Песнь Сюзанны - Кинг Стивен. Страница 42

— Он заявляет, что находился в состоянии стресса, когда давал такое обещание. И я уверен, что так оно и было.

— Так этот сукин сын думает, что мы собираемся надуть его? — спросил Эдди. Ярость глухими ударами бухала в виски. Хоть раз в жизни разбирала его такую злость? Да, однажды. Когда Роланд отказался вернуть его в Нью-Йорк, где он сумел бы раздобыть столь необходимую ему дозу. — В этом все дело? Так надувать его мы не собираемся. Отдадим все, что ему положено, до последнего цента, и даже больше. Клянусь в этом лицом отца своего! И сердцем моего старшего!

— Выслушайте меня внимательно, молодой человек, потому что это важно.

Эдди посмотрел на Роланда. Тот чуть кивнул, потом затушил окурок на каблуке. Эдди вновь повернулся к Дипно, молча, кипя от злости.

— Он говорит, что в этом и проблема. Он говорит, что вы собираетесь заплатить мизерную, чисто номинальную сумму, в подобных случаях это один доллар, а потом выплатить все остальное. Он заявляет, что вы пытались убедить его, что вы — сверхъестественное существо или человек, который имеет доступ к сверхъестественным существам… не говоря уже о доступе к миллионам «Холмс дентал корпорейшн»… но провести его вам не удалось.

Эдди смотрел на него, раскрыв рот.

— Все это Келвин говорит, — все также спокойно продолжал Дипно, — но сие не означает, что он в это верит.

— О чем вы, черт побери?

— Келвину страшно трудно расставаться с тем, что попало к нему. У него нюх на редкие и антикварные книги, знаете ли. Он — настоящий литературный Шерлок Холмс, а найдя такую книгу, стремится ее приобрести. Я видел, не раз и не два, как он преследовал на владельца нужной ему книги, пока тот не сдавался и не продавал ее. Иногда лишь для того, чтобы Кел перестал обрывать ему телефон, я в этом уверен.

С учетом его таланта, местоположения магазина и значительной суммы денег, которую он получил в свое полное распоряжение на двадцать шестой день рождения, Кел должен был стать одним из самых удачливых книготорговцев Нью-Йорка. Но его проблема — не покупка, а продажа. Как только книга, которую он так хотел приобрести, оказывается у него в руках, он просто не может заставить себя с ней расстаться. Я помню, как один книжный коллекционер из Сан-Франциско, почти такой же упорный, как Келвин, уговорил-таки его продать первое издание «Моби Дика» с автографом автора. Кел заработал на этой сделке больше семидесяти тысяч долларов, но и неделю не мог спать. То же самое он испытывает по отношению к пустырю на углу Второй авеню и Сорок шестой улицы. Это единственная недвижимость, помимо книг, которая принадлежит ему. И он убедил себя, что вы хотите украсть у него эту землю.

Последовала короткая пауза, которую прервал Роланд.

— Но он знает, что это не так, в глубине сердца?

— Мистер Дискейн, я не понимаю…

— Все ты понимаешь, — прервал его Роланд. — Знает?

— Да, — наконец, ответил Дипно. — Я уверен, что знает.

— В глубине своего сердца он знает, что мы — люди слова, которые заплатят за его собственность, если только не умрем.

— Да, вероятно. Но…

— Если он продаст этот пустырь нам, а мы поставим в известность о сделке старшего Андолини… его босса, человека по имени Балазар…

— Я слышал это имя, — сухо прервал его Дипно. — Оно постоянно мелькает в газетах.

— Тогда этот Балазар оставит в покое твоего друга? Если, конечно, мы растолкуем Балазару, что пустырь твой друг больше продать не может, поскольку владелец сменился, а попытка отомстить сэю Тауэру может дорого ему обойтись.

Дипно скрестил руки на узкой груди, ожидая продолжения. Теперь он смотрел на Роланда, как зачарованный.

— Короче, если твой друг Келвин Тауэр продаст нам пустырь, все его беды уйдут в прошлое. Как по-твоему, знает он это в глубине своего сердца?

— Да, — кивнул Дипно. — Все дело в его нежелании… нежелании расставаться с тем, что попало ему в руки.

— Подготовь бумагу, — подвел черту Роланд. — Объект, пустующий участок земли на углу этих двух улиц. Тауэр — продавец. Мы — покупатели.

