Особенные. Элька-3 (СИ) - Ильина Ольга Александровна. Страница 51

— Это случайно вышло! — воскликнула она.

— Думаешь, ей от этого легче? Я думал, дочь лунного клана научилась держать себя в руках.

— А я думала, что ты сдохнешь в чертовых застенках. Жаль, что ожидания не оправдались.

Я в перепалку не вмешивалась, лишь усиленно жевала салат и переводила взгляд с одного разъяренного темного на не менее разъяренную кошку. И жевала, все, что было, даже Катиной картошкой не побрезговала, чего еде пропадать, все равно эти двое больше перепалкой заняты, чем ужасно вкусной картошечкой.

Следующей парой у нас были основы лекарского искусства, которые проходили в аудиториях на втором этаже, где тусовались второкурсники. Гады эти второкурсники, скажу я вам, еще какие гады. Мало того, что мы едва не свалились с лестницы, когда одна из наших девочек поскользнулась, так еще темный парень и девочка Инга, которая объясняла мне о нашем магистре, обзавелись настоящими проклятиями. Инга неожиданно для всех пустилась в пляс, а темный парень запел песню Димы Билана:

На третьей строчке нам захотелось повеситься, он так фальшивил, что кошачьи вопли казались куда приятнее на слух, чем это… это.

Всех спас Егор. Не знаю, как, но все последующие заклинания и проклятья посланные второкурсниками стали отскакивать от нас и возвращаться к хозяевам. Так что, мы с удивлением и потрясением могли наблюдать, как один кукарекает, второй стоит на голове, третий настолько пьян, что стену от двери отличить не может, ну а четвертый «шутник» воспылал страстью к собственным однокурсникам. Поймал только одного, пьяного. Конец истории нам увидеть не довелось, так как мы дошли до нужной аудитории и… оказались в большом просторном помещении больше похожем на лабораторию. Здесь стояли длинные столы, по одному на пару студентов. Пришедшие начали разбредаться по парам, и кто бы сомневался, Егор уселся со мной.

Поскольку темные лечить не могут, то на этот раз им достались брошюрки, а светлым и хранительнице — полновесные учебники. Передо мной же появились обе книжки. И я реально приуныла. Нет, надо что-то делать с этим выбором, иначе я просто погрязну в груде дополнительных материалов.

Преподавала у нас женщина, Елена Андреевна, о, хоть одно нормальное имя, не считая тети Нины. И женщина была славянка с добрым лицом. Говорила мягко, нежно и доступно. И это была первая пара, на которой я с удовольствием просидела полтора часа своей жизни. Может потому, что никто мою руку не сжигал и не протыкал, правда, Егор здорово доставал, то и дело, касаясь моей ноги, да не просто касаясь, поглаживая.

А я даже слова сказать не могла, перекладывала его руку с моей ноги на его, но неугомонная конечность снова перебиралась обратно.

— Может, ты прекратишь? — прошипела уже после пары, когда старательно пыталась записать задание, но дождалась лишь наглой, самоуверенной ухмылки. — С тобой просто невозможно разговаривать.

— А может, я не хочу разговаривать. Я хочу любить тебя.

— Я не хочу, — ответила я, захлопнула тетрадь, покидала вещи в сумку и почти сбежала из аудитории.

Глава 28

Перемирие

Слава богу, этот ужасный день закончился. Я три часа проторчала в библиотеке, пытаясь написать доклад по истории магии, которую почему-то отменили. Странно, и куда Алексий Юрьевич подевался? Смыло его что ли? Или тоже, как я от кого-то прячется. Я, например, прячусь от Егора и моих одногруппников, которым все что-то от меня надо. То расписание им дай посмотреть, то к коменданту отведи, то покажи, где столовая находится, заблудились, видите ли, они. Я и сама-то не особо в нашем лабиринте ориентируюсь. Только с картой, но ее я ни за какие коврижки никому не покажу. Упрут и не заметишь, разбирайся потом, а был ли мальчик?

Катя тоже пряталась от Ника, не знаю, насколько успешно, но со мной она прятаться отказалась. Говорит, вместе нас легче найти. Нет, какой-то резон в этом есть, но что мне до резонов, когда просто хочется поговорить о наболевшем, а подруженька моя усиленно всех избегает.

