Черный полдень - Корнев Павел Николаевич. Страница 15

— Ужинать будете? — заглянул ко мне в каморку минут через сорок один из охранников.

— Нет, — отказался я и потер уставшие глаза. — Чаю бы. А лучше заварочник и термос с кипятком. Да — еще ручку или карандаш и бумагу для заметок.

— Сейчас узнаю, — кивнул парень и прикрыл за собой дверь.

Ну сразу не послал и то хорошо. А без чая никак. Тут можно всю ночь информацию лопатить и еще на завтра останется. А я ж к такой работе непривычный, сразу в сон клонить начало. Да и тягомотина сплошная, ничего интересного.

Дата и место обнаружения трупа. Кто нашел тело и при каких обстоятельствах. Наличие или отсутствие признаков насильственной смерти. Иногда — результаты расследования, чаще приписка «Дело закрыто». Совсем уж редко встречался раздел «Дополнительная информация», в который заносились наблюдения и предположения причастных к осмотру места происшествия сотрудников СЭС и дружинников. Зато всегда в заголовке присутствовало: «Категория дела «Т»». Уж не знаю, что означала эта литера, но думаю, именно благодаря ей я был избавлен от необходимости читать отчеты о замерзших в холода бродягах.

Шрифт распечаток был мелким, лента матричного принтера порядком износилась, а у длиннющей портянки не было видно ни конца ни края. Если бы не принесли заварку и кипяток, забросил все и завалился спать. А так сидел до половины ночи. Или даже более…

На боковую отправился, только когда уж совсем глаза слипаться начали. До конца распечатки просмотреть не удалось, толком на бумаге свои мысли изложить тоже. Но пару интересных моментов отметил. Завтра обмозгую. Завтра, все завтра…

Глава 3

Проснулся я ни свет ни заря. Точнее — просыпался несколько раз, морщился от головной боли, долго ворочался с боку на бок, но все же вновь проваливался в хрупкое забытье. И всякий раз засыпая, никак не мог понять — как же это вчера угораздило так напиться? Вроде же не было ничего такого…

И лишь когда мозги окончательно очистились от полудремы, до меня наконец дошло — дело не в похмелье, дело в инъекции мутагена. Сволочи…

Кое–как разлепив склеенные выступившим гноем веки, я уселся на кровати и зажал голову руками. Худо мне, ох худо. Голова болит, живот крутит, с лицом вообще не понять, что творится. Опухло все, горит, да еще кожа шелушиться начала. Блин, так и загнуться недолго.

Поднялся на ноги, постоял, прислушиваясь к своим ощущениям, и едва успел склониться над ведром, когда начало рвать. Кое–как отдышавшись, дотянулся до стакана и остававшийся со вчерашнего вечера горький чай смыл гадкий привкус рвоты. Немного полегчало. Совсем чуть–чуть. Ненадолго. Этого времени как раз хватило, чтобы доковылять до кровати и залезть под одеяло. А там уж накрыло с новой силой. Потолок пошел волнами, стены задрожали, и, лишь закрыв глаза, удалось справиться с подступившим беспамятством. Еще обмороков только не хватало…

Немного придя в себя, я вытер с лица холодный пот и на подгибающихся ногах двинул к Напалму. Глядишь, доктора Пилюлькина нашего доморощенного у него застать получится. Очень с ним по душам поговорить охота. Так охота, что просто сил нет.

Вацлава у Напалма не оказалось. Зато там оказалась Вера, которая смешивала для валявшегося на койке пироманта какую–то микстуру. У него самого что, подняться сил нет? Странно, вчера бодренько копытами шевелил. Симулянт чертов! Тут действительно больным людям помощь нужна.

— Спасибо, тоже прекрасно выглядишь, — поморщился я от визга чуть ли не подскочившей на месте при моем появлении девушки. — А ты чего ржешь? Вацлав зайдет к тебе сегодня?

— Нервное это у меня. — Пиромант уселся на кровати и закутался в одеяло. — Ешкин кот! Да ты весь в крапинку пошел!

— Вацлав, говорю, зайдет?

— Обещал, — кивнул пиромант. — Сказать, чтоб к тебе заглянул?

— Именно. — Опираясь на косяк, я вывалился в коридор.

— Лед! — выскочила вслед за мной Вера. — Тебе, может, помощь нужна?

