Обреченные - Крейн Шелли. Страница 6

Так что я показала Калебу видение того дня и себя в красном платье, чтобы напомнить своему нареченному, какой должна быть наша свадьба. Видение показало то, что нас ожидало: его и меня, Линн и Кайла, мои босые ноги на зеленой сочной траве и много улыбающихся лиц вокруг.

Совет знал, что мы собираемся пожениться. И все же не желал понять, что нам нужно спать вместе, просто чтобы уберечься от боли. Такое отношение воспринималось как пощечина.

Калеб робко поднял голову и посмотрел на меня. Я закусила губу и улыбнулась, но улыбка быстро пропала, когда я обнаружила, что мы окружены энергетическими лентами. Я посмотрела вверх и увидела над нашими головами образ: мы в свадебных нарядах кружимся в танце. Черт!

Совершенно непроизвольно я показала всем собравшимся самое личное видение нашей свадьбы.

Посмотрев в сторону, я перехватила взгляд Дональда. Он изменился в лице. Видимо, и не подозревал, на что я способна.

Я улыбнулась ему, надеясь смягчить последующие слова:

– Я собираюсь выйти за Калеба. На самом деле это больше, чем план. Я выйду за него, но, как вы видите, это произойдет в свое время. Здесь нет моих отца и брата, и хотя я знаю, что по традиции человек должен отречься от мира, чтобы присоединиться к вам, мне не с чего было начать. Биш и отец – это все, что у меня есть, и они… – Я задумалась, следует ли говорить, что они все о нас знают, и решила этого не делать. – …Действительно важны для меня. Должны они присутствовать на свадьбе или нет – этот вопрос не обсуждается. Я хочу, чтобы они там были, и хочу, чтобы это произошло в доме Питера. Дело не в том, что я не хочу выходить замуж, а в том, чтобы мне не указывали, что я должна делать. Прошу прощения, если вы подумали, что я проявляю неуважение…

– Нет, нет, конечно, нет, – быстро и резко произнес Дональд. Затем тяжело вздохнул, словно поняв, что совершил ошибку, и хищно улыбнулся. – Я все понимаю. Прости, что предложил тебе сделать то, к чему ты не была готова.

Я хотела было возразить, но Калеб сжал мой локоть и сердито покачал головой. Это означало, что пытаться не стоит.

– С нас хватит, – заявил он, беря меня за руку. – Я увожу Мэгги в ее комнату.

– Ты отведешь ее, а затем поднимешься наверх в свою комнату, не так ли?

– Конечно, уважаемый член Ассамблеи, – сухо ответил Калеб и повернулся к семье: – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи вам обоим, – пожелала Рэйчел и, обняв нас, прошептала: – Пожалуйста, не провоцируйте их. Мы с этим справимся. – Она разомкнула объятия. – Калеб, просто… держитесь за руки по пути, чтобы получить как можно больше касания, перед тем как расстаться. – Она поморщилась. – Мне так жаль, Мэгги. Так бывает… не всегда.

– Мне говорили, – улыбнулась я. Рэйчел была не виновата в происходящем. – Не волнуйтесь за нас. Все будет в порядке.

– Так, послушайте все, – громко произнес другой член Ассамблеи. – Свет выключат через пятнадцать минут. Расходитесь по своим комнатам, пожалуйста.

– Пошли, – сказал Калеб и, никого не дожидаясь, потащил меня за собой. Я помахала Питеру, Джен и другим родственникам, которые грустно стояли в стороне. Все остальные чуть заметно кланялись, когда я выходила из комнаты.

По дороге в мою спальню, где бы она ни находилась, я не могла не задать волнующие меня вопросы:

– Почему бабушка была так молчалива? Она всегда так многословна по любому поводу.

– Это хитрость. Ей нельзя быть предвзятой. Приходится делать вид, что она принимает решения для блага не только нашей семьи, но и всех остальных. Если посчитают, что она не объективна, то проголосуют за ее выход, и Джейкобсоны больше не будут иметь права голоса в Совете. Но они не смогут тронуть ее, если она не даст им повода.

Наши плечи при ходьбе соприкоснулись, и по моему телу пробежала дрожь. Во-первых, потому, что это был Калеб и его прикосновение всегда оказывало на меня мощное воздействие. И во?вторых, я знала, что придется провести без него всю ночь, и об этом даже не хотелось думать.

– Мне жаль. Как я говорил, обычно не…

– Так, – закончила я за него. – Я знаю. Все в порядке.

– Совет просто боится тебя, – сказал он и вздохнул, прикусив губу и хмурясь.

– Они просто боятся твоей семьи, – поправила я его. – Вот главная причина враждебности.

– Понимаешь, хотя Дональд и из Уотсонов и является самопровозглашенным лидером Совета, раньше у нас с ним никогда не возникало проблем. Сколько себя помню, они молча враждовали с папой, но я никогда в жизни не слышал, чтобы Дональд говорил так много.

– Так они действительно не собираются наказывать Уотсонов?

– Закон гласит, что запрещено убивать члена другого клана по какой бы то ни было причине. В нем ничего не говорится о покушении на убийство или похищении людей. Виртуозы очень строго придерживаются существующих правил, но когда нет конкретного правила против чего-то, они вообще не будут вмешиваться.

– Черт-те что.

– Да, – со смехом согласился Калеб и остановил меня.

– И у Марлы… в ней моя кровь… – произнесла я и сглотнула от отвращения. Калеб кивнул и поморщился. – И Уотсоны собираются быть здесь все время. – Он снова кивнул. – И бабушка – член Совета, который хочет держать нас врозь или заставить пожениться, и мне нужно закрывать разум, когда я вхожу в зал, и все эти люди желают, чтобы я решила их проблемы. – Я тяжело вздохнула и решила высказаться до конца: – И все продолжают кланяться и суетиться, хотя я просила этого не делать.

– Детка, ты права, но тебе нужно к этому привыкнуть, – мягко заметил Калеб. – Единственный способ заставить их прекратить вести себя по-идиотски – действовать так, как ты мне показала. – Его взгляд стал настойчивым. – Покажи им. Научи их. Будь сильной, прекрасной, потрясающей девушкой, которую я знаю, и в конце концов они с тобой согласятся. Ты не оставишь им выбора.

Я со вздохом кивнула:

– Хорошо. Я попытаюсь.

Он с улыбкой коснулся моей щеки:

– Хорошо. Вот мы и пришли. Ваши покои, моя королева… – Он шутливо поклонился, открывая тяжелую дверь.

– Не начинай или я… о…

Я была поражена. Неужели это моя комната? Калеб, должно быть, ошибся. Она была огромной. Я так представляла себе пентхаус в отеле «Уолдорф», хотя никогда его не видела и вряд ли когда-нибудь увижу. Высокие потолки и замысловатая лепнина. Обои в широкую бело-зеленую полоску и толстый плюшевый ковер. В центре комнаты стояла огромная, как на картинке, кровать из красного дерева с белыми подушками и белым стеганым ватным одеялом, таким большим и пышным, что оно походило на облако. Вдоль стен располагались туалетные столики из красного дерева и зеркала до пола, однако окон не было. На стенах ничего не висело, кроме одного рисунка с видом города со склона холма.

Наверное, я стояла, пораженная, слишком долго, потому что Калеб подошел ко мне сзади, усмехаясь, притянул к себе и прошептал мне в шею:

– Прекрасная комната, да?

– А все комнаты такие?

– Нет. Комнаты на втором этаже хорошие, не пойми меня неправильно, но они не такие, как эта. – Он посмотрел по сторонам. – Я раньше никогда не бывал здесь внизу. Было запрещено.

– И все еще запрещено, – грустно сказала я.

– Да, – вздохнул он, – и я лучше пойду. Если они обнаружат меня здесь, будет нехорошо.

– Да, – нехотя ответила я, повернулась в его объятиях и не стала терять времени. Я притянула его голову, одновременно встав на цыпочки. Его губы не успокоили меня. Видимо, я была слишком взвинчена, слишком расстроена, но, черт возьми, все равно поцеловала его.

И Калеб поцеловал меня в ответ.

Глава 4

По венам разлился огонь. Что-то было не так, но мое тело наслаждалось близостью Калеба, и я не стала над этим задумываться.

Я скорее почувствовала, чем услышала, как он зарычал, не отрываясь от моих губ. Господи, как же мне нравилось, когда он так делал! Словно он был диким зверем и звал меня, всем давая понять, что я принадлежу ему. Я приподнялась еще выше, чтобы быть ближе к нему, и как раз когда его рука опасно скользнула вниз по моей спине, мы услышали, как кто-то раздраженно кашлянул.