Только будь со мной! - Петерсон Элис. Страница 37

Настало время двигаться дальше.

29

Прошла почти неделя с тех пор, как я начала работать в «Опоре». В пятницу я должна была отправиться в Сток-Мандевилл вместе с моим коллегой Саймоном. Он работал в команде «Помощи и поддержки» и вел курсы в реабилитационном центре города. Я сопровождала его, чтобы доходчиво описать содержание его курса людям с травмой позвоночника. Саймон уже пятнадцать лет был в инвалидном кресле после неудачной игры в регби. Сейчас этот сорокалетний мужчина обожал баскетбол и постоянно катался на велосипеде с ручным приводом. Но, что самое важное, он обучал инвалидов по всей стране навыкам управления инвалидным креслом. Мы с Домом посещали его курс, будучи пациентами в реабилитационной палате.

Покидая Лондон, я почувствовала облегчение, что эта рабочая неделя наконец-то закончилась. Понедельник был хуже всего – от переживаний я чуть с ума не сошла. По ощущениям было похоже на первый день в новой школе. Я все время боялась сказать или сделать что-нибудь не так. Шарлотта, та самая женщина, которая проводила со мной собеседование, устроила небольшую экскурсию по офису, показав мне туалет и обеденную зону.

Когда она представляла сотрудников, я так старалась произвести хорошее впечатление, крепко пожимая им руки и не трогая свои волосы, что их имена тут же вылетели у меня из головы. Всего в офисе работает двадцать пять человек, не считая волонтеров. Шестеро моих новых коллег были в инвалидных креслах. Одна из них была слабовидящей, поэтому у нее на столе стоял огромный монитор. Мне в двух словах описали, как работает компьютерная система в офисе и как в нее входить. Также меня научили пользоваться телефонным коммутатором и большим списком добавочных номеров.

Целый день я провела, знакомясь с новыми коллегами. Джейн, начальник отдела по привлечению средств, показала мне расписание благотворительных мероприятий «Опоры» и рассказала, как благотворительные взносы увеличивают наш доход. Натан, менеджер по связям с общественностью, разъяснил, в чем заключается его работа и как я вписываюсь в пятилетний план «Опоры». Он выдал мне справочник по трудовому праву и попросил подробно его изучить, чтобы в кратчайшие сроки проникнуться духом организации. Луис, член команды «Помощи и поддержки», детально описала мне процедуру обзвона людей, недавно получивших травму позвоночника. Я должна была попытаться уговорить их записаться на курсы «Опоры». К концу дня я была перегружена новой информацией настолько, что у меня разболелась голова. Еще я испытывала нечеловеческую жажду, оттого что целый день ничего не пила, боясь провести большую часть дня в туалете. Вечером мы с Тикетом вернулись домой, и поскольку я была не в состоянии что-либо приготовить сама, я купила кебаб, тут же съела его и отправилась прямиком в постель.

Остаток недели я провела, изучая деятельность «Опоры» и знакомясь с курсами, которые она организовывала в течение года. В Эксмуре и Озерном крае [20] проходили курсы, включавшие в себя несколько видов деятельности. В Эдинбурге и Белфасте проводились городские курсы, где участники обучались навыкам управления инвалидным креслом, начинали более уверенно передвигаться в общественном транспорте и преодолевали страх общения с людьми. Еще были горнолыжные курсы в Колорадо и Швеции.

Вчера утром я разговаривала с незамужней сорокалетней женщиной, которая пять лет не была за границей – с тех пор как получила травму. И я пыталась убедить ее, что путешествовать не так уж и страшно, а на горных склонах совсем не холодно. Я рассказала ей, что, когда я ездила в Колорадо, сотрудники и волонтеры «Опоры» брали огромное количество запасных сапог, курток, варежек и грелок.

– Но, с другой стороны, когда катаешься на лыжах, пребываешь в постоянном движении, иногда бывает очень жарко! – Я подумала о Чарли. – Еще наш курс – это возможность встретить новых замечательных друзей.

Она пообещала подумать об этом и перезвонить мне в конце недели. По ее голосу я поняла, что она не горит желанием и боится пробовать что-то новое. Еще я понимала, какой одинокой и беззащитной она себя чувствовала.

