Черный полдень - Корнев Павел Николаевич. Страница 29

— Сейчас. — Порывшись в ранце, я вытащил распечатки и принялся ворошить листы. — Сан Саныч, вы там по названиям улиц ориентируетесь?

— Валяй.

— Третья Металлургов, — прочитал я самую последнюю запись и выжидательно посмотрел на возницу, но тот лишь покачал головой. — Сталелитейная, Польская, Старокамышинская, Енисейская, Щербакова, Революции Пятого года, Индустриальная…

— Стоп! — оживился Сан Саныч. — Индустриальная — первая или вторая?

— Просто Индустриальная. Дом двадцать, если вам это о чем–то говорит.

— Еще как говорит, — улыбнулся возница и, помахав рукой следовавшим за нами саням, свернул во дворы. Странно это — мы еще даже до Китая не доехали.

— Ты куда? — всполошился Рустам.

— К Индустриальной по Терешковой не проехать, — объяснил возница. — Сейчас к Механоремонтному вывернем и оттуда уже на промзону заедем.

— Знаешь, что ли, где это? — успокоился Зубастый.

— Это ДК машиностроителей, — объяснил Сан Саныч. — Ух, как мы там в свое время гудели…

— Не сомневаюсь, — буркнул Рустам и посмотрел на Веру. — Готова?

— Давно, — зевнула всю дорогу клевавшая носом девушка. — Долго еще?

— Почти приехали, — завертел головой по сторонам Сан Саныч. — Ага, вон и проезд…

Между высоким бетонным забором и покосившимся зданием полуразрушенного цеха и в самом деле обнаружился узенький, очищенный от снега проход. Дежурившие у проходной Механоремонтного завода цеховики проводили нас настороженными взглядами, но, приметив красные повязки на рукавах, пытаться останавливать не стали. Даже странно — они и дружинников в последнее время цеплять не боятся.

Вокруг потянулись заметенные снегом развалины цехов, и серый бетон вкупе с проржавевшими металлическими конструкциями начал давить на нервы. И какой Дворец культуры может быть в такой дыре? Чего–то Сан Саныч путает, не иначе.

Но, как оказалось, сомневался я в нашем вознице зря. Вскоре сани выехали на широкую, разбитую колесами большегрузных автомобилей улицу, и заводские здания уступили место застроенному трехэтажными жилыми домами райончику. Судя по дымившим трубам — вполне себе обитаемому. Да и забор вокруг домов обновлен. О! И охрана имеется — дедок с метлой наперевес из сторожки выскочил. Отдыхай, старый, не до тебя нам.

— Вон ваш двадцатый номер, — указал нам на высокое здание Дворца культуры, явно еще сталинской постройки, Сан Саныч. — Прямо туда подъезжать?

— У домов остановись, — распорядился Рустам. — Мы сначала на разведку сходим. Так, Лед?

— Все верно, — соскочил на тропинку я. — Напалм, с нами пошли. И бутылку вина возьми, хоть напьюсь с расстройства, если что…

— Я тоже, — засобирался выбравшийся из саней Второй.

— Тоже напьешься? — пошутил Напалм. — А кто тоже, тот знаешь, что гложет?

— В том смысле, что вместе с вами пойду, — уточнил свое высказывание Второй. — А ты, Напалм, не умничай. А то без вставных зубов вообще ничего глодать не сможешь.

— Иди вон со службой безопасности местной, — кивнул Рустам на обеспокоенного дедка, — контакт налаживай.

— Как знаешь, — вовсе не обрадовался полученному заданию измененный.

— Сан Саныч, — не обратил внимания Зубастый на его недовольный тон, — вы нас тут караульте, а коллег своих отпустите. Если что — вызовем.

— Хорошо, — кивнул возница, вытаскивая из саней мешок с овсом.

— Меня подождите, — побежала вслед за нами Вера, прихватившая с собой чехол со снайперской винтовкой.

— Ты бы… — развернулся к ней я, но углядел полыхавший в глазах девушки воинственный огонь и махнул рукой: — Шут с тобой, пошли…

Четырехэтажное здание Дворца культуры с давно обвалившейся с фасада лепкой стояло на небольшом, свободном от застройки пятачке. Раньше, думаю, здесь был разбит парк, но топливный кризис давно заставил вырубить под корень большую часть зеленых насаждений Форта. Странно, что еще само здание ДК по кускам не растащили. Хотя все, что могло пригодиться в хозяйстве, уже выломали и уволокли. Двери, окна, кровлю. Одни голые стены, да пол с потолком и остались. Нет, вру — еще колонны стоят.