— Пни этого гада от меня. — Я заковылял к своей каморке, прекрасно расслышав слова пироманта о «на лицо ужасных». — Два раза.

Меня вновь зазнобило, и пришлось лезть под одеяло. Надо бы за распечатки браться, а заставить себя подняться с кровати — не могу. Как студень растекся и лежу, у моря погоды жду. Подремать еще, что ли…

Но заснуть уже не удалось: сначала никак устроиться не мог, а потом и Вацлав приперся. Лекарь молча посмотрел на мое воспаленное лицо, заглянул в ведро и, что–то пробурчав себе под нос, поднял так и стоявший на столе со вчерашнего дня пузырек с таблетками:

— Пил?

— Нет.

— Почему?

— Смысла не вижу, — честно сознался я.

— Пей. — Лекарь, скрипнув зубами, высыпал себе на ладонь сразу три синих горошины. — Сейчас же!

— Зачем еще? — Я и не подумал выполнять его распоряжение.

— Препарат тормозит развитие мутационных процессов в организме, — вложил таблетки мне в ладонь Вацлав. — И снимает большинство побочных эффектов. Так что я тебя умоляю — выпей. Этим ты избавишь всех нас от множества проблем.

— Нас? — усмехнулся я.

— А кому тебя потом на ноги ставить?! — рявкнул лекарь. — Ты думаешь, антидот вколют и все? Не будешь таблетки пить — мне тебя по кускам собирать придется!

— Три? — Я потянулся за стаканом с остатками чая.

— Что три?

— Пить все три?

— Да, надо максимально быстро выйти на нужную концентрацию активного вещества в крови, — направился к двери Вацлав. — После Напалма опять к тебе зайду. И не забудь — по одной три раза в день.

— Обязательно. — Я закинул в рот таблетки и запил чаем. Ну теперь точно спать…

Уж не знаю, возвращался ли Вацлав, но разбудил меня не он, а грохот распахнувшейся двери.

— Тебе тут передали. — Особо не сдерживаясь, Рустам вывалил на откидной столик оставленные мной у Кирилла пожитки.

— О! И ружье пропустили? — обрадовался я и сразу же заглянул в рюкзак. Не, на память так сразу и не скажешь, все на месте или прошерстил уже кто вещички.

— В свете последних событий… — надулся Зубастый.

— «Вереск» отдай, в свете последних событий, — ухватил я его за верхнюю пуговицу куртки. Самочувствие, надо сказать, изрядно улучшилось, и даже голова больше не кружилась. — А?

— Видно будет, — освободился от захвата Рустам. — Распечатки смотрел?

— Смотреть–то смотрел. — Поставив ружье в угол, я вновь развалился на кровати. — Мне карта нужна.

— Форта?

— Нет, блин, мира. Политическая. — Я вытащил из–под подушки листок со своими заметками. — Конечно, Форта, и чем подробней, тем лучше.

— А так ничего нельзя сказать? — насупился Зубастый.

— Есть пара зацепок. — А стоит ли откровенничать? Да ладно, без меня они все равно ничего сделать не смогут. — Но это почти сто процентов пустышки.

— Излагай, — присел на откидной столик Зубастый.

— Отломаешь.

— Давай уже, не томи душу! — занервничал парень.

— Во–первых, стоит смотаться на юго–запад, пошастать в окрестностях Пентагона, там за последние несколько дней целая серия выбросов была. — Мельком взглянув на свои пометки, я свернул листок и сунул его в карман. — Но тут такой момент — активность там началась только в последнее время, раньше все спокойно было. Так что скорее всего мимо.

— А во–вторых?

— Можно заняться районом, ограниченным промзоной, Китаем и проспектом Терешковой. С сентября там было обнаружено около пятнадцати трупов, в том числе без внешних признаков насильственной смерти, но с неидентифицируемым фоном остаточного магического излучения.

— И что нам это дает?

— Это дает нам возможность хоть с чего–то начать, — усмехнулся я. — Для начала лучше отработать юго–запад. Ты как?

— Для начала пообщайся со своими друзьями, — изрядно удивил меня Рустам.

— Какими такими друзьями?

— «Несущими свет».

— Чего им надо еще?!

— Тебе видней должно быть, ты же им весточку просил передать. Собирайся.

— Совсем собираться? — Я почесал зудевший подбородок. — На выход в смысле?