Зажги меня - Макалистер Кейти. Страница 39

Улыбка Марвабель погасла.

— Это могут делать только специально обученные люди. Ты знаешь это не хуже меня.

К нам приближался официант с графином воды, и Нора сняла со своего бокала белоснежную салфетку.

— Я наставница третьего класса, Марвабель. Я сильно продвинулась вперед с тех пор, как мы с тобой обучались вместе. Я могу давать уроки, оценивать способности, уполномочена проводить испытания. — Она взглянула на меня. — Сегодня вечером я свободна в девять, если вам это удобно.

Я взглянула на нее с искренней благодарностью. Возможно, она и считала, что я не гожусь в ученицы, но она явно была благородной женщиной.

— Мне бы очень хотелось с вами встретиться, но у меня перед этим встреча с драконами, и, скорее всего, к девяти я не успею.

Но Марвабель, твердо решившая от меня избавиться. не собиралась сдаваться:

— Боюсь, что в таком случае мне придется сообщить насчет Эшли в организационный комитет. Ты прекрасно знаешь правила, Страж. Если она официально не принята в ученицы, ей нельзя посещать конференцию

— А в одиннадцать тридцать вас устроит? — спросила Нора, не обращая внимания на торжествующие тон Марвабель.

— Я постараюсь успеть, — ответила я, мысленно пообещав себе объяснить Дрейку ситуацию и уйти с вечеринки зеленых драконов не позднее одиннадцати. — Спасибо, Нора. Я очень благодарна вам за то, что вы делаете для меня.

Она пробормотала нечто насчет интересного опыта

Нам удалось остаток ужина ограничиваться вежливыми разговорами, хотя Марвабель изо всех сил пыталась меня спровоцировать. Я старалась вести себя как можно приличнее, надеясь сгладить первое неблагоприятное впечатление Норы обо мне и, возможно, попасть к ней в ученицы.

Хэнк почти не участвовал в разговоре, открывая рот только для того, чтобы отправить туда вилку с едой. Если я или Нора обращались к нему, Марвабель отвечала за него, не давая ему произнести ни слова. Он, казалось, вовсе не был этим ни раздражен, ни огорчен, так что я решила, что она совсем подавила его и он окончательно смирился с этим.

Банкет закончился, ораторы произнесли свои речи, после чего были розданы награды выдающимся Магам, Стражам и так далее. Я представления не имела, за что здесь можно получить награду, но аплодировала вместе со всеми. Нора пересела поближе ко мне и негромко комментировала каждую победу, и к концу ужина я уже начала понемногу разбираться в хитросплетениях Мира иного.

Чувство облегчения моментально испарилось с прибытием полицейских сил Мира иного в лице Мониша и моего друга, заботливого Прорицателя.

— Эшлинг, мне очень жаль, но, действуя в качестве официального наблюдателя l’au-dela,я обязан побеседовать с тобой касательно смерти двух Стражей, — сообщил мне Мониш, когда все остальные начали подниматься и расходиться. — Если у тебя сейчас найдется немного времени, мы сможем провести допрос.

Марвабель радостно хихикнула. Мониш, сверкнув шоколадными глазами, взглянул на нее, затем снова на меня.

— Ой, — произнесла я, чувствуя себя несколько глупо. — Вы наблюдатели? Это что-то вроде полиции?

Мониш кивнул и махнул рукой в сторону Паоло, стоявшего молча, с самодовольным видом.

— Нас семеро. Нас с Паоло попросили выполнить это задание, поскольку мы с тобой уже встречались. Комитет l’au-delaрешил, что ради твоего блага допрос лучше проводить знакомым людям.

— Очень любезно с их стороны, — ответила я, внезапно занервничав. Я не сделала ничего плохого, к тому же меня часами допрашивали в настоящей полиции о моих отношениях с погибшими Стражами; но самое худшее, что могла сделать полиция, — это задержать меня. Мне почему-то казалось, что у оккультных наблюдателей имелись в распоряжении гораздо более неприятные средства воздействия. — Разумеется, сейчас я могу с вами поговорить, хотя мне бы очень хотелось, чтобы допрос закончился как можно скорее. Меньше чем через час у меня важная встреча.

