Очарованные - Робертс Нора. Страница 9

— Я и не знала, что коты делают фокусы.

— Квигли особенный кот. — Ана отпустила малышку, позволив погладить кота. Тот замурлыкал, потерся мордочкой об ее колено. — Его семейство живет в Ирландии, как и почти все мое.

— Значит, он одинокий?

Ана с улыбкой почесала кота под подбородком.

— У него есть я, а он у меня. Не желаешь ли перекусить, рассказать мне, как день прошел?

Джесси заколебалась, борясь с искушением.

— Наверное, не смогу, скоро ужин, и папа…Ой, чуть не забыла! — Бросившись к столу, она схватила пакет в красивой бумаге. — Вот тебе от него.

— От кого? — Ана непроизвольно спрятала руки за спину. — Что это?

— Знаю, — усмехнулась Джесси, взволнованно захлопав ресницами, — да не скажу. А то сюрприз испорчу. Открывай. — Она настойчиво совала пакет, удивляясь, что Ана крепко стискивает за спиной руки. — Неужели не любишь подарки? Я их больше всего на свете люблю, а папа всегда дарит очень хорошие.

— Не сомневаюсь, но…

— Тебе что, мой папа не нравится? — Джесси выпятила нижнюю губку. — Злишься на него из-за того, что Дэзи горшки перебила?

— Нет-нет, вовсе не злюсь. — Во всяком случае, не из-за разбитых горшков. — Он ни в чем не виноват. И конечно, твой папа мне нравится… То есть я его почти не знаю… — Попалась, заключила Ана, с трудом изображая улыбку. — Просто не ожидала подарка. Ведь сегодня не мой день рождения. — Чтобы доставить девочке удовольствие, взяла пакет, встряхнула, объявив с удивлением: — Не гремит, — на что Джесси со смехом всплеснула руками.

— Угадай! Догадайся-ка, что там такое!

— М-м-м… тромбон?

— Не-ет, он слишком большой. — Малышка запрыгала от волнения. — Открывай! Открывай и смотри!

От ее бурной реакции сердце сильно забилось. Ана взяла себя в руки, исполнила страстную просьбу, разорвала цветную бумагу.

— Ах…

Это была книга большого детского формата в белоснежной обложке с прекрасным изображением златовласой женщины в сверкающей короне и летучих голубых одеждах.

— «Королева фей», — прочла Ана. — Бун Сойер.

— Совсем новенькая, — сообщила Джесси. — Ее пока даже не купишь. Папе всегда присылают первые экземпляры. — Она легонько погладила картинку. — Я ему сразу сказала, что она на тебя похожа.

— Чудесный подарок, — со вздохом признала Ана. И весьма коварный. Как на него теперь злиться?

— Он там тебе кое-что написал. — Джесси нетерпеливо перевернула обложку. — Видишь?

«Анастасии с надеждой, что волшебная сказка послужит белым флагом. Бун».

Ана скривила губы. Ничего не поделаешь. Невозможно отвергнуть столь очаровательно предложенное перемирие.

Разумеется, он на это рассчитывал. Отшвырнув ногой упаковочную коробку с вещами, уставился в окно на соседний дом. Не подглядывал.

Наверняка пройдет несколько дней, прежде чем она окончательно успокоится, но, кажется, сделан гигантский шаг в правильном направлении. В конце концов, не хочется враждовать с новой подружкой Джесси.

Вернувшись к кухонной плите, он убавил огонь под тушившимися куриными грудками и, включив миксер, принялся деловито готовить картофельное пюре.

Первый номер среди любимых блюд дочки. Можно подавать каждый вечер — ребенок не возражает. Конечно, приходится самостоятельно разнообразить меню, обеспечивая Джесси здоровой полноценной пищей.

Бун подлил в пюре молока и скривился. Надо признать, он с большой радостью отказался бы от этой отцовской обязанности. Тяжело каждый вечер решать, что подавать на стол.

Готовить вполне согласен, если бы не ежедневный выбор между тушеным мясом в горшочках, жареной курицей, рубленой свининой и прочим. Еще надо гарнир придумывать. В отчаянии даже начал тайком собирать рецепты, надеясь изобрести новые варианты.

Однажды серьезно собрался взять домоправительницу. Мать с тещей активно его уговаривали и, соперничая друг с другом, советовали, как найти подходящую женщину. Угнетала сама мысль о том, что в доме появится кто-то чужой, постепенно начнет приручать его дочку.

