Власть силы. Том 2. Когда враги становятся друзьями - Зыков Виталий Валерьевич. Страница 70

О том, что у бывшего главаря бандитов, а ныне генерала Шипов есть фамилия, К’ирсан, к своему стыду, узнал за час до церемонии. Тогда же Храбр ему рассказал и о том, что родом он из Загорья, а вовсе не из Кайена. И даже прозвище когда-то имел – Загорский…

Канд, Гхол, несколько чародеев и шаманов рангом пониже тоже получили награды. Пусть не столь высокие, как у более старших товарищей, но все равно приятные. Каждому было вручено по крупному драгоценному камню, пригодному стать прекрасной основой для личного амулета. Ну а будут стараться, то и о личном дворянстве можно будет подумать.

После магов наступил черед наиболее отличившихся солдат и офицеров, которые получали дорогое оружие, денежные премии и наградные знаки… Все это было, конечно, важно и нужно, однако гвоздем церемонии, особенно в глазах зрителей, стали бойцы Шипов и ордена Владыки. Те, кто сражался во имя своего короля, находясь под смертельной печатью, те, против кого ни К’ирсану, ни его офицерам даже в самые жаркие часы битв так и не пришлось ни разу применить силу колдовских клейм. Те, кто своими ратными подвигами заслужил доверие государя и право быть свободным от диктата магии.

На самом деле таких героев набралось почти две тысячи человек, и большинство уже было избавлено от постоянно висящей над ними угрозы, но разве можно было не пригласить кого-то из них на церемонию во дворец? Отработанную процедуру по снятию печати в тронном зале проходили ровно сто бойцов: восемьдесят от Шипов и двадцать от орденцев. Причем К’ирсан не поленился подойти к каждому и пожать руку, благодаря за службу. Для него – чистая формальность, но для бойцов – высшая честь и признание заслуг. Ему даже показалось, что эта мелочь впечатлила их много больше, чем долгожданная свобода. Не говоря уж про само действо: снятие смертельной печати сопровождалось иллюзией скачущих между солдатами полупрозрачных сородичей Руала, что стало причиной суматохи среди придворных.

– Храбр, ты подобрал бойцов, которых я просил? – вполголоса спросил К’ирсан у стоящего подле трона генерала, пока ветераны Шипов и ордена покидали зал.

Храбр кивнул:

– Пятерых, как и было приказано… Владыка. Преданные, целеустремленные, неспособные к магии, но желающие к ней приобщиться. Но, честно говоря, где пять, там и пятьдесят пять…

– Служба Чиро их, конечно, еще проверит, но новость хорошая, – ответил К’ирсан, поправив корону. – Что до их количества… Забыл, сколько раз в седмицу тебя проверяли и я и ученики Мокса?

– Ну так то поначалу было, твое колдунство. Сейчас, если раз в седмицу кто глянет, и то хорошо! – Несмотря на все старание, Храбр никак не мог избавиться от привычки обращаться к королю как к какому-нибудь городскому колдуну. К’ирсана это забавляло, он не возражал, но новоявленный грасс Яро все равно старался.

– Храбр, Трансформа сути не заклинание, которое наложил и забыл. Это вещь гораздо более сложная и… глубинная, что ли. Если мы не хотим смертей, то пять человек – это наш максимум, – пояснил К’ирсан.

Укусивший его за палец Руал заставил прервать разговор и обратить внимание на гостей церемонии. Как оказалось, награжденные герои уже прошли в соседний зал, где для них были накрыты столы, и теперь все присутствующие терпеливо ждали, когда Владыка о них вспомнит.

К’ирсан внутренне поморщился. Проклятье, как же он ненавидел выносить на всеобщее обозрение по-настоящему важные и личные вещи. Семью, отношения, чувства… То, что касается тебя, но никак не посторонних. Увы, Кайфат был королем, а с королей другой спрос. И та часть жизни, которую обычные подданные считают только своей, у правителей обязана быть достоянием общественности.

Особенно в таком деле, как престолонаследие.

– Дамы, господа… спешу вам сообщить, что королева Роберта беременна и, как утверждают лучшие маги-лекари нашей страны, носит под сердцем будущего наследника, – чуточку усилив заклинанием голос, объявил К’ирсан. И растянул губы в улыбке. – Здоровья моей королеве!

