Кикимора болотная - Мясникова Ирина Николаевна. Страница 28

— Подождите, Анастасия Михайловна, не торопитесь. Я еще только еду вопрос вентилировать. Так сказать, изучать возможность подхода к снаряду.

— Скажите, а этот ваш Левшуков где живет?

— А что? — Антонов подозрительно посмотрел на Тасю.

— Да у нас девушки наши решили, что на Багамах, как все буржуи. А в стране нашей только проездом бывает, когда подрядчики нерадивые, типа нас, все сроки ему срывают. Тогда садится он на свой личный самолет и летит с теплых Багам над лесами и полями, чтобы показать всем кузькину мать!

— Темнота провинциальная. Какие Багамы? Теперь все буржуи в Лондоне живут, ну, или на худой конец на Лазурном Берегу. Наверное, чтоб быстрей кузькину мать нам тут изображать, а то пока с Багам этих долетишь! А Лешка живет у себя в берлоге, под Выборгом. В настоящей глуши. Чисто леший.

— Надо же! Леший. — Тася вспомнила шутейный разговор с Дуськой и Штукиной в машине. Не успела пожелать даже, вот, нате вам, пожалуйста. И леший организовался. Правда, не около Таси, а в какой-то глуши под Выборгом, но факт остается фактом. Леший в природе существует.

— У него хорошо там. Я был. Народу вокруг никого, тишина сказочная.

— А охрана его многочисленная?

— Те не в счет. Их почти и не видно.

— Ну да! Наверное, из-под каждой елки провода торчат и рации похрипывают, — рассмеялась Тася. Она представила, как охранники крадутся по лесу.

— Зато спокойно и никто на водных мотоциклах вдоль берега со страшным треском не елозит! Как у меня на даче. Уж и не знаешь, куда от остальных дачников деваться. У одних радио орет, другие сами поют, третьи вот мотоциклы эти да катера испытывают. Вас в Москве подбросить надо куда-нибудь? — поинтересовался Антонов.

— Нет, меня машина встречает. Спасибо.

— Так вы важная персона.

— Я очень важная персона. Еду по шее получать в головном офисе нашего холдинга.

— За что по шее-то?

— Да так, для профилактики. — Тася тяжело вздохнула, вспомнив про документы в своем портфеле.

— Работать надо лучше, а для профилактики коньяк пить.

С этим Тася спорить не стала. В присутствии этого доброго неказистого дядьки она совершенно перестала трястись по поводу предстоящей ей тяжелой встречи. На нее вдруг сошло удивительное спокойствие и уверенность, что все хорошо закончится.

За беседой время пролетело незаметно, и Тася очень удивилась, что уже объявили посадку.

Самолет приземлился быстро, без дискомфорта и боли в ушах. Чувствовалось, что летчики знают свое дело и совершают посадку самолета, как остановку рейсового автобуса. Самолет свернул с посадочной полосы и остановился, пассажиры засобирались к выходу.

Антонов, кряхтя, встал, Тася последовала его примеру.

— Приятно было с вами побеседовать, деточка. — Антонов посторонился, пропуская Тасю вперед. — Вы бегите, а я уж следом поковыляю.

Тася протянула ему руку, хотя ей вдруг захотелось поцеловать этого человека в щеку.

— Мне тоже было очень приятно, Сергей Петрович!

— Еще увидимся, даст Бог, — сказал Антонов, пожимая ей руку.

На душе у Таси после общения с ним почему-то было очень приятно, если не сказать благостно. В таком вот благостном состоянии она и ехала по Москве в головной офис холдинга «Монтажспецстрой», получала в отделе пропусков пропуск, проходила кордоны из охраны на вахте, поднималась в лифте к нужному кабинету. Только в приемной вице-президента по безопасности это благостное состояние ее покинуло. Тася вспомнила причину своего визита и тяжело вздохнула. Секретарша взяла у Таси шубу, пристроила ее куда-то в шкаф, дежурно поинтересовалась, как Тася долетела, и пригласила ее проходить к начальству. Тася сосредоточилась, вы дохнула и зашла в кабинет. Однако, когда она увидела шефа службы безопасности, все заготовленные слова начисто вылетели у нее из головы.

— Анастасия Михайловна! — Навстречу ей, замечательно улыбаясь, из-за стола встал невероятно импозантный мужчина. — Как ваши руки? Больше не трясутся? Вы обратили внимание, какой сегодня чудесный день? Солнышко, легкий морозец. Красота, да и только. Сейчас бы за город, на лыжах покататься. У вас в Питере наверняка такая погода редкость!

