Южная баллада - Макмаон Барбара. Страница 7

Молодая женщина неторопливо вращала трубку. Подув в нее в очередной раз, Элла придала стеклу вытянутую форму. Халид боялся ее отвлекать, чтобы не нарушить процесс.

Элла подняла глаза и нахмурилась, затем вернулась к работе.

— Что вам нужно? — спросила она, затем осторожно подула в трубку.

— Увидеть, где вы работаете. — Халид вошел в студию. — Здесь жарко.

— Хм, я работаю с огнем.

Элла выдувала из стекла высокую вазу. Цвет было трудно определить, поскольку раскаленное стекло переливалось.

Он подошел ближе, от жары его шрам стало саднить. Он повернулся к огню другой стороной:

— Не возражаете, если я посмотрю?

— Вряд ли я могу возразить, верно? — бросила она.

Халид сдержал улыбку. Элла не собиралась ему уступать. Это нечто новое в его отношениях с женщинами. До того как он получил ожоги, женщины на нем висли. На нем и на Рашиде. Халид мог поспорить, что даже тогда Элла виснуть на нем не стала бы.

— Моя бабушка построила это для вас?

— М-м-м… — промычала она, обхватив трубку губами.

— Дворец искусств…

— М-м-м…

Он огляделся. Вдоль стены располагалось разнообразное оборудование. Там же стояли кувшины с битым стеклом различных цветов. На столе красовались готовые изделия. Подойдя, Халид поднял одну вазу. Он обратил внимание на форму, которая напоминала песочные часы. Цвет стекла — синий, но если поднять вазу выше, то на фоне белой стены она приобретала бледно-зеленый оттенок.

Халид не являлся ценителем искусства, но изделия были весьма красивы.

Когда он снова посмотрел на Эллу, она обрабатывала изделие при помощи металлической лопатки: сделала дно вазы, затем принялась обрабатывать ее края, придавая им изогнутую форму. Оглядев вазу со всех сторон, молодая женщина установила ее на лопату с длинной ручкой и осторожно понесла к печи. Открыв верхние дверцы, Элла поставила туда вазу, быстро закрыла их и установила температуру.

Наконец она сняла черные очки:

— Итак?

Ее кожа блестела от пота.

— Интересно. Красивые. — Халид указал на коллекцию готовых изделий, стараясь не пялиться на Эллу. С румянцем на щеках она выглядела еще красивее.

— Надеюсь. Это пробная партия. Вам известны какие-нибудь торговцы произведениями искусства? — с надеждой спросила она.

Халид покачал головой.

Она вздохнула, сняла фартук и положила его на скамью.

— Мне тоже. Ваша бабушка собиралась представить меня нескольким владельцам галерей в Европе. Придется прорываться вперед самостоятельно.

— Почему вы не воспользуетесь фамилией аль-Харум? — тихо поинтересовался он.

Глаза Эллы сверкнули. Неужели он намеренно ее изводит?

— Я не собиралась пользоваться ничьей фамилией. Я полагаю, что добьюсь признания сама. Ваша бабушка просто хотела меня познакомить с галеристами.

— Если бы она представила вас, владельцы галерей внимательнее отнеслись бы к вам. Они долго и упорно размышляли бы, стоит ли отказывать протеже Алии аль-Харум. Приезжая во Францию и Италию, бабушка вкладывала в галереи большие деньги.

— В Италии я выставлять свои работы не планирую, — поспешно заявила Элла.

Халид тут же насторожился. Почему она отказывается устраивать выставку на родине?

— Думаете, можно прожить на доходы от продаж?

— Так полагала ваша бабушка. Я верю ей. Конечно, на этом не разбогатеешь, но у меня скромные запросы. И мне нравится творить.

— Вы уже отсылали изделия оценщикам?

— Нет. Я должна вначале составить каталог. За месяц я могу сделать несколько ваз. У меня план на пять лет.

Ее взгляд был искренним. Странно, что такая хорошенькая женщина рассуждает о долгосрочных планах. Но чем дольше Халид смотрел на Эллу, тем сильнее хотел помочь ей. Что было совсем для него нехарактерно. Халид в последний раз оглядел студию. У двери он остановился:

— Я имел в виду пробную партию. Отправьте оценщику лучшие образцы и посмотрите, хорошо ли они продаются. Нет смысла тратить зря пять лет, если дело того не стоит.

После ухода Халида Элла убралась в студии, решив не заглядывать в печь, где закалялась новая ваза. Она надеялась, что ее новое творение будет впечатляющим. Вероятно, Халид прав. Незачем тратить время, если ее работы никто не будет покупать. Небольшой пенсии, которую она получает после смерти Александра, не хватит. Если ей не удастся зарабатывать на жизнь мастерством стеклодува, следует найти иной источник доходов.

Вот только ей этого очень не хотелось. Она любила создавать изделия из стекла.

Закончив уборку, Элла взяла блокнот и вышла на террасу. Открыв его, она стала просматривать свои эскизы. Их было уже более сотни. Некоторые были хороши, другие являлись попыткой применить новую технологию. Рискнет ли она выбрать из них несколько изделий на продажу?

А если их никто не купит?

Тогда прощай спокойное существование. Жизнь устраивала ее до тех пор, пока не явился Халид аль-Харум.

Элла запоздало задалась вопросом, как от него избавиться. Никак. Раз он не хочет уезжать из поместья, придется мириться с его присутствием.

Халид совсем не похож на бабушку. Та всегда оговаривала время своего визита, а он явился без приглашения.

В этом человеке чувствовалось нечто первобытное. Хотя Элла и не думала о новых отношениях, каждая клеточка ее тела ощущала его присутствие. Ее это, мягко говоря, беспокоило.

Этой ночью она не пошла на пляж. Элла слушала музыку, отбирая изделия для первого каталога. У нее была всего пара фотографий ваз и чаш. Требовалось гораздо больше снимков. Возможно, лучше сделать их в одной из гостиных хозяйского дома. Подобную идею Элла обсуждала с госпожой аль-Харум.

Хорошенькие дела! Ей придется просить разрешения у Халида, и легко представить, каким будет ответ. Может, ей удастся пробраться в дом тайком, пока его не будет? Хорошо бы где-нибудь обнаружили новое нефтяное месторождение; тогда понадобится консультация специалиста. Если Халид уедет на несколько дней, Джалила наверняка позволит ей сфотографировать стеклянные изделия в парадной гостиной. Это придаст дополнительную изюминку каталогу и, возможно, усилит интерес покупателей.

Элла отправилась в кровать; идеи переполняли ее и долго не давали уснуть. Однако оставался вопрос: осмелится ли она просить Халида позволить ей сделать фотографии в его гостиной?

Утром молодая женщина пожалела о том, что не прогулялась накануне. Она плохо спала, ворочалась и прокручивала в мозгу всевозможные сценарии разговора с Халидом.

Поспешно позавтракав, она оделась и, волнуясь, отправилась в хозяйский дом. Самое ужасное, что Халид может сделать, — отказать ей.

Джалила открыла дверь, как только Элла постучала.

— Я хотела бы увидеться с шейхом аль-Харумом, — сказала Элла, уповая на то, что хотя бы внешне выглядит сдержанной.

— У него посетитель. Подождите здесь.

Элла осталась в вестибюле. Вазы видно не было. Она заглянула в гостиную, но и там ее не нашла.

— Проходите. — Горничная пригласила ее в кабинет.

Войдя, Элла замерла от удивления. Ее встретили двое мужчин. За исключением одежды и шрама на щеке Халида, они были совершенно одинаковы.

— Близнецы? — пролепетала она.

Халид нахмурился:

— Вы что-то хотели?

— Познакомь нас, — произнес другой мужчина, протягивая ей руку.

— Мой брат, — представил его Халид.

— Ну, это очевидно. — Элла тоже протянула руку и улыбнулась. — Элла Понти.

— Рашид аль-Харум. Я так понимаю, вы арендатор.

Она кивнула:

— Причем нежеланный.

— Только потому, что я хочу продать поместье, — проворчал Халид. — Рашид, как и вы, пытается отговорить меня.

— Молодец. Ваша бабушка очень хотела, чтобы Халид поселился здесь. Если бы она на это не надеялась, отдала бы поместье на благотворительные цели.

— Дом слишком велик для одного человека, — в очередной раз повторил Халид.

— Так…

Он поднял руку, останавливая Эллу: