Нед.Трилогия (СИ) - Щепетнов Евгений Владимирович. Страница 96

Следом за ним в заслон вгрызаются остальные бойцы корпуса, и вот — полоса из одетых в тяжёлый металл латников Исфира прорвана. Латников берут в кольцо и методично убивают, как зверей на загонной охоте.

Через недолгое время на месте заслонного полка остались лишь трупы и раненые, стонущие под ногами врагов. Их безжалостно добивают, не обращая внимания на мольбы и проклятия, и через час на поле боя воцаряется тишина, лишь ветер, проносясь над страшным местом испуганно уносится к морю — там не пахнет кровью и нечистотами, там воля и свобода…

— Стой, Нед! Остановись! — слышит он голос, но не понимает, что зовут его. Обернувшись, оскаливается и прыгает, занося меч, и только в последний момент меч останавливается у шеи Арнота, испуганно округлившего глаза:

— Ты что? Нед, что с тобой?

Нед опускает руки — его бьёт крупная дрожь, в глазах темнеет, он как будто то выныривает из воды, то снова опускается на самое дно — туда, где лежат раковины жемчужниц, туда, где тихо, темно и рыбы спокойно проплывают мимо по своим рыбьим делам.

— Ты ранен? Смотри — у тебя кольчуга в нескольких местах пробита и прорублена! И шлем помят! Тебе к лекарю надо — ты весь в крови!

— Не надо — хрипло вытолкнул Нед — со мной всё нормально. У нас как? Ойдар живой? Ребята?

— Ойдар живой. Ребята…есть погибшие и раненые — странным голосом сказал Арнот, отводя глаза от лица Неда — Нед, что у тебя с лицом? Вернее — с глазами?

— А что у меня с глазами?

— Они какие-то странные…чёрные. У тебя были голубые глаза. А теперь чёрные, как дырки…

— Не знаю, о чём ты говоришь — холодно сказал Нед — лейтенант жив?

— Жив — хмуро ответил Арнот — вон, бегает. Сейчас будет сигнал к построению, похоже на то.

И точно. Через несколько секунд заревели трубы, требуя от солдат встать в строй. Оставшиеся на ногах становились, закрывая бреши оставшиеся от их товарищей.

Нед прошёл вдоль строя, посчитал — из ста пятидесяти осталось сто двадцать человек. Часть ранены, часть убиты. Он слегка удивился — в таком месиве потери были не слишком велики. Меньше, чем он думал. О случайностей никто не застрахован — случайная стрела, случайно попавший меч, случайно ударившее копьё — но для такой битвы это было просто малой кровью. На каждого бойца корпуса четыре исфирца! И не какие-то ополченцы — регулярная конница, латники — костяк исфирского войска! И где они? Сидят за воротами города и прячутся, как крысы…

— Сержант, доложи о потерях! — объявился лейтенант Юстар.

— Тридцать человек. Сколько живых — пока не знаю.

— Большие потери — нахмурился Юстар — копейщики всегда несут бОльшие потери, чем остальные. Мы принимаем на себя первый удар. Кстати — благодарю тебя.

— За что?

— Ты прорвал ряды заслона. За тобой просочились тройки мечников, и всех вырезали. Полковник очень тобой доволен. Сам мне сказал. Может ещё звезду дадут, а, Нед? — Юстар усмехнулся, и тут же посерьёзнел — не ранен? Всё в порядке?

— Не ранен. Царапины заживут — Нед пожал плечами и одёрнул разорванную кольчугу — в других ротах какие потери?

— Примерно так же, как и у нас. У мечников меньше, у арбалетчиков ещё меньше. Всё, строимся! Сейчас скажут, что нам дальше делать.

Заревели трубы, и солдаты снова выстроились в каре. Хеверад, хмурый, сосредоточенный и серьёзный объехал потрёпанный строй солдат, и зычно крикнул:

— Спасибо! Мы победили! Но нам теперь предстоит выкурить этих тварей из нашего города и завершить разгром захватчиков! Не расслабляйтесь! Всё ещё впереди!

Полковник спрыгнул с коня, и подозвав старших командиров, отдал распоряжения. Вестовые побежали к командирам батальонов, те передали их командирам полных рот, командиры рот сержантам, и работа закипела. Солдаты в первую очередь собирали своих раненых. Ими тут же занялись маги-лекари. Маги занимались самыми тяжёлыми, поднимая их на ноги за считанные минуты. Увы, они не могли вылечить всех — запас сил у лекарей магов слишком ограничен. Те, кто мог идти — побрели в оставленный лагерь к обычным лекарям, которые окажут необходимую помощь.

