Эпоха Куликовской битвы - Быков Александр Владимирович. Страница 34
В войске, которое участвовало в битве, кроме москвичей был еще и князь Даниил Пронский. Но про других рязанских князей, в том числе и про великого князя Олега Ивановича, летопись не упоминает ни словом.
Скорее всего, татары Бегича прошли по рязанской земле, никого не трогая и не разоряя (иначе бы об этом не преминули сообщить летописцы). В этом был свой резон. Во-первых, за год до этого Олег Рязанский воевал с Арапшой — противником Мамая. А во-вторых, Мамай послал своего мурзу на Дмитрия Московского, а не на Олега Рязанского. В подобных условиях для Бегича было бы разумным не настраивать против себя рязанского князя. Мало того, мы считаем, что Мамай, отправляя Бегича на Москву, рассчитывал не только на нейтралитет, но и на деятельную помощь своего союзника — Олега.
Однако в летописных сообщениях о битве на Воже не упоминается ни о какой помощи Олега татарам. Создается впечатление, что Олега Ивановича, да и всего Рязанского княжества (за исключением Пронска) для летописца вообще не существует.
С другой стороны, Даниил Пронский командовал во время битвы целым крылом русской армии, то есть примерно третью или четвертью всего выставленного против Бегича войска. Вряд ли Дмитрий Иванович доверил бы Даниилу командование большим количеством своих, московских сил. Даниил Пронский не был знаменитым полководцем — до 1378 года мы не встречаем о нем никаких связанных с войной сообщений. Возможно, он просто был самым знатным или самым благонадежным князем среди пришедших на помощь москвичам рязанцев. Видимо, он привел с собой не только личную дружину, но и много других воинов с рязанских земель. А вот этого он бы не смог сделать без ведома и согласия Олега Рязанского.
Сам Олег Иванович, видимо, тихо сидел со своей дружиной в столице — Переяславле-Рязанском, и просто ждал, чем все это закончится. Ему не хотелось ни ссориться с Москвой, ни воевать с Мамаем. Олег Иванович прекрасно понимал, что за открытое сопротивление войску Бегича будет тут же наказан Мамаем. А Дмитрий Иванович Московский снова не станет защищать его от татар, как не стал делать этого в 1373 году.
Итак, Олег занял выжидательную позицию. А Дмитрий Иванович выдвинул свои войска в пределы Рязанского княжества, чтобы соединиться с отрядом князя Пронского, и встал так, чтобы Переяславль-Рязанский оказался прямо за спиной татар. Вероятно, Дмитрий Иванович надеялся, что Олег Иванович, когда начнется сражение, атакует татар с тыла.
Битве предшествовало стояние у реки Вожи: «И стояли они, между собою реку имуще. Через несколько же дней Татарове переехали на нашу сторону…» — пишет московский летописец.
Зададимся вопросом — чего татары ждали несколько дней? Возможно, Бегич ждал подкреплений. Но от кого? Мамай уже выделил ему столько войска, сколько посчитал нужным. Может, Бегич ждал, что к его армии присоединится Олег Иванович? Но Олег не присоединился.
И Бегич решается форсировать реку на виду у русского войска. Это шаг очень рискованный. Ведь если войско будет атаковано в момент переправы, то оно может быть легко разгромлено и сброшено в реку. Вряд ли Мамай послал на войну с опасным противником — Московским княжеством — неопытного полководца. И тем не менее мурза решается на переправу.
Единственным мотивом этого поступка Бегича все предыдущие исследователи называют страх перед Мамаем. Но не стал бы Бегич губить себя и всю армию только из страха перед возможным наказанием, тем более что подвергнув вверенную ему армию неоправданному риску, он тоже неминуемо был бы наказан.
Известный историк и исследователь военного дела средневековой Руси А. Н. Кирпичников предполагал, что правое и левое крылья русской армии перед битвой у Вожи были скрыты от глаз татар в прилегающих оврагах и рощах, и ударили по противнику неожиданно, из засады.
