Песнь Сюзанны - Кинг Стивен. Страница 8

Пол пещеры покрывала пыль. Она сыпалась со свода, в нее превращались косточки мелких зверьком, которые на свою беду забредали сюда. Ногтем Хенчек нарисовал прямоугольник, не замкнув его в одном узком основании, потом охватывающий его полукруг.

— Дверь, — указал он. — И люди моего кра. Ты меня понимаешь?

Роланд кивнул.

— Ты и твои люди замкнут круг, — он дорисовал недостающий сегмент. — Мальчик силен в прикосновениях, — Хенчек внезапно взглянул на Джейка, и от неожиданности тот даже подпрыгнул.

— Да, — согласился Роланд.

— Мы поставим его прямо перед дверью, но достаточно далеко, чтобы дверь, если она резко откроется, а такое может быть, не разбила ему голову. Ты встанешь там, мальчик?

— Да, если не получу другого указания от тебя или Роланда, — ответил Джек.

— В голове у тебя возникнет ощущение… как всасывание. Не самое приятное, — он помолчал. — Дверь придется открывать дважды.

— Да, — вновь кивнул Роланд. — Дважды.

Эдди знал, что второе с конца открытие двери связано с Келвином Тауэром, но он давно уже потерял всякий интерес к книготорговцу. Нет, трусом Эдди назвать его не мог, но видел в нем только жадность, упрямство и эгоизм, другими словами, образцового жителя Нью-Йорка. А самый последний раз этой дверью воспользовалась Сюзи, и он намеривался проскочить в дверь, как только она откроется вновь. Если потом она откроется еще раз, в маленьком городке штата Мэн, где спрятались от нью-йоркских бандитов Келвин Тауэр и его друг Эрон Дипно, что ж, будем петь и плясать. Если остальные отправятся туда, пытаясь защитить Тауэра и приобрести право владения на некий пустырь и некую дикую розу, флаг им в руки. Эдди же главным для себя считал Сюзанну. Все остальное — вторичным.

Даже Башню.

6

— Кого ты пошлешь через дверь, когда она откроется в первый раз? — спросил Хенчек.

Роланд обдумывал ответ, рассеянно поглаживая шкаф с книгами, который по настоянию Келвина Тауэра оказался в Пещере двери. В шкафу стояла книга, которая так расстроила отца Каллагэна. Он не хотел посылать Эдди, по натуре импульсивного, а теперь еще и ослепленного любовью и тревогой, за его женой. Однако, подчинится ли Эдди, если он прикажет ему отправляться за Тауэром и Дипно. Роланд в этом сильно сомневался. Что означало…

— Стрелок? — подал голос Хенчек.

— Когда дверь откроется в первый раз, через нее пройдем мы с Эдди, — ответил Роланд. — Дверь захлопнется сама?

— Именно захлопнется, — кивнул Хенчек. — Вы должны быть быстрее укуса дьявола, а не то вас разрежет пополам, и одна половина останется здесь, а остальное — в том месте, куда перенеслась коричневокожая женщина.

— Мы будем быстры, не сомневайся, — заверил его Роланд.

— Ага, постарайтесь, — и опять сверкнули зубы Хенчека. В улыбке,

(Чего он не говорит? Что-то такое, что знает или только думает, что знает?)

Только Роланду так и не удалось подумать о ее сущности.

— На вашем месте я бы оставил оружие здесь, — продолжил Хенчек. — Если попытаетесь пронести его с собой, возможно, потеряете.

— Я с пистолетом не расстанусь, — ответил Джейк. — Принес его с той стороны, следовательно, с ним ничего не должно случиться. А если он потеряется, я найду другой, так или иначе.

— Я думаю, мои тоже попадут на ту сторону двери, — добавил Роланд. Он долго об этом думал и решил, что они с Эдди должны взять с собой большие револьверы.

Хенчек пожал плечами, как бы говоря: «Воля ваша».

— А как насчет Ыша? — спросил Эдди.

Глаза Джейка широко раскрылись, челюсть отпала. Роланд понял, что до этого момента мальчик и не думал о своем друге — пересмешнике. И отметил про себя (не в первый раз), как это легко, забыть о Джоне «Джейке» Чеймберзе самое главное: он еще ребенок.

— Когда мы уходили в Прыжок, Ыш… — начал Джейк.

— Это совсем другое, сладенький, — ответил Эдди, и, услышав любимое словечко Сюзанны, соскользнувшее с губ, почувствовал, как сжалось сердце. Впервые он допустил, что может больше не увидеть ее, как Джейк может не увидеть Ыша после того, как они покинут эту вонючую пещеру.