Тася пожала ему руку и не смогла удержаться, чтобы не улыбнуться в ответ. Уж больно он заразительно улыбался, и вообще весь его вид как-то располагал к себе. Тася поняла, что обворожительный голос — это еще не самое большое достоинство хозяина кабинета.

Вице-президент по безопасности холдинга «Монтажспецстрой» Егоров Иван Сергеевич был просто неотразим. Какой-то весь породистый, если так можно сказать. До этого момента Тася никогда с ним не встречалась, поводов не было. Эх, если бы она знала, что в родном холдинге такой шеф службы безопасности, уж наверняка нашла бы причину, чтобы общаться с ним почаще.

«С такой благородной внешностью на троне бы сидеть, думу великую думать. Или если не на троне, то гусарами командовать, ну или кораблем каким-нибудь военным, непременно большим, — думала Тася, разглядывая хозяина кабинета. — В кино сниматься тоже можно, героев непобедимых играть или разведчиков сильно интеллектуальных. Чисто герой-любовник, иначе и не скажешь!»

Высок, кость тонкая, но плечи при этом прямые, широкие, руки крупные, красивые, с длинными музыкальными пальцами, коротко стрижен, седина на висках серебрится. И лицо замечательное. Какое-то очень мужское лицо с волевым подбородком, прямым носом и щеточкой совершенно седых усов. И глаза — зеленые, невозможно хитрые. Не иначе как «настоящий полковник», воплощенная мечта Лены Штукиной. Только, в отличие от полковников, в мечтах Штукиной этот был одет в безукоризненный невероятно элегантный темно-синий костюм. Рубашка и галстук были подобраны с большим вкусом, а на глазах главы службы безопасности, к большой своей зависти, Тася увидела какие-то ультрамодные дорогущие очки. Да, у этого галстук никогда набок не съезжает! Тася поймала себя на желании признаться этому человеку во всем. Потом, правда, спохватилась, что совесть у нее чиста и признаваться-то вроде не в чем. Тем не менее признаться хотелось. Даже, может быть, и специально отчебучить чего-нибудь запрещенное, чтобы потом в этом ему признаться. Нет, не зря он занимал свой пост, не зря. Вон, только один раз в глаза ей заглянул, а она уже готова чуть ли не исповедоваться. И ясное дело, что пытать ее своим обаянием он будет один на один. И дедушкиного друга Викентия Павловича ей на помощь ни за что не позовет. Тут Тася сильно промахнулась, что сама Викентию Павловичу накануне не позвонила и не попросила прийти. Пустила ситуацию на самотек из-за своего сильного расстройства.

— А Викентий Павлович? — робко все-таки спросила Тася. Так, на всякий случай. Вдруг повезет.

— В Аргентине. Ну, да мы же и без него разберемся. Ведь правда? — Егоров жестом предложил Тасе присаживаться на диван в углу его кабинета.

— Ну да! Зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен, — проворчала Тася, усаживаясь и раскладывая на журнальном столике свои бумаги.

Она чувствовала себя неловко. Диван был очень мягкий, и, когда она села, ее коленки оказались слишком высоко. Тася пожалела, что не надела брючный костюм. Егоров уселся в кресло напротив и поинтересовался, не желает ли она выпить чаю или кофе. Тася отказалась, а потом решительно сказала:

— Иван Сергеевич, а нельзя ли нам пересесть за переговорный стол? Мне на мягком диване неудобно.

Егоров вскочил.

— Да, да! Конечно. Извините, я не подумал, — сказал он, глядя на ее коленки. — Хотел как лучше. Не так официально. Думал, вам легче будет. Давайте я вам помогу.

Не отрывая глаз от Тасиных коленок, он подхватил ее бумаги. Тася встала, взяла свой портфель и вопросительно посмотрела на Егорова. Буквально секунду они смотрели друг другу в глаза, затем он развернулся и пошел к столу. Наконец они расположились за столом друг против друга. Тасе почему-то стало гораздо спокойнее, когда между ней и Иваном Сергеевичем оказался стол.

«Не мужчина, а камышовый кот!» — подумала Тася, ища в портфеле очки. Давно она не испытывала такого волнения, и это волнение никак не было связано с предметом предстоящего разговора. Следовало признать, что шеф службы безопасности Егоров очень сильно понравился Тасе Зайцевой. И Павел, да что там Павел, даже загадочный леший по фамилии Левшуков отступили куда-то на задний план.