Красавица и ветеран (ЛП) - Регнери Кэти. Страница 3

– Ну… хм… очень мило, что ты…

– Короче, дело такое. «Финикс Таймс» ищет обозревателя для рубрики «образ жизни». Я понимаю, это не Нью-Йорк и не «Сэнтинел». Но для человека с амбициями, который хочет снова встать на ноги… – Дерби оставила мысль висеть в воздухе, и Саванну охватили противоречивые эмоции.

Образ жизни?! Она занималась расследованиями для самой уважаемой газеты Америки, а теперь ей придется обозревать кулинарные конкурсы, благотворительные мероприятия, показы мод и светскую хронику? Не говоря уже о том, что «Финикс Таймс» стоит в лучшем случае на второй строчке. И находится… в Финиксе. В раскаленном, сухом Финиксе. Черт знает где.

С другой стороны Финикс был шестым по величине городом в стране и центром всего юго-востока. Он располагался достаточно далеко от Нью-Йорка, чтобы не напоминать о ее грандиозном провале в «Сэнтинел», однако относительно близко к Лос-Анджелесу и Сан-Франциско, чтобы через несколько лет, хорошенько потрудившись, можно было перебраться в город побольше. Конечно, обозревать рубрику «образ жизни» не являлось работой мечты, но то был ее шанс вернуться, разве нет? А через несколько месяцев – максимум через год – можно попросить о переводе в другой отдел.

– Дерби, – сказала она решительно. – Что я должна сделать, чтобы оно случилось?

– Наш главный редактор знает, кто ты такая. Он готов нанять тебя и предоставить полную свободу действий, но сперва ты должна поразить его материалом в стиле «образа жизни».

– О, я могу переслать ему тонну всего…

– Нет, Саванна. Не можешь. Я пыталась найти среди твоих статей что-нибудь – что угодно, – что могло бы сойти за подходящий материал. Впустую.

Помрачнев, Саванна кивнула. Дерби была права. У нее ничего не было.

– Но Мэддокс Макнаб, наш редактор, он помешан на горячих репортажах, и ему нравится, что за плечами у тебя есть Нью-Йорк. Он, бывает, довольно сильно правит, но лично я не жалуюсь. Он умеет сделать хороший текст еще сочнее, и по меньшей мере четверть из них попадает в национальную ленту новостей.

– Ого. Отличные цифры. Да он, похоже, настоящий кудесник.

– Повторюсь: лично я не жалуюсь. В общем, ему нужен материал. Большой, личный, берущий за душу материал к Четвертому июля. Которое… м-м… через пять недель. Ветераны. Папа-солдат, вернувшийся домой к большому барбекю в честь праздника. Все, что присуще американскому Югу и его маленьким городкам, чтобы читатели рыдали, перед тем как запеть «Америка, прекрасная». Как писать – твое дело, но Мэддокс хочет получать апдейты каждую пятницу, начиная со следующей. Если ему понравится, он поставит материал на первую полосу и, скажем так, наверняка и немедленно захочет увидеть тебя в Финиксе.

Мысль Саванны лихорадочно заработала, и она ощутила внутри нарастающее волнение. Да, такие темы не были ее коньком, но она это изменит. Разобьется в лепешку, но напишет лучшую статью, которая когда-либо публиковалась в «Финикс Таймс».

– Я в деле. Скажи Мэддоксу, что к пятнице он получит идею и первый набросок. Через шесть дней.

– Я знала, что ты согласишься, – сказала Дерби с одобрением в голосе. – Контакты Мэддокса я тебе скину, а дальше сама.

Саванна тряхнула головой, улыбаясь в трубку, удивляясь тому, из каких неожиданных мест приходят порой вторые шансы, и твердо настроилась не упускать этот шанс.

– Дерби, не знаю, как и благодарить тебя. Честно. У меня просто нет слов.

– Эй, я не мать Тереза. Как приедешь, будешь должна мне еще несколько ночных посиделок. Я не прочь получить вторую награду.

– Заметано, – с чувством ответила Саванна. – Сделаю для тебя все, что угодно. Только скажи.

– Надеюсь, ты не забудешь о своем обещании, – сказала Дерби, – потому что уж я-то запомню.

Хихикнув, Саванна еще раз поблагодарила своего ангела-хранителя за звонок и попросила передать Мэддоксу спасибо за предоставленный шанс. Когда она повесила трубку, солнце висело совсем низко, заливая горизонт и холмы на окраине их маленького городка ярким золотистым светом.