— Но… — начал Джейк, и Ыш с упреком тявкнул. Джейк слишком сильно прижал его к себе.

— Мы позаботимся о нем, — раздался мягкий голос Кантаба. — Хорошо позаботимся, будь уверен. Здесь всегда будет человек, до того момента, как ты вернешься за своим другом и оставшимися вещами.

По своей доброте он не мог произнести: «Если когда-нибудь вернешься», но Роланд прочитал эти слова в его глазах.

— Роланд, ты уверен, что я должен… что он не может… нет. Все ясно. Это не Прыжок. Ладно. Нет.

Джейк сунул руки в передний карман пончо, вытащил Ыша, поставил на пыльный пол. Наклонился, уперевшись руками в ноги, чуть повыше коленей. Ыш поднял голову, вытянул шею. Мордочкой практически коснулся лица Джейка. И Роланд увидел нечто удивительное: слезы не только в глазах Джейка, но и Ыша. Ушастик-путаник плакал. Да, такую историю с восторгом приняли бы в салуне, когда время позднее и много выпито, о верном пересмешнике, который плачет, потому что хозяин оставляет его. В такие истории, само собой, не веришь, но не говоришь об этом, чтобы избежать драки (а может, и стрельбы). И однако, в глазах пересмешника стояли слезы, Роланд видел это собственными глазами, отчего и самому хотелось плакать. Ыш вновь просто имитировал Джейка или действительно понимал, что происходит? Роланд всем сердцем надеялся, что именно первый вариант соответствует действительности.

— Ыш, ты должен некоторое время побыть с Кантабом. Ты с ним поладишь. Он — славный парень.

— Табом! — повторил путаник. Слезы уже падали с мордочки и оставляли на светлой пыли темные, размером с пятицентовик, пятна. На Роланда слезы зверька производили жуткое впечатление, даже слезы ребенка он бы, пожалуй, воспринял легче.

— Эйк! Эйк!

— Нет, я должен уйти, — Джейк вытер щеки ребрами ладоней. Оставшиеся грязные разводы напоминали боевой раскрас.

— Нет! Эйк!

— Я должен. Ты остаешься с Кантабом. Я вернусь за тобой, Ыш… если не умру, вернусь за тобой, — он прижал к себе зверька, поднялся. — Иди к Кантабу. Вон он, — Джейк указал. — Иди к нему, немедленно, слушайся меня.

— Эйк! Таб! — только глухой не услышал бы переполнявшее голос горе. Еще мгновение Ыш постоял, потом, по-прежнему плача или имитируя слезы Джейка, на что надеялся Роланд, пересмешник повернулся, затрусил к Кантабу и сел между запыленных сапог с короткими голенищами молодого мэнни.

Эдди попытался обнял Джейка, но мальчик стряхнул руку и отошел на шаг. Эдди в недоумении посмотрел на него, лицо Роланда оставалось бесстрастным, но мысленно стрелок одобрил поступок Джейка: еще нет тринадцати, а стали в характере уже предостаточно.

Но время поджимало.

— Хенчек?

— Ага. Не хочешь ли сначала помолиться, Роланд? Тому Богу, которому покланяешься?

— Я не поклоняюсь никакому Богу, — ответил Роланд. — Я поклоняюсь Башне, а ей молиться не нужно.

На лицах некоторых amigos Хенчека отразился ужас, но старик лишь кивнул, словно ничего другого и не ожидал. Повернулся к Каллагэну.

— Отец?

— Господи, на твою помощь уповаю, на твою волю надеюсь, — он прочертил крест в воздухе и кивнул Хенчеку. — Если мы куда-то собрались, пора в путь.

Хенчек выступил вперед, коснулся хрустальной ручки Ненайденной двери, повернулся к Роланду. Его глаза ярко сверкали.

— Выслушай меня в этот последний раз, Роланд из Гилеада.

— Я слушаю тебя, и слушаю внимательно.

— Я — Хенчек из мэнни Кра-Красной-тропы-а-Стерджис. Мы заглядываем в далекие дали и посещает далекие миры. Мы — матросы парусника, несущегося под ветром ка. Ты готов к путешествию под этим ветром? Ты и твой ка-тет?

— Ага, готов оказаться там, куда он нас понесет.

Хенчек обернул вкруг тыльной стороны ладони цепочку отвеса Бранни, и Роланд сразу почувствовал возникновение в пещере новой силы. Пока еще слабой, но она нарастала. Распускалась, словно роза.