Джесси принадлежит ему. На все сто процентов. Это его вполне устраивает, несмотря на обязанность выбирать и покупать продукты, готовить еду.

Щедро добавив масла, Бун услышал быстрые шажки на террасе.

— Правильно рассчитала, лягушечка. Я уже собирался свистеть. — Оглянулся, слизывая с пальца размятую картошку, и увидел стоявшую в дверях Ану, которая одной рукой придерживала за плечо Джесси. Мышцы живота так резко сжались, что он чуть не поморщился. — Э-э-э… здравствуйте.

— Не хотела мешать вам готовить, — начала она, — просто должна поблагодарить за книжку. Очень мило с вашей стороны.

— Рад, что она вам понравилась. — Бун вспомнил, что поверх джинсов повязано полотенце, и мигом его сорвал. — Лучшего мирного символа не придумал.

— Он вполне сработал, — улыбнулась Ана, очарованная его хлопотами у кухонной плиты. — Спасибо, что подумали обо мне. А теперь я, пожалуй, пойду, не стану отвлекать вас от ужина.

— Пускай она зайдет, а? — Джесси потянула Ану за руку. — Можно, пап?

— Ну конечно. Пожалуйста. — Бун отпихнул коробку, которая преграждала путь. — Мы еще вещи не разобрали. Получается дольше, чем я ожидал.

Ана вошла из вежливости и любопытства. Окна без занавесок, на плиточном полу каменного цвета нагромождение ящиков и коробок. Но на ярко-синей столешнице аккуратно расставлены в ряд керамический горшочек в виде Белого Кролика, заварочный чайник в виде Безумного Шляпника, сахарница в виде Сони [6]. Прихватки на медных крючочках явно развешаны детской рукой, на дверце холодильника картинная галерея из рисунков Джесси, в углу сопит щенок.

Еще не распаковались, не навели порядок, но это уже ухоженное жилище.

— Великолепный дом, — заключила она. — Неудивительно, что он так быстро продан.

— Хочешь посмотреть мою комнату? — Джесси снова потащила ее за руку. — У меня там кровать с пологом и куча мягких игрушек!

— Потом покажешь, — одернул дочку Бун. — А сейчас беги мыть руки.

— Ладно. — Девочка вопросительно посмотрела на Ану. — Не уходи!

— Может, бокал вина? — предложил Бун, когда Джесси умчалась. — Хороший способ закрепить перемирие.

— Согласна.

Он открыл дверцу холодильника, рисунки зашуршали.

— А Джесси неплохая художница. С ее стороны очень мило изобразить меня.

— Осторожно, иначе вам придется увешать ее произведениями все стены. — Бун помедлил с бутылкой в руках, припоминая, куда поставил бокалы, если вообще вытащил их из коробок. Быстрый осмотр полок доказал, что не вытащил. — Не возражаете пить шардоне из кружек с изображением Багса Банни [7]?

— Разумеется, нет, — рассмеялась Ана. Дождавшись, пока он разольет вино, она провозгласила тост: — Добро пожаловать в Монтерей. — И улыбнулась.

— Спасибо. — Сбитый с толку ее улыбкой, Бун, заикаясь, спросил: — Я… вы… давно тут живете?

— Всю жизнь, уезжая и возвращаясь. — Запах тушеной курицы и веселый беспорядок на кухне заставили ее расслабиться. — У моих родителей тут был дом, а другой в Ирландии. Теперь они в основном живут там, а я с кузиной и кузеном здесь. Моргана появилась на свет в том самом доме, где теперь обитает, на Севентин-Майл-Драйв. А мы с Себастьяном родились в Ирландии в замке Донован.

— В замке Донован?

— Звучит претенциозно, — рассмеялась она. — Хотя это действительно замок, довольно старый, довольно симпатичный, довольно уединенный. Принадлежит семейству Донован не одно столетие.

— Родились в ирландском замке… — задумчиво повторил Бун. — Возможно, поэтому, впервые вас увидев, я сразу подумал, что рядом за розовыми кустами живет королева фей… — Улыбка угасла, и он, не подумав, добавил: — У меня даже дух перехватило.

Кружка замерла в руках Аны на полпути к губам. Губы удивленно раскрылись от неожиданного признания.

— Я… — Она сделала глоток, потянув время. — По-моему, ваш писательский дар отчасти обязывает воображать фей в кустах, эльфов в саду, колдуний на верхушках деревьев…