Нет чужих бед - Демченко Оксана Б.. Страница 57

— Полагаю, именно так и обстоят дела, — важно кивнул Орлис. Фыркнул и подмигнул своим синим до свечения глазом: — А драться ты умеешь?

Ампари смущенно пожал плечами. Он полагал, что умеет. Впрочем, трудно говорить «да», если сидишь в плену, пойманный и побежденный. Пусть даже ты и не дрался, поскольку исчерпал силы до боя, закрывая разрывы ткани мира. Но оправдываться — совсем уж нелепо.

Пацан на молчаливые сомнения нового знакомого отреагировал просто: предложил проверить на практике…

До самого заката светцы ежились и втягивали головы в широкие плечи, недоуменно слушая грохот и вопли, доносящиеся из кареты. Самые жалостливые твердили: надо спасать мальчика! Укушенные и награжденные синяками усмехались и советовали беспокоиться по поводу жизни и здоровья вампира. Все вместе поглядывали в сторону гласеня, невозмутимо едущего поодаль. Ведь следует хотя бы взглянуть и понять, что происходит в карете!

Ночевать Большая охота остановилась, как только стемнело. Гласеню приглянулся небольшой поселочек. Светцы выгнали из двух постоялых дворов и немногочисленных гостей, и владельцев с семьями. Стали нахально устраиваться в соседних домах, тесня хозяев из лучших комнат и радуясь, что сегодня не их дежурство. Вот бедняге сотнику — тому всегда не до отдыха. Он как раз теперь готовится открывать дверцу кареты, в которой взрослый вампир и не менее ужасный детеныш упыря — порода новая, незнакомая, но опасная, судя по всему.

Сотник постарался не оплошать. Выстроил лучников, в первый ряд поставил лучших мечников, смазавших лезвия опасной для вампиров кровью и вдобавок — особым ядом. Заготовил сеть.

Когда последний засов проскрипел, освобождая проушины, дверца чуть вздрогнула — и осталась на своем месте. Закрытая. Сотник обреченно глянул на укушенную руку и нехотя дернул створку. Заглянул внутрь и тяжело вздохнул. Пленники сидели посреди кареты и мирно беседовали. Вампир выглядел вполне здоровым, и ни одно из бессчетных приспособлений не удерживало его от побега.

Форх в сторонке доедал вяленую грудинку.

— Ужин готов? — уточнил нищий вымогатель, подмигнув сотнику своим ненормально синим глазом.

— Да, — сдался светец.

— Тогда мы пошли кушать, — сообщил мальчик. — И учти: вампир мне нравится. Я пока побуду с ним. Он сказал, что едет в столицу.

— Лучше бы вы сбежали, — уныло ответил достойный воин. — Искать вас будут другие. Меня всего лишь отправят на север, в тихий небольшой храм, в опалу. Стану там жить мирно и без затей.

— Что здесь происходит? — возник за спиной сотника гласень. — Почему враг без оков?

— Монетку принес? — угрожающим тоном уточнил мальчик.

— О Адалор, сколь тягостна твоя опала, — вздохнул гласень. — Что тебе еще требуется, тварье чадо?

— Мы ужинать идем, разоружайтесь, побега не предполагается. Потом будем отдыхать. До рассвета вернемся в карету и снова поедем в сторону столицы, — изложил план мальчик. — Разве вас это не устраивает?

Гласень с сомнением пожал плечами и покинул двор. Форх первым прыгнул из кареты, заинтересованно рассматривая жмущихся к стеночке псов. Продемонстрировал светцам свои безупречно белые и крепкие зубы, пощелкав ими. Зашипел и пару раз угрожающе дернул хвостом. Лучники поняли первыми и опустили оружие. Менять повторно перекушенные тетивы им не хотелось. Форх остался доволен. Чинно, на задних лапах, пошел к дверям трактира. Следом двинулись пленники. На окружающих они обращали возмутительно мало внимания.

— Это наша семейная техника работы с оружием, — вещал мальчик, энергично растирая ухо. — У нас в роду любимое — парные легкие мечи сабельного типа. Довольно короткие, вот такие примерно.

— А защита? — хмурился вампир, массируя свежий синяк на скуле.

— Вся ставка на скорость. — Мальчик тряхнул головой, и его белые волосы взметнулись сиянием. — Доспех малый. Вот здесь локтевые щитки, тут короткий плечевой, один. Ноги совсем чуть-чуть, боковые гребни здесь и вот здесь. Еще тут и тут. Остальное — магия.