Всякий раз, называя Роберту своей супругой, Кайфат чувствовал, как внутри все цепенеет и пробуждается холодная злость. Не ненависть, нет – Мелисандру К’ирсан не ненавидел, в конце концов, она всего лишь слабая женщина, – злость. Потому как бесконечно больно осознавать, что он навсегда лишен права на личное счастье, которое заменят ему долг и политическая необходимость. И рядом никогда не окажется действительно любимая женщина.

Однако за переживаниями и душевными терзаниями он почему-то никогда не думал, что у любви есть и другая сторона – дети. Твоя плоть и кровь, твое продолжение и твое будущее. Такие маленькие люди, которые важны сами по себе, вне зависимости от того, счастлив ты или нет. Потому как без них ты точно несчастлив!

И когда Роберта сообщила ему, что беременна, когда он сам и срочно вызванные чародеи убедились в этом с помощью чар, он испытал колоссальное потрясение. Даже больше того, он ощутил, что мир встает с ног на голову. Ведь одно дело быть по сути одиночкой, который вечно играет в догонялки со смертью, даже не мечтая о доме, и совсем другое – нести ответственность за ребенка. Да ладно за ребенка, за его будущее! Рискуя собой, ты всего лишь рискуешь собой, но как быть, когда от каждого твоего шага зависит благополучие крохи? До безрассудства ли тогда?

Стоит ли удивляться, что от таких мыслей К’ирсан впал в какое-то благодушно-расслабленное состояние, диковинное для всех, кто знал его близко. Он и сам себе удивлялся, особенно после недавнего разговора с Олегом, во время которого землянин вроде бы опять нагородил всяких глупостей. Однако К’ирсану настолько было на это наплевать, что он даже толком не помнил подробностей беседы. Хотя нет, лицо ошалевшего от его ответов Олега он запомнил…

Шум поздравлений королю, королеве и будущему наследнику еще не стих, когда к подножию трона вдруг подошел гном и попросил дозволения сказать речь.

– Владыка! Я не мастер говорить… – заявил бородач, получив разрешение. – Но и молчать нельзя… М-да… Так вот, наш клан привык не верить людям… Ничего, кроме предательства, лжи и обмана, от вашего племени мы почти и не встречали… За редким исключением! – Гном поднял указательный палец и обвел собравшихся у трона тяжелым взглядом. – И твое величество как раз то самое исключение и есть. Мы построили все, что полагалось по договору, ты же, наплевав на козни Длинноухих, в срок доставил потребную плату в Порубежье… Мало того, ты позволил нам построить на своей земле дома и разрешил жить так, как живут твои подданные… Так, как было во времена наших прадедов… И чтобы никто, ни одна хитромордая тварь не сказала, что Хозяева Порубежья не умеют быть благодарными, прими от нас в дар этот доспех…

Бородачи за его спиной расступились и поднесли к трону нечто удивительное. К’ирсан неоднократно видел броню гномьих воинов, на голову, а то и две превышающую даже творения мастеров с Грольда и Нолда. Но сейчас… сейчас перед ним был настоящий шедевр. Продуманность конструкции, внимание к деталям, отделка, материал, в конце концов, – в таких латах не страшно и безо всякой магии в одиночку против сотни выйти.

К’ирсан настолько заинтересовался, что встал с трона и подошел к гномам.

– Такие доспехи мы раньше делали для чемпионов Закатной империи. Особый сплав, сращенный с каменными пластинами, что иногда находим неподалеку от Сердца Гор… Чувствуешь, Владыка, какая необычная поверхность? – загудел старейшина коротышек, хлопоча вокруг Кайфата. – Броня легко держит простейшие стихиальные чары и кое-что из Запретных разделов. А еще мало весит и способна запоминать ауру хозяина… Что, Владыка, хороший дар?

Гном ухмыльнулся в бороду и подмигнул. К’ирсан ответил такой же ухмылкой.

– Хороший, ничего не скажешь! – Кайфат даже подумывал примерить обновку, как внезапно ощутил нарастающее давление на виски и словно бы далекий зов.

На атаку было не похоже, а вот на попытку связаться с ним через Астрал, да еще такую слабую… Не понимая, что происходит, К’ирсан вернулся на трон. Кивнул забеспокоившемуся начальнику охраны, чтобы тот утроил бдительность, после чего, не обращая больше ни на кого внимания, прикрыл глаза и скользнул сознанием в реки эфира.