Драконье право (СИ) - Орлова Анна. Страница 14

— Да ну, дело сегодня рассматривали… — поморщившись, как от зубной боли, объяснила она. — Бесплатное [21]. Там два брата-акробата пятьдесят тонн сахара вынесли, а теперь такую чушь несут, что сил моих нет! И слышать уже об этом сахаре не могу.

— Рассказывай! — велела я, помешивая свой горячий шоколад. Когда переполняют эмоции, нет лучшего лекарства, чем выговориться кому-нибудь понимающему…

Не стоит пенять адвокатам на разглашение тайны: мы ведь тоже люди, орки, гномы и так далее, поэтому иногда делимся наболевшим, советуемся или просто смеемся над случаями из практики. Другой вопрос, что фамилию клиента, его адрес и прочие личные данные при этом не афишируем.

— Да нечего особо рассказывать, — ответила Альбина, отламывая солидный кусок шоколадки и вгрызаясь в него. Видимо, отвращение к сахару на другие сладости не распространялось, и правильно, ведь стресс боится шоколада, как воин — смерти от старости [22]. — Старший работал сторожем на сахарном заводе и потихоньку выносил по ночам товар. Потом осмелел и младшенького привлек, чтобы гешефт иметь побольше. В общем, они так допекли директора, что однажды он с милицией засел в кустах и поймал братцев на горячем… А теперь эта сладкая парочка божится, что ничего такого не было. Говорят, что на склад младший пришел на экскурсию — мол, хотелось взглянуть на рабочее место старшего. Ну а мешок схватил исключительно чтобы доказать, что сможет его поднять… В общем, сказка для детского сада, но оба бьют себя в грудь и клянутся, что говорят чистую правду. Заодно жалуются на всех подряд: судью, прокурора, свидетелей, даже на меня… Ладно, ну их!

Она залпом допила кофе, закашлялась и потянулась за сигаретами.

— Может, они не врут? — осторожно поинтересовалась я. — Всякое ведь в жизни бывает.

— Врут! — горько вздохнула она. — Не просто врут, а завираются… И сама понимаешь, как суд реагирует на объяснения типа «случайно мимо проходил».

Я представила охраняемую территории глухой ночью, братьев с полными мешками, разъяренную милицию… «Не виноватый я! Они меня заставили!» М-да.

— Не обращай внимания, — посоветовала я. А что еще остается, кроме как говорить банальности? — Ты же знаешь, судьи терпеть не могут таких циркачей. Получат они свое, а ты поставишь галочку о выполненном деле.

— Да я понимаю, — отмахнулась она. На холеных пальцах сверкали кольца с бриллиантами. — Но достали же! Цирк, честное слово.

Впрочем, это прозвучало уже без прежнего запала. Я рассказала пару свежих сплетен и недавний казус из своей практики, потом мы обсудили новенького судью, который слишком много о себе воображает…

За разговорами время пролетело незаметно. Домой я шла не спеша, разглядывая лица прохожих и ровные линии домов. В Альвхейме власти тщательно следят, чтобы не получался винегрет стилей и расцветок. Беспорядок оскорбляет тонкий вкус остроухих (говорят, вплоть до зубной боли), поэтому городское управление архитектуры и градостроительства — пожалуй, единственная организация, где работают только эльфы, которые кровно заинтересованы в поддержании красоты и гармонии.

Я жила и работала в Сигурдском районе — «каменном кольце», заселенном преимущественно людьми и гномами, но и здесь дома выстроены по ранжиру, а за грязноватый оттенок фасадов начальник жилищно-ремонтной организации мог вылететь с работы. Оставалось жалеть об одном: эльфы не снисходили до осмотра подъездов изнутри. Зато снаружи царила симфония натурального камня (никакого бетона!).

Хотя гулять, на мой вкус, лучше по «деревянному кольцу», которое радует взгляд резными и расписными постройками в окружении чудесных парков, и по «хрустальному кольцу», но любоваться последним можно лишь издали…

Вот внушительные башни-близнецы, возведенные по всем правилам фортификации. Неудивительно, что одну из них облюбовало ЖЭУ [23] (надо же обороняться от разъяренных жильцов!), а вторую — Сбербанк (примерно по тем же причинам).