Под внимательным взглядом Норы и довольным — Марвабель «полицейские» проводили меня в небольшую комнату для совещаний, располагавшуюся неподалеку от конференц-зала. Я ожидала от Паоло какого-то замечания относительно моей недавней угрозы с ним разобраться, но он ничего не сказал. Он вообще не произнес ни слова и только кивал, когда Мониш объяснял что-то. Честно говоря, я была даже разочарована. Я рассчитывала хотя бы на какое-нибудь предсказание вроде «Ты попадешь в ужасную, ужасную передрягу».

Хотя мне не нужны были предсказания — я и так понимала это.

— Сначала я обязан сделать тебе предупреждении и ты подпишешь бумагу, которая называется «Заявление о согласии», — сказал Мониш, усадив меня в конце длинного стола. Они с Паоло устроились напротив открыли какие-то черные кожаные папки. Я едва удержалась, чтобы не вытянуть шею и не заглянуть в бумаги. — Если кратко, в нем говорится, что ты признаешь власть наблюдателей l’au-delaи согласна находиться под нашей юрисдикцией. Ты добровольно соглашаешься понести наказание, которое наблюдатели сочтут нужным назначить тебе.

— Наказание? — хрипло повторила я и откашлялась. — Какое еще наказание? И за что меня наказывать? Я ничего плохого не сделала. Я не имею никакого отношения к смерти Стражей…

Мониш, подняв руку, остановил меня:

— Я не сказал, что ты будешь наказана. Я сказал лишь, что, если наблюдатели и комитет сочтут наказание необходимым, ты согласишься с их решением.

Я сделала глубокий вдох:

— А что будет, если я откажусь признать полномочия комитета или ваши?

Мониш положил руки на стол. Паоло сидел со скучающим видом.

— В таком случае тебя исключат из l’au-dela.Тебе будет запрещено общаться с членами общества и называть себя Стражем.

— Ага. — Я прикусила губу, обдумывая его слова, разумеется, должны существовать неофициальные Стражи. Члены Мира иного сразу поняли, кто я такая, когда я даже не подозревала о его существовании. Возможно, если бы я продолжала жить своей жизнью, меня оставили бы в покое…

— Изгнание из l’au-dela —это серьезно, Эшлинг. Это значит, что для тебя будет полностью закрыт доступ в общество. Ты не сможешь пройти обучение, не получишь, ни помощи, ни пристанища. Я советую тебе как следует подумать, прежде чем принимать подобное решение. — Лицо Мониша было бесстрастно, но я уловила в его мягком, певучем голосе некий намек.

Похоже, что выбора не оставалось. Либо я признаю власть Мира иного и соглашусь играть по их правилам, либо мне не разрешат играть вообще. Я, конечно, могла сказать «нет», уйти и остаться просто супругой Дрейка, но подобная перспектива меня не устраивала. Я хотела быть Стражем, я хотела, чтобы меня ценили за мои способности, умения, уважали меня за личные достоинства, а не за то, что мои хромосомы хорошо сочетались с хромосомами Дрейка.

Я сглотнула ком в горле, загнала подальше беспокойство и нараставший страх и кивнула:

— Ну хорошо. Я согласна вам подчиниться.

Мониш откинулся на спинку мягкого кожаного кресла, на его губах промелькнула тень улыбки, затем он снова стал серьезен:

— Прекрасно. А теперь, пожалуйста, объясни, о чем вы разговаривали во время ваших встреч и почему ты выбрала именно этих Стражей в качестве потенциальных наставниц.

Следующие двадцать минут я повторяла то, что уже рассказывала будапештской полиции: как я оказалась на конференции (хотя полицейские понятия не имели о ее истинных целях и считали нас группой более или менее безобидных чудаков), зачем искала наставит и почему решила обратиться к Моа и Теодоре. Ког я закончила свой рассказ, Паоло принес нам кофе; у меня пересохло в горле, но я чувствовала себя спокойно и уверенно. Пока со мной не случилось ничего хуже того допроса, что проводили в полиции. Но эти иллюзии быстро развеялись.

— Очень хорошо. То, что ты сообщила, совпадает с рассказом в полиции, — сказал Мониш, когда я отпила глоток кофе, поставленный передо мной Паоло. Я поблагодарила его, но он ничего не ответил, лишь снова сел рядом с Монишем, взял ручку и принялся делать какие-то заметки. — А теперь перейдем к цели нашей встречи.