Песнь Сюзанны - Кинг Стивен. Страница 21

— Нет, — ответила Сюзанна, и красотка заплакала. Сюзанна изумленно наблюдала за этим феноменом. Так много людей она заставила плакать только однажды, когда в двенадцать лет сыграла на скрипке (первый и последний раз).

— Нет, мне нельзя ее подержать, — сказала красотка, слезы текли ручьем. — Нет, нет, мне нельзя, мне нельзя ее подержать, о, Дискордия, мне нельзя…

— Перестаньте хмыкать, — приказала Сюзанна, и хныканье тут же прекратилось. — Дайте мне ключ от номера, пожалуйста. Но вместо ключа женщина смешанных кровей протянула ей маленькую папку с карманом на правой внутренней стороне, в котором лежал пластиковый прямоугольник. На левой внутренней стороне, вероятно его написали там, чтобы не подсмотрели потенциальные воры, Сюзанна увидела номер снятой для нее комнаты, 1919. И нисколько не удивилась. Миа, естественно, о такой ерунде и не думала.

Внезапно Сюзанна покачнулась. Ее повело в сторону. Ей пришлось взмахнуть рукой (в которой она держала «водительское удостоверение»), чтобы сохранить равновесие. Она уже думала, что валится на пол, но все-таки устояла на ногах.

— Мэм? — осведомилась девушка за регистрационной стойкой. На лице отразилась легкая, очень легкая тревога. — Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, — кивнула Сюзанна. — Только… Вдруг закружилась голова, но теперь все в порядке.

Но не могла при этом не подумать: «А что, черт побери, произошло?» Впрочем, ответ она и так знала. Ноги-то принадлежали Миа. Миа! А Сюзанна вела автобус с того самого момента, как они встретили мистера Я-не-могу-взять-skolpadda, вот тело и начало возвращаться к прежнему, безногому состоянию. Бред какой-то, но правда. Тело приводило себя в соответствие со своей хозяйкой.

«Миа, чего ты ждешь? Занимай мое место». «Не могу. Пока не могу. Займу, как только мы останемся одни». Господи Иисусе, Сюзанна узнала этот тон, узнала его очень хорошо. Сучка стеснялась.

— Что это такое? — спросила Сюзанна девушку за регистрационной стойкой, указав на пластиковый прямоугольник. — Это ключ?

— Да, разумеется, сэй. Его используют как в лифте, так для того, чтобы открыть дверь. Просто вставьте в щель в направлении, указанном стрелкой. И быстро вытаскивайте. Когда на двери загорится зеленый огонек, может заходить. У меня сейфе чуть больше восьми тысяч долларов. И отдам вам их все за эту прелесть, вашу черепаху, вашу skolpadda, вашу tortuga, вашу kavvit, вашу…

— Нет, — оборвала ее Сюзанна и вновь пошатнулась. Ухватилась за край стойки. Пол уходил у нее из-под ног.

— Я иду наверх, — она собиралась сначала зайти в сувенирный магазин и потратить часть денег Матса на новую рубашку, если их там продавали, но теперь понимала, что с покупкой рубашки придется повременить. Со всем придется повременить.

— Да, сэй, — не мадам, не мэм, эти обращения забылись. Черепашка действовала. Стирала черту между мирами.

— Вы сразу же забудете, что видели меня, понимаете?

— Да, сэй. Отключить вам телефон?

Миа зашлась криком. Сюзанна даже не потрудилась ее успокоить.

— Нет, не нужно. Мне должны позвонить.

— Как скажете, сэй, — Глаза девушки не отрывались от черепашки. Ни на долю секунды не отрывались от черепашки. — Приятного вам отдыха в «Плаза-Парк». Позвать коридорного, чтобы он помог донести ваши вещи?

«Неужели я выгляжу такой малохольной, что не могу донести эту ерунду?» — вскинулась Детта, но Сюзанна лишь покачала головой.

— Очень хорошо.

Сюзанна начала поворачиваться, но следующие слова девушки за регистрационной стойке заставили ее резко развернуться в обратную сторону.

— Скоро придет Король, король Глаза.

Сюзанна вытаращилась на девушку за регистрационной стойкой, ее удивление больше смахивало на шок. По рукам побежали мурашки. Лицо же красавицы оставалось бесстрастным. Темные глаза не отрывались от черепашки. Губы разошлись, теперь они выглядели влажными не только от блеска, но и от слюны. «Если я задержусь у стойки чуть подольше, — подумала Сюзанна, — слюна потечет по подбородку и начнет капать на пол».