Она прищурилась, и ее взгляд сам собой обратился на огромный старинный особняк в викторианском стиле, стоящий на склоне холма в паре миль от их дома.

Дом Ашера Ли.

Дверь за ее спиной отворилась, и появилась Скарлет в прелестном леденцово-розовом сарафане, со скромно прикрытыми мятно-зеленой кофтой плечами.

– Слушай, Скарлет, – промолвила Саванна, по-прежнему глядя на громоздкий силуэт особняка. – А что нам известно об Ашере Ли?

– Ашер Ли? – Скарлет, обмахиваясь ладонью, тоже устремила глаза вдаль. – Некоторые зовут его Ли-отшельник. Бедняга. В школе считался звездой футбола, но потом на какой-то войне ему снесло поллица и оторвало руку. Его миллион лет никто не видел. И он так странно повел себя, когда вернулся. Заперся дома, нанял мисс Поттс экономкой. Он не выходит уже лет десять, и никто не знает, чем он там занимается. Ну, ходят, конечно, слухи о чудище на холмах и всем таком прочем. Серьезно, проще забыть о нем. Уж слишком это грустно и неприятно.

– Ты когда-нибудь видела его?

Скарлет покачала головой и, поджав губы, отвернулась от темнеющего вдалеке особняка.

– А почему ты спрашиваешь?

Обернувшись к сестре, Саванна склонила голову набок.

– Думаю, не пора ли кому-то показать нашему израненному ветерану немного знаменитого южного гостеприимства.

– Вэн, что ты замыслила?

– Ничего дурного, сестренка, не беспокойся. Просто стало любопытно, не хочет ли он поделиться своей версией истории.

– Оставь его. Он хочет только одного: уединения.

– Только не в том случае, если ему есть о чем рассказать, мисс Скарлет. И есть что поведать миру.

Глава 2

Ашер Ли не ждал и не любил посетителей. Дэнверс встретил его не особенно радушно, когда он вернулся домой, однако местные жители считали нужным уважать его уединение.

Вот поэтому, когда в воскресенье днем неожиданно звякнул старинный дверной звонок, он так и подскочил в своем удобном кресле для чтения, которое стояло у западного окна его огромного кабинета. Раньше эта комната называлась библиотекой. По внушительному объему хранившихся здесь книг она до сих пор могла посоперничать с дэнверской публичной библиотекой, и Ашер за годы после возвращения только увеличил коллекцию, время от времени приглашая плотников из соседнего штата, чтобы они добавили к стеллажам новые полки – для все новых и новых книг. Книги были его спасением, единственным доступным ему удовольствием.

В настоящее время он был увлечен романами Дженнифер Крузи, автора с великолепным слогом и чувством юмора. Шесть ее книг он уже прочитал. Осталось три – и можно браться за следующего автора. Но на сей раз пишущего в другом жанре – он не мог читать слишком много романов о чужом счастье без боли в сердце, ведь впереди у него самого маячила длинная жизнь и ни малейшей надежды на «жили долго и счастливо». Иногда Ашер корил себя – зачем мучиться, читая о том, что ты никогда, никогда не получишь? – но проходило несколько недель, и после тайн детективов, вуайеризма автобиографий и приключений триллеров он ловил себя на том, что его тянет к романам. В который раз.

Стесняться ему было некого. Кроме мисс Поттс, которая вела его хозяйство – готовила, делала уборку, стирала, ходила по магазинам, – и рабочих, периодически приходивших подлатать махину его особняка, он никого не видел. Несмотря на полученные увечья, в свои тридцать четыре он был физически крепким мужчиной и мог дожить хоть до ста. Короче говоря, перед ним лежал долгий и одинокий путь, и читать ему было позволено все, что захочется.

Когда звонок прозвучал во второй раз, Ашер встал. Его мускулистое тело двигалось с удивительной грацией, когда он обошел письменный стол вишневого дерева – красивый, но совершенно бесполезный, ведь он не писал писем, а все его счета оплачивались автоматически через лэптоп, одиноко лежащий по центру – и направился к двери библиотеки. Он приоткрыл ее ровно настолько, чтобы услышать легкие шаги мисс Поттс по мраморным полам холла, а после, стараясь двигаться как можно тише, поспешил по коридору к месту, откуда через установленные под хитрыми углами зеркала можно было увидеть заходящих в дом. Там он и встал, приклеившись к зеркалу взглядом, когда мисс Поттс отворила дверь.