Возвращение к практике. Том 1 - Измайлова Кира Алиевна. Страница 53

Так что, искать мифического любовника? Или прощупать конкурентов мужа?

Я помотала головой. Так… Вернемся в день исчезновения Диты. Служанка, та самая домоправительница, сказала, что хозяйка ушла, как обычно, сделать какие-то покупки. То ли нитки, то ли бисер – она никогда не доверяла выбор слугам и не заказывала на дом. Любила ходить, выбирать – ее можно понять: развлечений в ее жизни было немного. Кое-кто видел, как она прошла по улице, направляясь в лавку. Там, однако, она не появилась. Можно предположить, что она пошла в другое место, но я уже проверила все торгующие товарами для вышивания лавки в этом районе – Диты там не видели. Выходило, что она как сквозь землю провалилась где-то между своим домом и местом назначения.

Я пыталась искать ее привычным методом – при помощи какой-нибудь вещи, но тщетно. Создавалось впечатление, будто ни к одному предмету в доме Ротта Дита не была привязана, а значит, поиск оказался невозможен. Это настораживало: не бывает так, чтобы у человека не нашлось хотя бы любимой расчески! То ли Дита забрала такие вещицы с собой, то ли их и правда не было, но… Странно. Очень странно.

Ротт то ли недоговаривал чего-то, то ли просто не знал. Подруги, знакомые… Кто из них знал настоящую Диту? Кто мог предположить, что было у нее на уме?

В глубокой задумчивости я ехала узкими улочками Рыночного квартала. Наведаюсь опять к папаше Власию, вдруг да появились новости, если не о Дите, так о вороном вейрене!

Здесь было шумно, как всегда: рынок – он и есть рынок. Не такой приличный, как на другом берегу реки, где почтенные матери семейств совершают ежедневный ритуал выбора лучших продуктов для обеда, где важные – куда там королевским лакеям! – кухарки из богатых домов велят доставить самое лучшее и свежее к господскому столу, где солидные мужчины выбирают меха и ткани, утварь и разные диковины… Нет, здесь тоже можно было купить овощи и мясо, ткани и глиняные горшки, но помимо них тут предлагали еще много всего интересного. Недаром Рыночный квартал именовался также и Разбойным! Здесь по дешевке сбывали краденое (в основном для отвода глаз, для настоящих сделок существовали укромные места), здесь нанимались для того, чтобы поучить кого-то уму-разуму или, наоборот, защитить этого кого-то от своих коллег… Человек бывалый мог отыскать в этих местах практически все, что может понадобиться. Увы, разгадки моих дел тут не продавались, а то бы уж я не поскупилась!

Торговали тут на каждом шагу, пришлось спешиться и вести лошадь в поводу, чтобы не сшибить какой-нибудь лоток. Вокруг клубился развеселый народ, только смотри, как бы кошелек не срезали! С одной стороны разливался удушающий аромат дешевых благовоний, с другой воняло лежалой рыбой, торговки и торговцы орали на разные голоса, выхваляя свой товар.

– Рыба! Свежая ры-ы?ыба!

– Да какая она свежая, побойся богов!

– Только сегодня плавала!

– Где она плавала, в выгребной яме, что ли? Вонь-то какая!

– Себя понюхай! Иди отсюда, иди! Ры-ы?ы?ба! Све-е?ежая ры-ы?ыба!

– Овчина, овчина, отличная овчина!

– Горячие лепешки! Горя-а?ачие лепешки!! Берите, не пожалеете!

– А вот кому ринт разливной! А вот кому погреться!..

Я слушала и усмехалась: ничего не изменилось за десять лет. Разбойный квартал – так уж точно! Уже троих карманников прогнала…

– Пла-а?аточки шитые! Пла-а?аточки! – ударил мне в ухо пронзительный крик, так что я вздрогнула. Толстая тетка за лотком потрясала охапкой разноцветных тряпок – моя кобыла и та попятилась от неожиданности. – Госпожа, возьмите платочек! А то вот скатерки шитые, салфетки разные, утиральники…

– Потише, уважаемая, – поморщилась я.

Приняв мои слова за приглашение, толстуха взмахом руки вывалила передо мной груду пестрого тряпья, мол, выбирай.

«Купить, что ли, косынку? – хмуро подумала я. – А что, яркие. Меня издалека видать будет!»

Я потянула за угол какую-то красную тряпку, а вместе с ней вытянула вышитую салфетку. Хотела было кинуть ее в общую кучу, но увидела узор и застыла.