Сюзанне очень хотелось поговорить о Короле и Глазе, она понимала, сколь это важно, и могла поговорить, потому что именно она контролировала тело, сидела за рулем автобуса, но опять пошатнулась и поняла, что не может продолжить разговор, если, конечно, не хочет добираться до лифта на руках и коленях, с волочащимися позади пустыми штанинами. «Может, позже», — подумала она, уже зная, что позже не получится. Потому что пружина катящегося к вечеру дня закручивалась все туже.

Она двинулась через вестибюль к лифту, походкой бывалого моряка. Но, как выяснилось, женщина смешанных сказала еще не все, и в ее голосе, хотя говорила она об ужасном, звучало лишь легкое сожаление.

— Когда придет Король и Башня рухнет, сэй, все красивые вещицы, вроде вашей, разрушатся. А затем наступит тьма и не будет ничего, кроме воя Дискордии и криков кан-тоев.

Сюзанна ничего не ответила, хотя мурашки уже добрались до шеи, а волосы встали дыбом. Ее ноги (точнее, чьи-то ноги) быстро теряли чувствительность. Будь она в платье до колен, а не в джинсах, увидела бы она, как ее прекрасные новые ноги становятся прозрачными? Увидела бы, как кровь бежит по сосудам, ярко — алая вниз, по артериям, более темная, отработанная вверх, по венам, к сердцу? Увидела бы переплетенье мышц?

Она думала, что да.

Нажала на кнопку «Вверх», убрала орису в плетеную сумку, моля, чтобы один из трех лифтов открылся до того, как она упадет. Пианист переключился на «Штормовую погоду».

Двери среднего лифта раздвинулись. Сюзанна — Миа вошла в кабину и нажала на кнопку «19». Двери закрылись, но кабина не тронулась с места.

«Пластиковая карточка, — напомнила себя Сюзанна. — Нужно воспользоваться пластиковой карточкой».

Она увидела щель, вставила в нее карточку, естественно, по направлению стрелки. И когда вновь нажала на кнопку с числом «19», кнопка засветилась изнутри. Мгновением позже кабина начала подъем, а Миа взяла управление на себя.

Сюзанна отступила в глубь салона, то бишь, своего разума, испытывая облегчение и усталость. Да, пусть порулит кто-то еще, почему нет? Пусть кто-то еще ведет автобус, хотя бы короткое время. Она чувствовала, как ноги наливаются силой и массой. И ее это вполне устраивало.

5

Миа могла быть чужаком в чужой стране, но училась она быстро. Выйдя из лифта на девятнадцатом этаже, заметила табличку со стрелкой и номерами под ней: 1911–1923, и быстро зашагала по коридору к номеру 1919. Зеленый ковер, с высоким, густым ворсом, мягко пружинил под ее (их) украденными туфлями. Она вставила ключ-карточку, открыла дверь, переступила порог. В номере стояли две кровати и телефон.

«Как мне заставить его звонить?»

Сюзанна рассмеялась, вопрос действительно ее развеселил. «Сладенькая, ты не первая, кто об этом спрашивает, поверь мне. Может, миллионная. Он или зазвонит, или нет. Когда сочтет нужным. А пока почему бы тебе не осмотреться. Не поискать место, куда сможешь положить свою амуницию».

Она ожидала возражений, но Миа спорить с ней не стала. Закружила по комнате, не сподобившись раздвинуть шторы (а Сюзанне очень хотелось взглянуть на город с высоты), сунулась в ванную (как во дворце, мрамор и множество зеркал), потом в стенной шкаф. И там, на одной из полок, рядом с пластиковыми мешками, в которые жильцы клали вещи, предназначенные для химчистки), стоял сейф. Надпись на нем Миа прочитать не смогла. У Роланда время от времени возникали аналогичные проблемы, но их причина таилась в различиях между алфавитами английского языка и Высокого слога Внутреннего мира. Сюзанна полагала, что у Миа проблемы куда серьезнее. Хотя похитительница ее тела и знала цифры, Сюзанна сильно сомневалась, что мать малого вообще умеет читать.

Сюзанна выступила вперед, но не стала полностью перехватывать контроль над телом. Какое время смотрела двумя парами глаза на две надписи, отчего голова закружилась, а к горлу подкатила тошнота. Потом две надписи слились в одну и она смогла прочитать написанное: