Корабль призраков - Шелонин Олег Александрович. Страница 27

Каботажный крейсер вышел из атмосферы и, плавно наращивая скорость, начал удаляться от планеты. Питер Блад незаметно перевел дух. У него получилось. И на этот раз почти все получилось! Теперь главное, чтоб скачковые двигатели не подвели. Все немногочисленные члены экипажа и пассажиры с удобствами расположились в рубке. Пустовало только кресло штурмана, которому все было фиолетово, и он до последнего момента предпочитал нежиться на кроватке в своей каюте. А вот до сих пор еще сердитая на капитана Алиса настояла на своем присутствии и даже папу сюда приволокла, чтоб контролировать взлет. Вдруг этот ненормальный со шпагой на боку начнет делать лихие виражи и угробит ее зверушек перегрузками?

– Ну, что у нас плохого? – Это появился Фиолетовый прокладывать межзвездный курс.

Новый член команды «Ара-Беллы» чем-то смахивал на Гиви, правда в более габаритном варианте. Разве что борода у него была не угольно-черная, а огненно-рыжая. Штурман им попался спокойный, флегматичный с ироничными, хотя и немного грустными искорками в глазах.

– У нас все прекрасно. Начинайте прокладку курса к Блуку. Сколько времени займет туда дорога в подпространстве?

– Три недели будем добираться. – Штурман активировал свой Итор и начал вгонять программу первого скачка в бортовой компьютер.

Блад улыбнулся. Если до Глизе они в подпространстве шли восемь секунд вместо трех суток, то до Блука доберутся за минуту. Штурмана и пассажиров ждет сюрприз. Алиса сразу на него дуться перестанет. Ничего с ее зверушками за это время не случится.

– Юнга, что в эфире?

– Пока все тихо, капитан, – откликнулся Джим.

Ему Питер поставил задачу отслеживать все переговоры наземных служб Селесты, сканировавших ближний космос, и, если появятся корабли с Земли, он должен был немедленно сообщить об этом Бладу. По времени корабли вот-вот должны были здесь появиться, если, разумеется, Берия проявит расторопность. Впрочем, теперь они уже не успеют. С Земли стартовал крейсер, на Селесту прибыл каботажник. Пока разберутся, что к чему, сравнят фэйс Черныша с физиономией капитана Блада, они уже будут далеко… если скачковые двигатели не рванут.

– Сколько осталось времени до скачка?

– Через семь минут будем на достаточно безопасном расстоянии от Селесты и наберем нужную скорость. – Брови штурмана приподнялись от удивления. Что это? Капитан не знает прописные истины или просто проверяет новичка в команде? Если проверяет, то как-то странно. Уж больно детские вопросы задает.

– Без моей команды скачковые двигатели не включать, – распорядился Блад, поднимаясь с кресла.

– Куда вы? – еще больше удивился штурман. На его памяти ни один капитан корабля не покидал рубки во время взлета и подготовки корабля к прыжку в подпространство.

– Надо с Йориком потолковать. Боцман, присмотри здесь за порядком.

Гиви кивнул головой.

– Юнга, если что, я на связи, – постучал по своему кольцу капитан.

– Йорик, это ваш фамильный талисман? – С личика Алисы исчезла недовольная гримаса. – Мне дядя о нем рассказывал. Можно посмотреть?

Блад слегка растерялся. Он уже понял, что артефакт у него получился немножко отмороженный и от него можно было ожидать чего угодно.

– Алиса, – строго сказал Лепестков, заметив его колебания, – не приставай к человеку. Не видишь, капитану сейчас не до тебя.

По выражению лица профессора было видно, что ему самому страшно хочется посмотреть на работу артефакта и только воспитание удерживает от аналогичной просьбы. А, была не была! Это был прекрасный случай наладить отношения с пассажирами после лихой загрузки трюма, и капитан решился.

– Ну почему же? Приглашаю вас, Алиса, и вас, профессор, посетить мою каюту. Вам как ученым это будет интересно.

– Да, да, конечно! – просиял профессор.

Лифт прямо из рубки доставил всех троих в жилые секции корабля, и капитан провел гостей в свою каюту. В отличие от кают остальных членов экипажа она представляла собой нечто вроде двухместного номера со всеми удобствами в виде санузла, душа, спальни и гостевой комнаты. В спальню, разумеется, их Блад не повел.

– Прошу садиться. – Питер, соблюдая, как полагается гранду, все правила этикета, пододвинул стул Алисе, помогая ей сесть за стол. – Присаживайтесь, профессор. – Блад извлек из сейфа артефакт, огарок свечи и коробок спичек. – Только предупреждаю сразу: за двести миллионов лет дух оракула в артефакте немножко одичал, а потому его жестикуляцию старайтесь не интерпретировать превратно.

– Да-да, – нетерпеливо закивал головой профессор, – поджигайте.

– А почему она с вами общается жестами? – спросила Алиса.

– Наверно, голос сорвала, – усмехнулся Блад. – Немудрено. Две сотни миллионов лет подряд давать советы всяким приду… – Капитан поперхнулся и, чтоб скрыть смущение, поспешил спросить: – А ты откуда знаешь, что это она, а не он?

– Дядя сказал. Он его утром испытать успел.

– И что твой дядя хотел от него узнать? – Питер как-то плавно, незаметно для самого себя перешел с Алисой на «ты».

– Насчет тебя хотел узнать. Его интересовало, что собой представляет человек, от которого теперь будет зависеть судьба племянницы и мужа его сестры, – пояснила Алиса.

– И что насчет меня сказал артефакт? – заинтересовался Блад.

– Что ты – то самое слово, на котором поперхнулся, – хихикнула вредная девчонка, – но тем не менее порядочный человек.

– Алиса! – в отчаянии воскликнул Лепестков. – Ну как тебе не стыдно!

– Малолетка, – усмехнулся Блад, зажигая свечку. – Детская непосредственность из всех щелей фонтаном бьет. Со временем это пройдет, профессор, не волнуйтесь.

– Что?!! – возмутилась девушка. – Мне восемнадцать лет!

– Через две недели будет, – уточнил Лепестков. – Так что ты вообще еще несовершеннолетняя.

– Подумаешь, какие-то жалкие четырнадцать дней! Можно сказать, мне уже восемнадцать.

– По сравнению с Йориком – совсем младенец, – хмыкнул Блад. – Правда он иногда такое начинает жестами показывать, что двести миллионов лет ему никак не дашь.

– А сколько дашь? – не удержалась от вопроса Алиса.

– Миллионов сто, не больше. – Блад накрыл огарок свечи черепом.

Лепестков фыркнул, не удержавшись от смешка, и на всякий случай решил перевести разговор в нейтральное русло:

– А почему вы артефакт мужским именем зовете?

– Наш артефакт меняет пол в зависимости от хозяина, – начал фантазировать капитан. – Первым его хозяином была моя прапра… не знаю сколько раз пра… бабка, и дух черепа явился ей в виде мужчины. Она назвала его Йориком. Я владею артефактом недавно. А так как с сексуальной ориентацией у меня все в порядке, дух превратился в женщину.

При упоминании о сексуальной ориентации профессор нервно вздрогнул и покосился на ухмыляющуюся Алису.

– И где же дух? – поспешил спросить Лепестков.

– Он уже здесь, – мрачно сказала Нола, проявляясь в воздухе.

– Не верьте. Это другой дух, – удрученно вздохнул капитан. – Позвольте вам представить Нолу, порождение больной фантазии нашего бортмеханика. Что тебе надо, чудо программной техники?

– Капитан, по какому праву этот штурман вогнал в меня такую дикую программу? – начала наезжать гнома. – Мои виртуальные нервы на пределе! Я не могу в таких условиях работать!

– Нола, заткни фонтан, успокойся и приглуши свет. Мне надо с Йориком побеседовать.

– На корабле еще один мужчина? – оживилась гнома, перестав наезжать. – Познакомь!

– Вот вертихвостка! Приглуши свет и познакомишься.

Каюта погрузилась в полумрак, и в воздухе над черепом появилось призрачное изображение чем-то жутко недовольной девицы.

– А почему этот мужчина в юбке? – возмутилась гнома. – Ты что, еще одну женщину на мой корабль притащил? Ну, это уже слишком!

– Еще одно слово, Нола, и Джим тебя перепрограммирует! – разозлился Блад. – Дай разобраться, что бедный Йорик хочет мне сказать!

Все замолчали и уставились на призрачную девицу, что-то без устали внушавшую Бладу, но, что именно она говорила, никто понять не мог.