Принцесса яда (ЛП) - Коул Кресли. Страница 34

 (*(прим. ред.) кровавая луна- hunter’s moon-астрономическое явление, когда в ходе затмения луна приобретает красный оттенок.)

- Прости, - пробормотала я, - я не знала.

Она горько рассмеялась:

 - Ты ничего не знаешь. Лучница всегда держит стрелу в своем колчане для тебя; помешай моему выстрелу снова и я тотчас пущу ее в тебя.

Я узнала ее голос. Она была Несущей Сомнения...

- Эви, bebe,-малышка -  Джексон говорил мягко, возвращая меня обратно. - Я держу тебя.

Я моргнула, потом еще. Когда зрение прояснилось, я увидела, что он смотрит на меня сверху вниз. Я сидела у него на руках, на полу у основания лестницы. Он держал в руках салфетку и прижимал к моему носу. Кровотечение? Я не могу терпеть это и дальше. Еще несколько таких ночей, и я сбегу под прицел Лучницы.

- У тебя было видение, да?

Я пробормотала:

 - Это никогда не закончится.

 Я была также обречена, как и мама, если не получу помощь. И моя бабушка была единственной, кто знал, что мне надо.

Я отодвинулась от Джексона, но он воспротивился:

- Расскажи мне, что ты видела. Что-то про завтра? Армию?

- Нет. Это не имеет смысла. - Кем была та девушка? Союзником или врагом? Существует ли она? Я снова толкнула его в грудь, перехватив салфетку. - Пожалуйста, просто дай мне уйти. Сейчас, Джексон!

- Куда? - отрывисто спросил он.

Копируя его тон, я ответила:

 - На ужин.

                Когда он, наконец-то, отпустил меня, я, пошатываясь, направилась в сторону кухни. Часть меня хотела воспринимать Лучницу, как игру воображения. Но все остальные мои видения сбылись. До Вспышки, я видела всех, кроме себя. Я игнорировала все, что могла припомнить из бабушкиных наставлений, даже после того, как начала верить ей. Теперь я должна довериться своим инстинктам - а они говорили, что Лучница, была в этом мире. Это означало, что все голоса принадлежали реальным детям. Девочка с сияющей красной кожей, мальчик, умеющий летать. Почему бы и нет? Я могла проращивать зерна с помощью своей крови и мысленно контролировать перемещения растений. Мэтью был реален, что уже хорошо. Мой друг. Однажды я разыщу его.

Но остальные дети...? Мои инстинкты говорили, что я должна избегать их.

                Когда мама самостоятельно съела свою порцию рагу, моя надежда увеличилась. На прошлой неделе, ее постоянно рвало, но очевидно, аппетит возвращался. Возможно, она шла на поправку.

- Джек, это было просто восхитительно.

К его чести, это была правда. Он не поскупился ничем, приготовив невероятную еду, притащил стол и стулья для нас с мамой, накрыл стол тонким фарфором и хрусталем. Когда я взяла три столовых прибора, он нахмурился:

 - Пошли, богатая девочка, я знаю, что это не самое лучшее, что у вас есть.

Я беспокоилась о количестве свечей, что он использовал - это было сумасбродство - но их мерцающий свет отражался в хрустале и боролся с пеплом, разрисовывая комнату, как кисть. Даже щеки мамы окрасились в этот цвет.

- Спасибо тебе большое, - добавила она, - или я думаю, что должна сказать merci.

С "лихой" улыбкой, он ответил:

 - De rien, cher. Это пустяк, дорогая.

Она захихикала. Была навеселе? Наверняка. К моему удивлению, она разрешила ему свободно пользоваться винным шкафом - с тех пор, как он сделал ей вечерний чай "ирландец". Тяжелой рукой, он наполнил ее изящную чашку из бутылки дорогим виски, затем наполнил высокий бокал баккаррат* для себя.

(*Baccarat (прим. ред.) - французский производитель элитных изделий из хрусталя, преимущественно ручной работы.)

                Весь вечер он был милым с ней, пока я была как на иголках, гадая в какую игру он играл, и что он думал о моей отключке. Но если это было нужно, чтобы ослабить напряжение на мамином лице, я была готова подыграть ему. Только сейчас.

- Джек, ты знал, что Эви свободно говорит на французском?

Он откинулся в кресле с самодовольным видом

- В самом деле?