– Понравилось, госпожа? – перегнулась через прилавок торговка. Доски опасно затрещали. – Возьмете? Вот еще такие же есть, а вот с другой картинкой… И утиральники, и скатерка!

Я смотрела на салфетку. Простенькая каемка – вышитые листья вьюнка, по углам – цветы. Ярко, пестро, наивно, как почти все вышивки в таких лавчонках… Только цветы кажутся живыми.

– Возьму, возьму, – ответила я, чем обрадовала торговку до крайности. – Ну, что у тебя еще есть?

Порывшись в груде товара, я обнаружила еще несколько салфеток, платков и полотенец, вышитых той же рукой. Правда, покупать их отказалась, взяла только первую салфетку и еще один платок: красный, как и собиралась, с вышитыми по углам черными маками. Чем-то он мне приглянулся.

– А скажи-ка, уважаемая, – произнесла я, расплатившись, – Ты не знаешь, часом, кто мастер? Больно нравится мне, я бы заказала кое-что…

– Как не знать! – оживилась толстуха. – Это Рия вышивает. Она тут недалеко живет и заказам всегда рада!

Рия? Я уже слышала это имя! Но…

Толстуха долго и путано объясняла дорогу к обиталищу этой Рии, наконец назвала приметный ориентир, и я поспешила уйти от нее как можно дальше. Намерения у тетки были самые добрые, но от ее пронзительного голоса звенело в ушах.

Значит, Рия… Стоп, сказала я себе. Пока ничего не ясно. Надо сперва взглянуть на эту мастерицу.

Она квартировала на втором этаже небольшого домика. Довольно приличное местечко – для Разбойного квартала, я имею в виду. На первом этаже обитало шумное многодетное семейство, я бы при таком соседстве очень скоро рехнулась, но вышивальщице, очевидно, гомон не мешал.

– Кто там? – спросили из-за двери на мой деликатный стук.

– Вы Рия? – осведомилась я. – Меня к вам тетка Тира отправила. С заказом я.

– Сейчас открою! – оживилась женщина.

Скрежетнул засов, дверь распахнулась, и я оказалась нос к носу с прехорошенькой темноволосой женщиной, совсем молоденькой на вид.

– Проходите, пожалуйста, – пригласила она. – Присаживайтесь… Что вы хотели?

– Ваша работа? – протянула я ей салфетку.

– Моя, – улыбнулась она. – Вам нравится? Я могу что хотите вышить.

– Я не сомневаюсь, – кивнула я. – Вас ведь не Рия зовут?

– Ч?что?..

– Вы Дита Ротт, – сказала я. – Не так ли?

– От… откуда в?вы зн-наете? – Женщина осела на стул, оттягивая воротник, будто он ее душил. – В?вы кто?

– Независимый судебный маг Флоссия Нарен, – отрекомендовалась я. – Расследую дело о вашем исчезновении, госпожа Ротт. Как видите, я вас нашла.

Я умолчала о том, что отыскать ее мне помогла только счастливая случайность и привычка шататься без дела по Разбойному кварталу.

Лицо Диты разом потеряло все краски. Казалось, она хочет сказать что-то, но не может. Она и правда не могла: потрясение оказалось настолько сильным, что бедняжке начисто отказала речь. Неприятная проблема, но не из самых сложных; странно, что женщину до сих пор не избавили от нее!

– Вы не можете говорить? – осведомилась я.

Она коротко кивнула.

– Что же, никто не сумел вам помочь? – приподняла я брови.

– Л?лейс… – выдавила, наконец, Дита, – он ск-казал… Э?этому н?не п?помочь. Н?не лечат.

– Чушь какая, – нахмурилась я.

Заикание лечится прекрасно, с этим маг-медик первого года обучения справится! Выходит… Ротту просто невыгодно было, чтобы жена стала нормальной женщиной? Очень на него похоже! Но мне от этого сплошное неудобство: как прикажете с ней разговаривать, если она запинается на каждом слове?

Я вздохнула: опять нарушаю правила, но… что поделаешь, надо же с ней поговорить!

– Скажите что-нибудь, – велела я.

– Что сказать? – вымолвила Дита и опять схватилась за горло. – Это… Это вы сделали? Что вы сделали?!

– Да ничего особенного, – отмахнулась я и полезла за трубкой. – Избавила вас от этого досадного недостатка. Благодарить не надо, это я ради сохранности собственных нервов – с вами же иначе говорить невозможно!