— Что теперь? — перехватил автомат настороженно озиравшийся на крыльце ДК Рустам.

— Труп в зале на первом этаже нашли. — Я заглянул в дверной проем. — Сейчас осмотрюсь, если пустышка — следующий адрес проверим.

— Кто обнаружил? — уточнил пиромант, спрятавшийся от разгулявшегося ветра за колонну.

— Местные, — припомнил я отчет об этом преступлении.

— Значит, сами и пришили, — уверенно заявил Напалм. — Чего б они еще сюда полезли?

— След кровавый с дороги тянулся. Вот и всполошились.

Настороженно поглядывая по сторонам, я прошел в дверь и сразу же очутился в просторном фойе высотой в три этажа. Второй и третий этажи красовались обломками раскуроченной балюстрады, за которыми при всем желании не смог бы никто укрыться, но вот что творится во внутренних помещениях… Да нет, ерунда. Никто не знал, куда мы направляемся, да и колдовским зрением ничего подозрительного с улицы почувствовать не удалось.

— Ты думаешь, это как–то связано с нашим делом? — Рустам прислонился к стене.

— Да кто его знает? — пожал я плечами и окинул взглядом зал, в противоположном конце которого широкая лестница вела на второй этаж.

Связано — не связано. Сначала оглядеться надо. Хотя, что можно интересного здесь увидеть — непонятно. Пол заметенным через выломанные окна снегом засыпан, на стенах столько надписей и рисунков, что глаза разбегаются. Мусора и хлама разного тоже немало. Такое впечатление, что сюда все, кому не лень, облегчиться забегают. Или теперь уже опасаются? Один, вон, добегался.

Узнать бы еще, где тело нашли. В отчете этого не было. Не сочли нужным уточнить, а зря. Мне бы очень пригодилось.

Закрыв глаза, я обежал помещение внутренним взором, но ничего интересного не обнаружил. Никаких жутких секретов и страшных тайн. Никаких обрывков полуистлевших заклинаний и поджидающих жертвы смертоносных ловушек. Те же стены, пол, потолок. Те же выломанные стойки гардероба, под корень вырванная балюстрада и расколотые подоконники. Все то же самое, но теперь ясно, где именно обнаружили труп.

Сам не до конца осознавая, что делаю, я вышел в центр фойе и поднял голову, разглядывая торчавший из потолка крюк, к которому когда–то крепилась люстра. Обрывки привязанной к нему веревки оказались аккуратно перерезаны и, поковыряв в снегу носком ботинка, без труда удалось обнаружить черные пятна крови.

Опустившись коленями в снег, я вновь закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Не зазвенит ли в черной пустоте затерявшийся меж стен отголосок сотворенной здесь волшбы? Или это как раз тот случай, когда черную кошку бесполезно искать именно по причине ее отсутствия в комнате? Но ведь пока не включишь свет, никогда не будешь уверен в этом на все сто, не правда ли?

— Лед? — забеспокоился пиромант, но я взмахом руки заставил его замолчать.

Накрыло меня как–то очень уж плавно. Раз — и пол, покачнувшись, ушел из–под ног. Два — и руки уперлись в заляпанный кровью снег. А вот между этими мгновениями…

Между этими двумя мгновениями уместилась целая жизнь. Не моя — подвешенного к крюку человека, чьи крики до сих пор звенели в ушах. Чья запекшаяся кровь теперь была прекрасно различима даже через закрытые веки и наметенный поверху снег. Чья смерть стала маленькой зацепкой, и осталось только придумать, как ей распорядиться.

— С тобой все в порядке? — первой подскочила ко мне Вера.

— Абсолютно. — Я самостоятельно поднялся на ноги, с трудом прогоняя наваждение, в котором именно моя рука сжимала нож, распоровший умершего здесь бедолагу от горла до паха. Уж не знаю, почему это не было отражено в отчете, но обнаруженный местными жителями след крови остался вовсе не тогда, когда жертву волокли в ДК, а совсем даже наоборот. Понять бы еще, зачем кому–то понадобилось тащить за собой на улицу его кишки? — Осмотрись пока, похоже, мы здесь задержимся.

— В яблочко? — здорово удивился Руcтам.