Работа словно праздник - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 19
Таши покивал. И через пару минут задал очередной каверзный вопрос. Лиассио опять принялся выкручиваться, девушки наблюдали…
Хватило высокородного лойри ровно на полчаса. Потом он ухватил Лейри за руку так, словно хотел укусить, и предложил прогуляться до дома.
Таши тут же вызвался составить ему компанию, не обращая внимания на гримаски Лейри. И отцепились они, только проводив подругу и помахав ручкой Лиассио, который с рекордной скоростью удалялся в сторону своего дома.
– Домой, Кай?
– Да… Таши, а зачем ты его так?
Некромант вздохнул. Зачем?
Во-первых, у него было омерзительное настроение. Он устал, а впереди еще ночь. И часть ее придется отработать по специальности.
Во-вторых, ему не понравился Лиассио.
В-третьих…
– Каирис, ты видела, что этот лойри себе позволял?
– Ну да, его поведение…
– Они с Лейри знакомы меньше десяти дней. И туда же? Знаешь, когда так себя ведут, жениться не собираются. А Лейри мне дорога. И тебе, надеюсь, тоже.
– Думаешь, он хочет…
– Просто поиграть. Или что-то получить от девушки. Или – или.
– Но что можно взять от Лейри?
– Лейра сама по себе замечательная девушка. Но она еще и Адалан. То есть дочь богатого купца.
– Лиассио и сам ведь богат?
– А вот об этом никто в городе не говорит. Смотри, если Фираны золотыми ложками едят – все знают. Если Каршао не бедствуют и могут себе паланкины позволить – тоже все знают. А про Тамори?
Каирис задумалась. И покачала головой.
– А и правда – молчание.
– И это странно.
– Ох, Таши…
Некромант приобнял девушку за плечи.
– Не унывай, Кай. Разберемся мы с этим типом и подругу в обиду не дадим, обещаю тебе.
Каирис поверила. Было что-то такое убедительное в глазах Таши…
Когда стемнело, некромант выскользнул из дома. И растворился в сгустившихся тенях.
Хоши ждал его. Поприветствовал некроманта по всем правилам, кивнул на стул.
– Присядем или сразу пойдем?
– Лучше сразу, – ответил Таши. – Устал я, а отдохнуть толком не удалось.
– Тогда пошли.
Хоши прищелкнул пальцами, вызывая свиту. Куда?
Так ответ же прост. Кисть-змея не просто так появилась у Ладората. Ее отдал Колон Рашлен. Вот с ним некроманту и требовалось потолковать. Откуда, как, зачем…
Кто его знает, что еще выползет из тех же запасов?
Таши не был исполнен благодати, не надо думать о некроманте слишком плохо. Он просто собирался все найденное темномагическое перегрузить в свой карман – это первое.
Второе – если он все это получит в собственность, ему не придется разгребать последствия применения данных артефактов, а такое может быть. Если там еще одна кисть есть. Или что-то в том же духе… нет уж. Заберем сразу.
Ну и третье. Такие артефакты просто так на дороге не валяются и в лавке не продаются. А если она есть у Колона – может, он знает что-то о некромантах?
Таши не забывал, что в этих краях без вести пропал его отец. И не переставал искать.
Хоши же…
Хоши тоже не собирался защищать порядок на улицах города. Еще не хватало, на то стража есть! Просто Кайно Ладорат неплохо заплатил ему, чтобы мужчина довел это дело до конца. И разобрался с Рашленом пропорционально его вине. Как-никак, если бы этот скот не поделился с Майло кисточкой, два человека могли бы жить и радоваться. Особенно Ливелла.
Вот мужчины и собирались расставить все точки над «i».
Найти Колона Рашлена было несложно. Получив наследство, парень пустился во все тяжкие. Кабаки, бабы…
Вот в кабаке «Желтая ива» его и нашли. Сидел, пил вино, тискал служанку…
При виде Хоши народ заметался. Мужчина хорошо был известен в определенных кругах. Колон посмотрел на него непонимающе, а потом было уже поздно. Хоши уселся за его стол. Девица рванула прочь со скоростью ветра. Телохранители Хоши быстро очистили зал от посторонних – и мужчины принялись разглядывать Колона.
М-да.
Это и называется – дорвался.
С одной стороны, удовольствие от богатства он получает. И немалое.
С другой же…
Таши пригляделся. М-да, а паренек-то переживает. Дыра в ауре одна, а вот угрызений совести много. У Майло такого не было, а у этого края дыры как воспаленные. Переживает.
Только вот за что?
Дядюшку он отправил на тот свет вполне осознанно. И с другом кистью поделился тоже в здравом уме. А теперь плакаться?
Некромант просто ненавидел таких. Ни рыба ни мясо, гадость сделать всегда пожалуйста, но я ведь раскаиваюсь, пожалейте меня, люди добрые… Я больше не бу-у-у-уду…
Тьфу!
Ничтожество.
Хоши, кажется, пришел к тому же выводу, хоть ауры и не видел.
– Ну рассказывай, – велел он.
– Что?! – пролепетал Колон. Даже не зная Хоши, он понял, что дело плохо.
– А вот то и рассказывай. Как дядю убил, откуда кисть взял…
Парень стал мертвенно-бледным. Таши даже чуть испугался – не помер бы от страха. Ан нет, не помер. Просто обмочился и бросился на колени.
– Не виноватый я!!!
– А кто виноват?
Через полчаса Таши знал всю историю.
Колон был несправедливо обделен природой. По его мнению – Четырехликий не дал ему денег. По мнению всех окружающих – он не дал также ума, таланта и трудолюбия. Поэтому сам по себе Колон не мог никуда приткнуться. Ни в подмастерья, ни в ученики… обе руки у него были левые и росли из заднего места. Отца у него не было, мать сбивалась с ног, расшивая и продавая одежду, сестры помогали ей, но Колона к этому приставить просто не получалось. Ни вышивать, ни торговать. Единственный, кто его терпел, это художник. И то – по причине необходимости денег на выпивку.
Дядюшка платил за уроки, но все более скудно. И Колон нервничал, предвидя тот момент, когда денежный родник иссякнет окончательно.
Убить?
Не-э-эт, на такое у него духа не хватило бы. А как получилось?
Да случайно.
Шел домой из кабака. А если быть точным – почти полз. Закружилась голова, упал в канаву и остался лежать там. Решил сначала чуть протрезветь, а потом уже двигаться дальше. А тут…
В канаве лежал труп.
Колон протрезвел мгновенно. Но выбраться сразу просто не смог. А почему – нет? Вдруг у убитого был кошелек или что-то еще, кольцо, к примеру… ему уже ничего не пригодится, а Колона так удручала постоянная бедность…
Кольца не оказалось. И кошелька тоже. А вот в сапог была засунута эта кисть.
– В сапог?
– Д-да…
– Ты и сапоги с него снял?
– Н-ну…
Не обнаружив кошелька и украшений, Колон действительно решил стянуть сапоги. Хорошие, дорогие, за такие старьевщик пару серебрушек даст.
Таши покривился. Но Колон прикарманил и кисть, и сапоги, а на следующий день пошел на занятия.
Художник предложил ему нарисовать голубя на ветке за окном. Была у него слабость – спьяну он голубей прикармливал. И ушел за бутылкой.
Колон справился быстро. Решил опробовать новую кисть – и был в восторге. Удобная, несмотря на витиеватую рукоять, сама в руку ложится… рисовать ею – одно удовольствие.
Голубь был готов за час. А когда Колон поставил подпись внизу портрета – исчез. Парень и внимания не обратил бы, если бы художник, возвращаясь, не наступил на дохлую птицу и не послал ученика убрать двор.
Тогда парень еще не связал одно с другим. Просто рисовать Колону нравилось и чисто для себя. И когда любимая певчая пташка матери умерла после сеанса… третья проверка была на домашней курице. Та тоже скончалась, стоило завершить картину. Причем рисовать надо было только этой кистью.
И Колон решил опробовать кисть на дядюшке. Пожилой родственник отнесся к идее написания портрета скептически. Но позировать согласился. И умер, что от него и требовалось.
Все его деньги унаследовала его сестра – мать Колона. Парень был доволен и счастлив. Но…
Убийство – штука такая. Можно его задумать, можно осуществить, но кто-то рождается убийцей, а кто-то – нет. Вот Колон как раз относился ко вторым. И осознание своего поступка грызло его хуже голодной крысы.