Она спросила меня:

 - Разве ужин не великолепен, дорогая?

Я выдавила улыбку. Мама была не единственной, кто не помогал в его приготовлении. Вместо того, чтобы похвалить Джексона и тем самым поощрить его эго, я спросила:

- Кто научил тебя так готовить?

Он прохрипел:

- Необходимость.

Мама почувствовала внезапно возникшее напряжение и спросила:

- Может, ты сможешь научить Эви?

Улыбка плавно вернулась на место, он ответил ей:

- Что-то подсказывает мне, что она не сможет даже сварить яйцо.

Мама улыбнулась, но не преминула добавить:

- Наша Эви быстро учится.

Наша Эви? Пытаешься заставить его почувствовать психологическую ответственность за меня, мама? Когда он уклончиво пожал плечами, она продолжила:

- Ты встречал детей своего возраста в ополчении?

- Только других парней.

- Значит, наша Эви - редкость.

Он ухмыльнулся поверх стакана:

- Да, редкость.

Я свирепо посмотрела на него.

- Разве она не прекрасно выглядит сегодня, Джек?

- Мам! - я чувствовала себя как на match.com, - я помою посуду.

(прим. ред. match.com – североамериканский, популярный сайт знакомств).

- Это может подождать. Дорогая, мы собирались посмотреть твои детские фотографии. О, и твои первые танцевальные награды.

Неужели этот вечер никогда не закончится?

 - Они все на флэшке. Мы решили обходиться без бумаги, помнишь?

Что означало, что они абсолютно недоступны, также как мои книги и письма. Даже если бы у нас был генератор, немного электроники работало после апокалипсиса. Чертовы технологии.

- Я сохранила бумажные копии. Они в швейной комнате.

                Я собралась упрашивать ее не мучить меня - или Джексона - но она снова начала кашлять в свою салфетку. Когда ее лицо приобрело красный цвет, я беспомощно растирала ей спину. Когда ее кашель прекратился, она выглядела... страшно. Она пыталась скрыть это, но я увидела кровь, обильно залившую, ее свежую белую салфетку. Я взглянула на Джексона. Его лицо абсолютно ничего не выражало, но я могла поклясться, что на его щеке подергивался мускул.

Глава 18

- Хочешь выпить? - Джексон предложил мне флягу, пока я наблюдала, как он возится под капотом Мерседеса. Я посмотрела вокруг, нервно перебирая пальцами соль в кармане толстовки. Это была одна из моих первых ночей за пределами дома, после Вспышки. Тишина была такой пугающе абсолютной, что каждый производимый нами звук усиливался, будто мы находились в аудитории.

- Возьми фляжку, Эви. Ты можешь ей воспользоваться.

Моя душа болела за маму. Я посмотрела на ее окно, мерцающий свет свечей виднелся через створки. Я могла прочесть надпись на стене. Она считала, что умрет в ближайшее время. Ранее, когда я помогала ей готовится ко сну, она была сентиментальной, продолжала говорить, что любит меня, держась за мою руку. Говорила, что мой отец гордился бы мной. Она взяла с меня слово, что если с ней что-нибудь случится, я найду бабушку. Иными словами, мама не верила, когда я говорила ей, что все будет хорошо. Я взяла флягу Джексона:

- Почему бы и нет? - Когда я вытерла горлышко рукавом, он нахмурился.

- Господи Иисусе, Эви. Ты была готова позволить мне поцеловать тебя той ночью на сахарном заводе, но теперь ты не хочешь пить после меня?

- Я бы не позволила тебе! И почему ты вспомнил об этом? Не кажется ли тебе что это пройденный этап?

Он вернулся к своему занятию:

 - Не каждый день парень из Бейсена делает это с болельщицей из Стерлинга. Я стал бы еще более легендарным.

- Вау. Хочешь сказать, что у тебя были еще мотивы, кроме как одурачить меня?

Кайджан пожал плечами. Закатив глаза, я выпила, сжимая губы, когда тепло обожгло меня.

 - Ты не беспокоишься о Бэгменах?

Он посмотрел на меня из-за капота.

 - Никто не сможет застать меня врасплох. - Даже сейчас арбалет стоял поблизости. Я заметила, что он никогда не оставлял его вне досягаемости. Когда я протянула ему фляжку, он сказал: