В сетях любви - Бэссо (Бассо) Адриенна. Страница 16

– Боже мой, девушка, вы перебрали!

– А я говорю – ничуть! – ощетинилась она. – Я выпила только вот это, – и предъявила свой уже почти пустой бокал.

– Вполне достаточно, чтобы сыграть с вами недобрую шутку, поскольку вы не привыкли к крепким напиткам.

– Я преклоняюсь перед вашей компетенцией в этом деле, ваша светлость, но тем не менее смею настаивать на том, что не пьяна.

Морган сделал глоток бренди и внимательно посмотрел на нее.

– Из-за чего же вы так расстроились, что стали искать утешения наедине с бутылкой?

– По-вашему, мало того, что я уже без средств, еще без работы и вот-вот лишусь крыши над головой? – и она опять хохотнула, но как-то гулко, будто звук вырвался из пустой бочки.

– Да, положение трудное. И именно в этом причина?

– Не совсем, – призналась она. – Этим вечером я вновь обнаружила в себе давно забытые пагубные чувства.

– Какие же?

Она смущенно заерзала в кресле.

– Я с детства не испытывала такой сильной ревности. И зависти. Не нравится мне это.

– Зависти? К кому?

– К Каролине, – тихо прошептала она.

– Вам не в чем завидовать ей. Вы во всем милы, как Каролина, и даже более.

– С чего вы предположили, что я хочу походить на Каролину? – спросила она озадаченно.

– Я разве ошибаюсь?

– Да. Не виду Каролины я завидую, а ее отношениям с Тристаном.

– Вам нужен Тристан?! – рявкнул Морган, взревновав сам.

Алиса отрицательно повела головой:

– Я не это имела в виду. Тристан, конечно, очаровательный мужчина, но его сердце явно занято. А мне бы хотелось, чтобы кто-то… кто-то смотрел на меня так, как Тристан на Каролину.

– А как это Тристан смотрит на Каролину?

– С восторгом… и радостью… и восхищением, даже когда она говорит глупости, – шептала Алиса все тише и тише, и Морган наклонился к ней, чтобы расслышать. – Он смотрит на нее… с любовью.

– С любовью? – переспросил Морган, не уверенный, что верно расслышал. – С вожделением, хотите вы сказать?

Алиса затрясла головой:

– О, нет! Когда перед обедом мы им помешали, я тоже было приняла это за вожделение, но это – большее. Потом я заметила, какие задушевные взгляды он бросает на нее. И за обедом, и когда леди Огден играла на фортепьяно, Тристан влюблен в Каролину.

Она говорила столь уверенно, что и Моргана убедила. Раньше он об этом не очень-то задумывался, но теперь счел, что это возможно. Но как циник усомнился, что это надолго.

– Вы как будто удивлены? А сами-то, ваша светлость, разве не любите свою жену? – спросила Алиса негромко.

– Что? Что вы сказали?

– Я спросила, любите ли вы свою жену, – повторила Алиса, действительно очень желая узнать.

– Моя жена умерла, – произнес Морган ровным голосом.

Вопрос заставил его вспомнить Валери. Какое-то время он верил, что сможет полюбить Валери. А она постоянно уверяла, что любит его без ума, по крайней мере, так говорила в начале их супружества. Нет, он никогда не любил по-настоящему свою жену. И вспоминались ему теперь лишь их обоюдные страдания.

– Я очень сожалею. Я не знала. Каролина говорила, что герцогиня ждет всех вас в Рэмзгейт-Касле, и я подумала, что она имеет в виду вашу жену. – Алиса, дотянувшись, бережно коснулась пальцами его руки. – Я не хотела причинить вам боль.

Морган посмотрел в ее ясные зеленые глаза и увидел в них сочувствие. «Она не пьяна, – заключил Морган, – немного заторможена, но в полном рассудке». Он поднял руку и нежно погладил Алису по щеке. С благодарностью восприняла она его прикосновение – закрыла глаза и прижалась лицом к его ладони. Ощущение было чудным.

– Ужели любовь – такая редкость? Я надеялась понять это получше, – сказала она и рукой прижала его руку к своему лицу.

Морган безмолвно смотрел на нее, не отрываясь. От желания у него сдавило горло, и он внезапно ощутил такую страсть, что любой нормальный человек на его месте потерял бы рассудок.