– Я знаю, сама мысль об этом вас пугает. Но поверьте мне, вы не пожалеете, – мягко убеждала я ее. – В горах мир кажется совсем другим. Величественным и прекрасным.

Когда мы с Саймоном приехали в реабилитационный центр Сток-Мандевилла, на меня нахлынули воспоминания. Стараясь глубоко дышать, я молила бога, чтобы не столкнуться с докторами или с Джорджиной. Единственный человек здесь, по которому я скучала, был Пол.

Оказавшись в спортивном зале, мы увидели двух пациентов в инвалидных креслах, играющих в баскетбол. Один из них прицелился в корзину и попал в кольцо. Его руки были покрыты татуировками, на шее висела толстая золотая цепь, а на голове была твидовая кепка. Саймон сказал мне, что этого парня зовут Майк, а в инвалидном кресле он оказался после того, как его случайно подстрелил лучший друг. Что странно, эта история совсем не шокировала меня. Меня вообще мало что шокировало в последнее время.

Ко мне приблизилась девочка в школьной форме и сказала, что она родилась с трещиной в позвоночнике и что ее мама заказала пиццу, ведь сегодня была пятница, а пятница – это день пиццы. Саймон позвал ее, чтобы она присоединилась к остальной группе, собравшейся вокруг него.

– Для нормальной жизни вам необходимы хорошие навыки управления инвалидным креслом, – сказал он, уложив пластиковую бутылку с водой между спицами правого колеса своего кресла. – За пределами Сток-Мандевилла вас ждет огромный прекрасный мир, и мы не хотим, чтобы после выписки вы запирались дома из-за страха выйти на улицу. Без практики невозможно взобраться на бордюр или спуститься по двум-трем ступенькам. Ни один бордюр не похож на другой. Сейчас они не представляют для меня больших неудобств, но лишь потому, что я постоянно практиковался и тысячу раз падал. Однако, как только вы сможете отточить свои навыки, эти действия покажутся вам забавными. Вы сможете легко маневрировать среди стеллажей супермаркета и кататься на эскалаторах, если будете активно тренироваться, так что не пытайтесь проделывать такое сейчас, – предостерег он своих слушателей.

Наблюдая сейчас за Саймоном, я вспоминала наше занятие с Домом. Самым главным в преодолении бордюра было балансирование на задних колесах кресла. В качестве бордюра Саймон использовал деревянный брус, который он положил в центре комнаты.

– Вы должны мысленно измерить высоту препятствия. Не тратьте свои силы попусту, – продолжил он. – Правильный расчет времени и отработанная техника намного важнее, чем приложенная сила.

Я помнила, что Моррис, самый старший мужчина в нашей группе, вызвался попробовать первым. Решительно стиснув зубы, он приблизился к брусу, но задние колеса его кресла с глухим стуком ударились о дерево.

– Слишком рано, – сказал Саймон. Разочарованный Моррис вернулся в конец очереди.

– Эй, – услышала я рядом с собой негромкий голос. – Столичный нытик?

Я резко обернулась.

– Пол! Я как раз думала о тебе.

– Привет, Кас! Как ты? – Он бросил взгляд на Тикета.

Мы покинули спортивный зал, чтобы поговорить и не отвлекать других от занятия.

– Кто этот красавец? – спросил Пол, теребя Тикета за ухо. И я рассказала ему о «Друге человека».

– И еще ты писала, что ездила кататься на лыжах. Спасибо за открытку. Ну, и что ты здесь делаешь?

– Я работаю в «Опоре».

– Серьезно?

– Да.

– Это потрясающе! У них отличный коллектив.

– А ты как? Как работа?

– Слушай, я не должен этого говорить, но я все равно скажу, – произнес он, отбрасывая все формальности. – Есть пациенты, к которым мы привязываемся больше, чем к остальным. Так уж сложилось. И я скучаю по моему столичному нытику.

– А я скучаю по моему старшине.

– Хорошо, я рад, что мы это обсудили. Нельзя же все время сохранять дистанцию, правда?