Selbstopfermanner: под крылом божественного ветра - Аверкиева Наталья "Иманка". Страница 2

— Что ты тут делаешь? — прищурился я, уворачиваясь от протянутых рук.

— Живу, — обиженно выпятила она губки.

Я посмотрел на дверь, на сад и даже отошел чуть дальше и посмотрел на дом. Нет, это дом Билла. Вон и розы под окном, которые я помогал сажать Мари прошлой осенью.

— Что ты тут делаешь? — переспросил я.

— Живу, — широко улыбнулась она. — Да ты проходи. Сама только что пришла. Если бы я знала, что ты поедешь к Билли, то подождала бы, пока ты закончишь дела.

— Билли? — вкрадчиво спросил я, чувствуя себя главным героем Verstehen Sie Spass.

— Ну да, Билли. Мы живем вместе…

Я аккуратно положил коробки у входа и вошел в дом, решительно отодвинув девушку.

— Билл! Мари! Черт вас побери! Это совершенно не смешно! — несся я в гостиную. — Где вы? Мари! Билл!

Билл выглянул из столовой. Вытер руки о перекинутое через плечо полотенце.

— Том! Вернулся! Прости, брат, не ждал тебя сегодня. Привет! — Билл обнял меня и похлопал по плечу. — Очень рад тебя видеть.

— Взаимно, — выдохнул я. — Что за черт тут происходит? Что за тупой развод?

— Все нормально. Ты чего? — рассмеялся он. — Пойдем ужинать. Тина сказала, что ты остался на работе. Я не думал, что ты к нам заедешь. Она меня даже не предупредила.

К нам?

Тина тенью просочилась на кухню и принялась что-то накладывать в тарелки. Я смотрел, как она по-хозяйски лазит в полки и достает посуду, как открывает холодильник, как хлопает дверца микроволновки… Я смотрел и ни черта не понимал.

— Мари опять в больнице? — спросил я. Это была единственно правильная мысль, как мне показалось.

— Не знаю, — пожал плечами брат. — Расскажи лучше, как съездил? Как все прошло? Что думаешь?

— Нормально съездил. Все хорошо. Ребята отлично отработали. А где Мари? Где дети? Я привез им подарки. Хочу поскорее увидеть наших мальчишек!

— Им? — капризно протянула Тина, оборачиваясь. — Я думала, это для меня.

— Билл? — нахмурился я.

— Да ну, что говорить о ерунде? — отмахнулся он. — Рассказывай. Как тур?

Это начинало бесить.

— А мы с Билли уже выбрали мне платье, — похвасталась Тина. — Хочешь покажу? Билли не покажу, а тебе, как дорогому гостю, покажу!

Билли… Билли? Билл! Я достал из кармана пригласительный.

Дорогие Том и Сьюзен! Мы с огромным удовольствием приглашаем вас на регистрация нашего брака и посвященное этому событию торжество. Регистрация состоится… (Что за черт?!) …Мы будем рады видеть вас!

Билл Каулитц и Тина Хелзет

— Что за черт, я спрашиваю? Билл?

Билл вытянул шею, рассматривая, что я держу в руках.

— Это пригласительный, вроде? — хрумкал он огурцом.

— Пригласительный. Я Тому его отдала. Том сказал, что придет на нашу свадьбу, — поддакнула Тина. — Ой, как же я хочу тебе платье показать! Билли, а Томми решил подарить мне украшение. Я хочу диадему такую… — Она очертила руками нечто над головой. — Ну, ты сам поймешь, какая нужна, когда платье увидишь. И колье такое…

Я переводил взгляд с девушки на брата и обратно. Мир сошел с ума? Я сплю? У меня бред? Самолет рухнул и теперь я, мертвый, попал в какую-то параллельную реальность?

— Ты издеваешься? — Я едва не метнул в него вилкой.

— Нет. Почему? Это пригласительный на свадьбу. Я буду очень рад видеть вас со Сьюзен.

— Мы, Билли, мы будем очень рады, — ласково поправила его Тина, провела по плечам, прижалась животом к спине.

Нет, это точно какой-то дурацкий розыгрыш. Я облегченно рассмеялся. Абсурдность ситуации не давала никакого шанса допустить, что все это происходит на самом деле. Сейчас откуда-нибудь вылезут ребята из съемочной группы самого тупого в мире шоу, и мы все дружно поржем.

— Как мальчишек назвали? Представляешь, ты уже папа! Кто бы мог подумать?!

Билл едва заметно поморщился.

— Понятия не имею.

— То есть?

— Мари поступила очень подло, — вмешалась в разговор Тина. — Она обманула Билли. Изменила ему. Они расстались. Но ты не переживай. С Билли все хорошо. Рядом я, и нам очень весело.

— Дебильная шутка, — резко осадил я девушку. — Как она могла ему изменить? Она только родила. И во время беременности я сильно сомневаюсь, что Мария смотрела на сторону. Что за бред? Какая свадьба? Билл, ты в своем уме?

— Я в своем уме, — рыкнул брат. — Твоя Мари где-то нагуляла детей и теперь хочет, чтобы я их признал. Только у нее ничего не выйдет! Я посчитал. Нашла дурака? Обломайтесь! Пусть проваливает к отцу своих детей!

Я внимательно смотрел на близнеца, пытаясь понять, в чем подвох. Розыгрыш. Это точно розыгрыш. Исследовал взглядом полки, стараясь увидеть скрытые камеры.

— Томми, ты не переживай… — вновь затянула Тина.

— Заткнись, — рявкнул я на нее. — Где Мари и дети?

— Тебе же сказали — мы не знаем, — удрученно взмахнула она ручками и причмокнула губками. — И знать не хотим. Она очень оскорбила Билли…

Я посмотрел на нее исподлобья. Тина отшатнулась.

— Билли, скажи ему! — гнусавый голосок рвал мои нервы. — Твой брат совсем помешался на этой русской. А может это его дети?

Хорошо, что она стояла с противоположной стороны длинного обеденного стола. Я заметил, как Билл поджал губы. Тина словно исподтишка травила его на меня, как глупый хозяин втихаря травит крупную собаку на мелкую шавку. Она ныла какую-то чушь, а глаза брата из карих становились черными. Я и сам чувствовал, как злость закипает в венах. Взял себя в руки. Вытер рот салфеткой и встал из-за стола.

— Ладно, мне пора. Привет Мари передавай. Шикарно разыграли. Высший балл.

Из дома Билла я вылетел с такой скоростью, словно за мной гнались все псы ады. Хотел пнуть коробки с подарками, которые так и стояли у входа, но передумал — Мари будет неприятно, если они измажутся. Черт, надо было пройтись по комнатам, посмотреть. Наверняка, она где-то сидела и наблюдала за всем по монитору. Они точно меня развели. Там были скрытые камеры. Голову даю на отсечение — развели и теперь ржут все вместе. Надо быть сумасшедшим, чтобы променять Мари на это недоразумение.

В машине выкурил пару сигарет и набрал номер матери. Уж она-то точно в этом цирке участия принимать не будет. Перебросившись с ней парой вежливых фраз и ответив на стандартные «как дела» и «как съездил», я, собственно, перешел к делу.

— Том, я не знаю, что произошло, правда. Мари с близнецами пришла к нам среди ночи. Неделю жила у нас, потом нашла квартиру и уехала.

— Она в Берлине?

— Да. Я при каждом удобном случае стараюсь заехать к ней. Мне район не нравится. Нойкёльн. Там одни турки и арабы. Днем ходить страшно, я молчу про вечера и ночи. Ужасный район, Том.

— Это из-за Тины?

— Не знаю. Я последние два месяца живу в каком-то кошмарном сне, который никак не кончится. Пыталась поговорить с Биллом — бесполезно. Сейчас он надумал жениться на этой вертихвостке. Она же глупая, Том! Она такая дурная! У нее на уме одни шмотки и ночные клубы!

— Он сказал, что она ему изменила.

Мама недовольно выдохнула в трубку:

— Ему в голову втемяшилось, что близнецы не его. Мол, из-за того, что она родила на полтора месяца раньше, он посчитал, и выяснилось, что они в то время вместе не жили.

— А они не жили вместе? — Я точно попал в какую-то параллельную реальность. Мари же от Билла не отлипала! А как они смотрели друг на друга! Как они нежничали друг с другом!

— Я не понимаю, что происходит с твоим братом, Том. Он словно с цепи сорвался. Он делает глупость за глупостью. Он разрушает все, что строил долгие годы.

— Где она живет?

— Маловер штрассе, дом двадцать семь, квартира пятнадцать. У нее даже домофона нет, не знаю, как ты попадешь к ней. Я бы на ее месте ночью к входной двери вообще не подходила.

— Я разберусь, мам. Главное, что она в Берлине.

Не знаю, что так напугало маму, но пол-одиннадцатого на Маловер штрассе было многолюдно, весело и почти не страшно. Да, многовато сомнительных личностей, и я бы даже согласился, что не стоило бы девушке одной выходить на улицу в столь поздний час, но, честное слово, все не так критично, как описывала мама. Я припарковался максимально близко к ее дому и ушел с оживленной улицы в темные лабиринты дворов — надо найти подъезд. Вот это задача посложнее.