Судьба, бывавшая к нему не раз жестокой, вдруг улыбнулась ему. Это странное, случайное соприкосновение с откровенно любопытствующей Алисой предоставляло возможность вступить в физические отношения с женщиной, восхищавшей его. Он будет глупцом, если не воспользуется столь исключительной возможностью. Немыслимо противостоять такому искушению.

– Алиса, откройте глаза, – наконец пробормотал он осипшим голосом.

Она повиновалась. В молчании они взирали друг на друга, словно их души родственны и зачарованны чувствами, неведомыми им обоим. Морган порывисто притянул к себе Алису и крепко и властно прижался губами к ее мягким устам в неистовом поцелуе. Она инстинктивно откликнулась на его страсть, приоткрыв уста, позволив целовать ее проникновенней. Отзыв ее губ сотряс его мощным импульсом дрожи, и Морган, рывком подняв ее из кресла, посадил к себе на колени. Она обхватила его плечи и тесно прижалась. Его язык пытливо проникал глубоко в ее рот и выскальзывал, блаженно дурманя и бросая в трепет непредсказуемого наслаждения.

Губы его принялись блуждать по ее лицу, нежно касаясь щек, мягко лаская мочки ушей. Зарываясь лицом в ее волосы, Морган вдохнул их сладкий, свежий аромат. И Алиса ощутила яростный стук его сердца возле своей груди и твердость его нарастающего желания у ее бедра. Это было новое и будоражащее ощущение. И тело ее, и вся ее плоть как-то странно ожили.

– О, услада! – забормотал он пылко. – Какой в тебе огонь! Я уж и не мечтал об этом!

Сквозь наваждение страсти, как сквозь марево, до нее дошли его слова. Она отклонилась, тяжело и шумно дыша, и собрала все силы, чтобы успокоить расходившееся сердце.

– Неужто и вправду во мне огонь? – прошептала она, поразившись.

И это изумление, прозвучавшее так кротко, чуть не довело его до критической точки. Морган бросил пылкий взгляд на нее, на лице его вспыхнуло желание, а тело, как тетива, напряглось под действием уже почти неуправляемой страсти.

– О, Боже, да! – пробормотал он, притягивая ее вплотную к своей широкой груди.

Горячими, голодными губами он поцеловал ее с такой настойчивостью, что она застонала в экстазе.

И ощутила она уста его как благо, и приняла их право. Прикосновения его языка разослали по всей ее плоти клубящееся, влажное чувственное волнение, достигшее глубин ее чрева. И туже обвились руки Алисы вокруг его шеи, пылко поощряя его и дальше посылать такие волны.

– Дорогая, – услышала она его бормотание и ощутила, как прерывисто и горячо он дышит ей в шею. Она пыталась ответить, но не смогла ничего выговорить, будучи вне себя от неуемной потребности целовать, ласкать и чувствовать его.

Он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза:

– Я хочу тебя.

Ее зеленые глаза потемнели от взрыва чувств, будто сорвавшихся с цепи от его слов. «Господи, – подумала она, – он хочет меня! Он желает меня; я нужна ему, нет, он жаждет меня! Меня! Такой красивый, дивный, блистательный мужчина, что может обладать любой женщиной, которую пожелает, хочет меня».

Какое пьянящее блаженство быть предметом страсти Моргана! Но ее влекло не только желание. Какая-то связь, невидимые узы возникли меж ними. Это и пугало, и завораживало ее.

Совершенно ошеломленная, не в силах вымолвить ни слова, Алиса просто еще теснее прижалась к нему и спряталась, уткнувшись лицом ему в шею. И рука Моргана стала опускаться по ее спине все ниже и ниже и заблуждала по ягодицам.

– Можно овладеть тобою, любимая? – зашептал он гипнотически ей в ухо. – Ляжем на ковре прямо здесь, у камина? – и он осторожно протиснул руку под ее рубашку.

Оголившимися ногами она ощутила тепло от потрескивающего очага, а пальцы Моргана медленно, очень медленно, поползли вверх по нагой плоти ее бедра. Его ладонь мягко закралась ей между ног, и он впился ей в губы в почти неудержимом стремлении. Она сладострастно раскинулась у него на коленях, предлагая себя, и выгнулась дугой, когда его рука ритмично заходила вперед-назад, поглаживая у нее меж ног.

«Что это он делает со мной?» – в панике подумала Алиса, ощутив теплую влагу на его руке и поняв, что это – из нее.