Чуть дальше — старинное здание, под крышей которого уживаются ЗАГС и РУИД (районное управление искусства драппы [24]). Вполне оправданное соседство, ведь именно на свадьбах и юбилеях наибольший спрос на такие услуги…

Город живет своей жизнью: рождается и умирает, хохочет и рыдает, кутается в сумерки и обнажается на рассвете. А вместе с ним — люди и гномы, орки и эльфы, домовые и гоблины, даже драконы, хель [25], ваны [26] (впрочем, последние три — редкие гости в наших краях)…

Домой я пришла в несколько философском настроении, но неугомонный Нат быстро это исправил. Мало что может быть прозаичнее уборки на антресолях! По счастью, он все делал сам (о, надо было видеть, как он отважно взбирался по лестнице к самому потолку!), а от меня требовалось разбирать извлеченные из шкафов сокровища. Разумеется, это тоже можно было поручить Нату, но в таком случае разбор бы не получился — домовой просто не в силах выбросить даже явный хлам.

Чего только нельзя найти на антресолях! Подаренные давным-давно всевозможные статуэтки, гора мягких игрушек (терпеть не могу!), вышедшие из моды туфли… Вот коньки, на которых я каталась школьницей (размер определенно не мой!)… Впрочем, коньки пришлось оставить, так как домовой поднял хай, что они совсем еще не сношенные и пригодятся моей дочке. На резонный вопрос, где эта гипотетическая дочка, он упер руки в боки и заявил безапелляционно: «Будет!» Ничего не оставалось, кроме как пожать плечами и согласиться — спорить с Натом себе дороже, иначе нарвешься на лекцию: «Тебе скоро тридцать, когда ты думаешь рожать?!» Мне хватит воспитательных бесед с родителями.

Там же хранилась гора фотографий. С выцветших, а иногда даже черно-белых снимков улыбалась маленькая я с огромными бантами на голове, совсем молодые мама и папа, смотрел насупившийся брат. Как будто кусочки памяти: первый выпавший зуб и первый раз в школу, первая любовь и выпускной. И Артем — в основном серьезный и строгий, даже в детстве.

Артем… Я опустилась на пол у ящика, перебирая старые фото. Вот я бросаюсь ему на шею, размахивая только что полученным адвокатским свидетельством. Вот на практике в его больнице — Артему очень идет халат, шапочка и стетоскоп. Вот море, солнце, смеющийся Артем щурит глаза…

Не знаю, сколько я просидела над старыми альбомами. Снимки рвали сердце, напоминали о минутах счастья, звали окунуться в прошлое…

— Зачем ты с ним разругалась? — пробурчал Нат, отбирая у меня фотографии и бережно их складывая.

Я только пожала плечами: не объяснять же, что это Артем со мной разругался.

— Вы были бы такой чудесной парой… — продолжал нудить домовой.

— Нет! — отрезала я, поднимаясь. — Пожалуйста, не лезь не в свое дело!

И, ретировавшись в спальню, заперла за собой дверь. Незачем ему видеть мои слезы…

Новый день принес новые заботы: сначала скандальная коллега устроила разбор финансовой отчетности консультации, чуть не до обвинений в наглом хищении (притом совершенно смехотворных сумм!); потом пренеприятное заседание, на котором бывших друзей пришлось растаскивать; потом ознакомление с материалами дела господина Ямова…

Из суда я вышла задумчивая и мрачная. Признаюсь честно, не люблю подобные дела — любое действие моего подзащитного можно трактовать двояко. Придется либо признать вину и просить о мягком наказании, либо доказывать, что он не знал и не мог знать об истинном возрасте потерпевшей, так как был введен в заблуждение ее внешним видом и поведением. Конечно, сама девица будет все отрицать — у гоблинов весьма строгое воспитание, а на заседании обязаны присутствовать родители несовершеннолетней.

Мы с клиентом обсудили оба варианта, и он твердо решил бороться до конца. В общем-то, вполне разумно — у него определенная репутация и положение в обществе, да еще и двое взрослых детей! Полагаю, неприятно выглядеть в глазах знакомых и родни растлителем малолетних.