— Покупатель — «Тет корпорейшн», — вставил Эдди. Дипно качал головой.

— Я могу подговорить документ, но вы не убедите его продать. Если только не потратите на это неделю, а то и больше, да еще вам придется прикладывать раскаленное железо к его пяткам, а то и яйцам.

Эдди что-то пробормотал. Дипно спросил, что он сказал. Эдди ответил, что ничего. На самом деле сказал: «Звучит неплохо».

— Мы его убедим, — заверил его Роланд.

— Я в этом очень сомневаюсь, друг мой.

— Мы его убедим, — повторил Роланд, предельно сухо.

Снаружи донесся приближающийся шум двигателя. Маленький автомобиль (Эдди не сомневался, арендованный у «Хертца») подкатил к дому и остановился.

«Прикуси язык, прикуси язык», — говорил себе Эдди, но, когда Келвин Тауэр выскочил из кабины, удостоив другой автомобиль разве что мимолетного взгляда, почувствовал, как кровь ударила в голову. Сжал руки в кулаки, а когда ногти вонзились в кожу ладоней, улыбнулся: боль позволила отвлечься.

Тауэр открыл багажник арендованного «шеви» и достал большую сумку. «Сегодняшняя добыча», — подумал Эдди. Тауэр коротко глянул на юг, на дым в небе, пожал плечами и направился к коттеджу.

«Так и надо, — думал Эдди, — так и надо, сволочь поганая, что-то горит, а тебе до этого нет никакого дела». Несмотря на боль в руке, Эдди еще сильнее сжал кулаки, все глубже вгоняя ногти в кожу.

«Ты не можешь его убить, Эдди, — сказала Сюзанна. — Ты это знаешь, не так ли?»

Он это знал? А если и знал, послушался бы голоса Сюзи? Любого голоса разума, если уж на то пошло? Эдди не знал. Знал другое: настоящая Сюзанна ушла, ушла вместе с захватившей ее Миа, растворилась в далеком будущем. А вот Тауэр, с другой стороны, здесь, рядом. И в этом просматривалась определенная логика. Эдди где-то прочитал, что после атомной войны выживут, скорее всего, только тараканы.

«Не бери в голову, сладенький, просто прикуси язычок и позволь Роланду решить этот вопрос. Ты не можешь его убить».

Да, Эдди не мог.

Во всяком случае, пока сэй Тауэр не поставил свою подпись над линией из точечек. А вот потом… после того, как…

6

— Эрон! — воскликнул Тауэр, поднявшись на крыльцо. Роланд поймал взгляд Дипно и приложил палец к губам.

— Эрон, ей, Эрон! — голос сильного и счастливого человека, не беглеца, а бушмена, вернувшегося с богатой добычей. — Эрон, я ездил к той вдове в Ист-Фрайбург, и, святой Иосиф, у нее есть все романы, которые только написал Герман Вук! [63]Не издания книжного клуба, как я мог ожидать, а…

Последовал скрип открывающейся сетчатой двери, шаги в комнате.

— …первые издания «Даблдей». «Марджори Морнингстар!» "Бунт на «Кейне»! Я думаю, кому-то на другой стороне озера следовало позаботиться о страховке от пожара, потому что…

Он вошел в кухню. Увидел Эрона. Увидел Роланда, сидевшего напротив Дипно, который смотрел на него этими пугающе-голубыми глазами с множеством морщинок по их углам. И, наконец, увидел Эдди. А вот Эдди его не увидел. В последний момент Эдди Дин зажал сцепленные руки между коленями и наклонил голову, уставившись как на руки, так и на доски под ними. Он в прямом смысле прикусил язык. А около большого пальца на правой руке появились две капельки крови. Вот на них Эдди и сосредоточился. Можно сказать, полностью зациклился. Потому что Эдди точно убил бы обладателя этого веселого голоса, если бы тот попался ему на глаза.

«Увидел наш автомобиль. Увидел, но даже не подошел к нему. Не позвал своего друга, не спросил, все ли в порядке. Не спросил, жив ли Эрон. Потому что все мысли о книгах этого Германа Вука, не изданиях книжного клуба, а настоящих, первых. И никаких тревог. Потому что воображением ты ничем не отличаешься от Джека Андолини. Ты и Джек, пара паршивых тараканов, ползающих по полу вселенной. В глазах у вас только приз, так? Только гребаный приз».