— Не понимаю слова, — признал вампир, вежливо открывая дверь своему спутнику и его форху. — Что есть магия?

— Странно, — пожал плечами белоголовый. — У вас накоплено удивительное количество силы. Весь воздух звенит. Я боюсь использовать простейшие заклинания. Все наши боятся! Слишком непомерная концентрация. И вы — не пользуетесь. Это все ваши светила: они создают сложное, как ты сказал, поле. Красный Ролл выбрасывает сырую магию постоянно. Очень нестабильно и опасно действует. Белый Адалор структурирует поток и вливает силу в ваш мир. Но вы ее не принимаете. Когда концентрация достигает предела, баланс нарушается, идет сброс. Те, кто потребляют чужую силу, открывают готовый канал и питаются.

— Демоны, — уточнил вампир.

— Наверное. И я полагаю, им ваш мир очень нужен. Он вроде волшебного стола, на котором обед накрыт всегда и пища не переводится. Вырвутся — мало никому не покажется. Не только здесь.

Дверь давно закрылась, и гласень осознал, что стоит под окном, выбравшись незаметно во двор, и подслушивает. Пожал плечами в глубоком недоумении. Это его Большая охота, его воины и его пленник! Вроде бы так…

Вот только пленнику полагается быть при смерти. Столько сил приложено для умерщвления проклятой твари! Гласень решительно сжал зубы и миновал порог постоялого двора. Ладно, время еще есть. Сперва выслушать и понять, что происходит. А потом использовать один из запасных вариантов — например, яд.

Мужчина прошел к столу вампира и его «гостя», уже обеспечивших себя пищей. Сел и мрачно изучил их обоих:

— О чем разговариваете, тварьи отродья?

— О гармонии, — с едва ощутимой насмешкой отозвался вампир. — Я объясняю Орлису, чем занимался на острове. Вы ведь не худший по одаренности гласень людей. Вы должны были ощущать, как там истончилось поле. Вы зовете его благодатью Адалора. Я истратил все силы, пытаясь заделать прорыв. То есть восстановить полноту благодати.

— Нет твоей тварьей роже дела до благодати, — резко оборвал пленника гласень, возвысив голос так, чтобы слышали все в зале. — Я восстановил полноту сияния благости, лишив тебя сил. Все мы — я, погибший зрец, светцы — воплотили волю маэстро и одолели зло. Вы от века таковы: исполнены яда, отравляющего души и умы чад Адалора искажением истины.

— Посмотрим, как откликнутся на твою проповедь демоны, — усмехнулся вампир. — Те, которых я помню, были неразговорчивы. Последний прорыв, небольшой по силе, мы закрыли девяносто пять зим назад. Их было не более трех сотен. Низшие, малоопасные в сравнении с прочими. Я тогда едва достиг взрослости, но мне дозволили стоять с луком в задних рядах. Демоны имели до семи локтей роста. Сложением были подобны обращенным, которых вы зовете краснокожими. Метали огонь и могли поджигать сам воздух, взрывать его. Они крошили камень, поднимая в полет плоские тонкие базальтовые лезвия…

— Ложь.

— Этой ложью мне укоротило два пальца на левой руке. А старший сын рода Эрр Тирго лишился головы… Тогда мы справились. Теперь ваша очередь, люди. — Усмешка вампира стала грустной. — И защищать мир, и терять воинов. Вы ведь сами решили так, исчерпав наше время на земле Дарлы. Базальтовые лезвия ты видел. Даже везешь с собой пару, пытаясь понять их назначение и природу. Новое оружие рассчитываешь создать, да?

— Разговор для отвлечения внимания, — раздраженно ответил гласень. — Двенадцать дней ты валялся, изображая труп. Мы едва двигались, опасаясь привезти мертвое тело. Однажды даже допустили к тебе травника. И что? В единый миг ты, обманщик, выздоровел, чтобы сплести новую ложь. Готовишь побег?

— Я вылечил его, — вздохнул Орлис. — И бежать он не хочет. Я же сказал: едем в столицу.

— Двенадцать дней? — ужаснулся Арха. — Как я понимаю, нам по этим колеям ползти еще семь, а то и больше. Зима теплая, настоящего санного пути по эту сторону канала нет и, возможно, не будет. Плохо. Прорыв я заделал, но ненадолго. До весны вам потребуется собрать воинов. Не успеете.