Возможно, Бегич, принимая решение о переправе, не видел всех сил русских и именно поэтому рассчитывал на победу. А возможно, его подтолкнула к решительным действиям и непонятная позиция Олега Рязанского. Быть может, Бегич стал опасаться, что Олег, не пришедший к нему на помощь, начнет действовать против татар.
Конечно, стратегически Бегичу было выгоднее не атаковать русские войска в лоб, а маневрировать — попытаться перейти через Вожу в другом месте и навязать русским бой в более удобной для себя позиции. Или просто ждать удара русских войск и во время переправы опрокинуть их самих в реку. Но за спиной у русской армии стояли все продовольственные ресурсы и дружественно настроенное население московского и северной части Рязанского княжества. А за спиной Бегича была рязанская земля. Для длительного стояния на этой земле татары нуждались в продовольствии, лошадях, фураже, то есть в деятельной поддержке князя Олега Ивановича. Вряд ли Олег стал бы им все это предоставлять. Скорее, против задержавшихся на слишком долгое время татар развернулась бы партизанская война. Добывать пропитание им пришлось бы уже с риском для жизни, все время опасаясь внезапной атаки Олеговой дружины из находящегося всего в двадцати километрах к югу от Вожи Переяславля-Рязанского.
Так или иначе, но Бегич рискнул форсировать реку на виду противника и, переправившись с ходу широким фронтом, атаковал русские силы.
«Через несколько же дней татары переехали на нашу сторону и ударили в кони свои, и искочиша быстро, и нюкнуша гласы своими, и поидоша на грунах и ткнуша на наших.
И ударили на них с одной стороны Тимофей (Вельяминов. — Прим. авт.) окольничий, а с другой стороны князь Даниил Пронский, а князь великий ударил в лице (то есть в лоб. — Прим. авт.). Татарове же в том часе повергли копья свои и побежали за реку за Вожу, а наши после за ними, бьючя их и секучи и колючи…»
Таким образом, русские бросились на атаковавшего их в лоб Бегича одновременно с трех сторон. Произошел встречный кавалерийский бой на копьях. И татары, не выдержав фланговых ударов, побросали копья и бросились наутек.
«Вот имена убитых князей их: Хазибей, Коверга, Карабулук, Костров, Бегичка», — пишет московский летописец. Видимо, эти ордынские князья, для поддержания духа своих воинов, шли в первых рядах атаковавшей татарской конницы. И татары побежали именно после гибели большинства своих вождей. Русским эта победа тоже досталась недешево. В битве на Воже погибли русские воеводы Монастырев и Кусаков, а с ними большое число простых дружинников.
Однако, разгромив противника, русские не решились немедленно преследовать его. Возможно, русские воеводы и князья опасались, что бегство татар было притворным, и, пустившись за ними в погоню, они попадут в засаду.
«А когда приспел вечер, и зашло солнце, и померк свет, и наступила ночь, и сделалось темно, то нельзя было гнаться за ними за реку. А на другой день с утра стоял сильный туман. А татары, как побежали вечером, так и продолжали бежать всю ночь. Князь же великий в этот день только в предобеденное время пошел вслед за ними, преследуя их, а они уже далеко убежали…» — пишет далее летописец.
Таким образом, преследовать татар за рекой русские не стали. Некоторые исследователи предполагают, что бой был затяжным и продлился до вечера или даже до ночи. Но встречный кавалерийский бой просто не может быть затяжным. Это самый скоротечный и самый кровопролитный для обоих сторон вид кавалерийского боя. Скорее можно предположить, что, атаковав войска Бегича с трех сторон, русские справились с ними неожиданно быстро, отчего у них могло создаться впечатление, что они разгромили сейчас не всю татарскую армию, а лишь ее часть. Они заподозрили, что бегство татар было притворным. Именно поэтому князь до обеда следующего дня не решился отдать приказа о преследовании татарского войска.