Так что в комнату я шла в расстроенных чувствах, а вот когда открыла дверь, не знала даже, плакать или смеяться. Ни хрена себе последствия! Нашу комнату затопило. Кругом плавали вещи, одежда, все и две мокрых, злых девицы на кроватях, как на спасательных плотах.

— Э…

— Внимание, — послышался голос Джулс. — За нарушение статьи 41 общего кодекса правил: «порча вверенного имущества», студентка Эльвира Панина наказывается четырьмя днями отработки и минус двадцать баллов личного счета.

— Не, ну это нормально? Значит, им можно меня прыщами награждать, а мне нельзя потоп устроить? — возмутилась я.

Ответ не заставил себя ждать.

— За нарушение статьи 18 общего кодекса студентов — «использование вредящих здоровью зелий на студенте первокурснике» студентка Венера Дерин и Варвара Ступина были наказаны тремя днями отработки и минус десять баллов из личного счета еще утром.

— Ах, вот откуда у тебя минус появился, — ухмыльнулась я и плюхнулась на кровать, но тут же вскочила. Даже моя кровать промокла насквозь, хорошо я предварительно все важные вещи в чемодан убрала и на шкаф водрузила. С большим трудом, между прочим.

Но мне этих двадцать баллов ни капельки не жаль. Зато утерла нос пираньям, поселившимся в моей комнате. И как утерла! Ух! Настроение из ужасного перебралось в разряд сносного. Девицы огребли по полной, и мне их совсем не жаль. А вот то, что нам придется убирать весь этот ужас… дааа. Я как-то об этом не подумала.

— Ну что? Перемирие?

— Я тебя убью, гадина, — прошипела вампирша.

— Тогда рискуешь утром проснуться лысой.

— Ты тоже рискуешь.

— Вот я и предлагаю, перемирие. Хотя бы здесь. И вообще, мне тоже есть за что обижаться. Ты, — я ткнула пальцем в Варю, — чуть не сдала меня инквизиторам, а изображаешь оскорбленную невинность. Представь, ты побывала там один раз в комнате для допросов, а я просидела три ночи. Три ночи в аду. Поверь, ваши фокусы — детский лепет по сравнению с тем, что мне пришлось пережить там. А ты. Это не я увела у тебя парня. Это ты у меня его увела. И это я тебя ненавижу, потому что ты сейчас с ним, а я даже смотреть на это не могу. Стерва! Нашлись тут.

Я бросилась в ванную за тряпкой. Надо стереть чертовы руны, и снять заклинание, привязанное к вазе с подоконника, пока нас совсем не затопило, а заодно успокоиться. Совсем измотал меня этот жуткий первый учебный день.

Следующие полчаса я собирала воду и выжимала одежду. Как-то незаметно мне стала помогать светлая, а потом и вампирша присоединилась. Так, дело пошло гораздо быстрее. Высушив пол, мы принялись сушить кровати. Но здесь Варя постаралась. Оказалось, она воздушник, в смысле воздух ей подчиняется. Сушка выкачала из нее половину сил, зато мы улеглись спать в сухие кровати.

— Ты его любишь? — спросила вампирша, когда я уже почти спала.

Я открыла глаза. Долго пялилась в потолок, не зная, что ответить.

Очень. Я очень его люблю, больше чем кого-либо, и уж точно больше Егора. Просто не понимала раньше, ничего не понимала. Думала, он всегда будет со мной, думала… да что говорить, я даже не видела его толком раньше. Кто он был для меня? Репетитор, замена Егору, жилетка, в которую можно поплакать? А теперь… когда он ушел, когда появились эти воспоминания, я поняла, что он заслуживает большего. Он заслуживает большой, бесконечной любви, которой я ему не дала, а теперь… моя любовь ему не нужна. И поделом. Так что да, я его очень люблю. Такого, как есть, настоящего. Страшного и нежного, жестокого и сильного, способного презирать и любить, обжигать гневом и ласкать поцелуями. Только целует он уже не меня, а тебя гадкая, клыкастая стерва.

— Надеюсь, ты сделаешь его счастливым, — прошептала я в полной темноте.