Трофейные команды, составленные сержантами, раздевали трупы исфирцев, снимая броню, собирали разбросанное оружие — всё это пригодиться, всё стоит денег, и очень немалых. Исфирцев, притворявшихся мертвыми и раскрытых во время раздевания — убивали. Пленных девать некуда. Да и незачем. Корпус пленных не брал.

Мёртвых солдат Корпуса собрали в одном месте, разложив их ровными рядами. Пересчитали — погибло около пятнадцати процентов личного состава, семьсот человек. Полковник был очень зол — такими темпами можно потерять корпус. Это слишком большие потери. Впрочем — и армия, которая им попалась, была совсем не простой — тяжёлая пехота и пешие латники — костяк Исфирской армии. В отличие от других оккупационных войск Исфира — те были простыми пехотинцами, в основном из числа мобилизованных.

Наконец, солдаты, собрав трофеи, забрав своих раненых — тех, что не смогли вылечить маги — медленно пошли в лагерь. Не было радости победы. Было лишь опустошение, боль, и смертельная усталость. Хотелось упасть и не шевелиться, и чтобы никого вокруг — совсем никого. Ни командиров, ни сослуживцев солдат, а только небо, солнце и облака…чтобы жужжали пчёлы, чирикали птички и не было запаха крови, пота, немытых тел и трупов.

Войдя в лагерь, солдаты сразу начали готовить еду, а стражники, оставив дежурных, отправились хоронить погибших. Хоронили их обычно в одной могиле, уложив рядами, друг на друга. Никаких памятников не ставили, ничем могилы не обозначали…из праха пришёл, в прах ушёл. Большинство из тех, кто служил в корпусе, были сиротами, одиночками, о которых никто не вспомнит и не заплачет.

— Ты жив! — Жересар и его сыновья обступили Неда, обнимая и похлопывая по плечам. Лекарь тут же заметил прорехи в кольчуге и встревоженно спросил:

— Что?! Ранен? Пошли. Раздевайся, я тебя осмотрю. Пойдём, пойдём!

— Не нужно…со мной всё нормально! — попытался сопротивляться Нед, но Жересар насильно втащил его в палатку и принялся стаскивать броню. Через минуту Нед стоял по пояс голый, а лекарь внимательно смотрел на его бок, на плечи, на спину…его брови поднимались всё выше, будто он увидел что-то невероятно, потрясающее — морского змея или летающего человека.

— Это что?! — потрясённо спросил он — это как? Хаген, Наскар — посмотрите! Вы ничего не видите?

— А чего, пап? Ну шрамы, да. Здоровские шрамы. Вы где их получили, мастер? — с интересом спросил Хаген — вот этот как от копья, а этот — от меча, порезано. И тут…и тут…всё тело в шрамах. Давнишние.

— У него не было этих шрамов, когда он поступил в корпус — хмуро бросил Жересар — это недавние. Но этого не может быть. Я видел его несколько недель назад без этих шрамов. Они выглядят так, будто им много, много лет. И ещё — они рассасываются. Рубцовая ткань исчезает почти на глазах. Нед, может пояснишь, как это получается?

— Вы, лекарь, не можете пояснить — улыбнулся Нед — а простой сержант должен знать? Нет, не могу сказать.

— Не можешь, или не хочешь? — спросил лекарь, глядя Неду в глаза — потом вздохнул и покачал головой — ладно, отдыхай. Нам ещё с ранеными заниматься надо. Потом поговорим.

— Хорошо — пожал плечами Нед, и стал натягивать пропитанную кровью рубаху. Она неприятно царапала тело и Нед подумал о том, что надо бы постирать барахло. Он направился к выходу, под взглядами друзей, потом обернулся и с улыбкой спросил:

— Как, не жалеете, что послушались отца и стали его помощниками?

— Нет, не жалеем — фыркнул Хаген — бегать с оглоблей, а потом валяться на операционном столе — это не для нас. Точно. Оказывается — война не такая уж забавная штука. Мы это ещё на плацу поняли. Папа был прав.

— То-то же! — Жересар дал лёгкий подзатыльник сыну и улыбнулся Неду — спасибо Неду, вразумил болванов. Всё, ребята, пошли — у нас куча работы, а Неду надо отдыхать. Но я всё равно потом поговорю с тобой насчёт твоих ран — когда освобожусь, слышишь?