Эпоха Куликовской битвы - Быков Александр Владимирович. Страница 79
16 сентября 1406 года умер митрополит Киевский и всея Руси Киприан. Уходя «в страну, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания», как и Алексий, Киприан не назвал кого-либо своим преемником.
В Троицкой летописи сохранился текст прощальной грамоты Киприана, которую он написал за четыре дня до смерти. По завещанию митрополита эта грамота была прочитана у его гроба. Он просил прощения у всех, кого он обидел, и сам прощал своих врагов. Но в своей грамоте Киприан называет Василия князем всея Руси. И на смертном одре он не изменил своей мечте: «Я всех прощаю, и прошу вас простить меня, но… я все делал правильно». — таков был смысл его последнего послания.
ВРЕМЕНА МЕНЯЮТСЯ
В 1402 году умер главный соперник Витовта на востоке — Олег Рязанский, и литовский князь снова двинул свои войска на Смоленск. Первая осада города в 1404 году завершилась для Витовта неудачно. Литовское войско семь недель безуспешно осаждало крепость, обстреливая ее из пушек, а затем отступило. Отразив натиск, смоленский князь Юрий поехал в Москву за поддержкой. В отсутствие князя некоторые недовольные им смоленские бояре, желавшие сами править городом, тайно призвали Витовта. Когда войско литовского князя вновь подошло к стенам Смоленска, бояре открыли ему городские ворота и сдали город вместе с княгиней. Войдя в Смоленск, Витовт казнил всех бояр Юрия. Надежды же изменивших бояр на управление городом не сбылись, поскольку Витовт везде поставил своих наместников, хотя и даровал горожанам некоторые льготы, чтобы привлечь их на свою сторону. Так один из крупнейших русских городов на 110 лет вошел в состав Великого княжества Литовского.
После падения Смоленска границы подвластных Витовту территорий вплотную приблизились к московским владениям. Москва, от которой литовские рубежи находились теперь всего в двух сотнях километров, продолжала безмолвствовать. Видимо, Василий все еще соблюдал договоренность с Витовтом о разделе сфер влияния. Но Витовт про этот договор, похоже, забыл. Ободренный смоленским успехом, он в следующем году напал на Псковское княжество, определенно входившее в сферу влияния Москвы. Псковичам с помощью новгородцев удалось отбиться. Но ни те, ни другие не надеялись справиться с Литвой собственными силами и потому послали просить защиты у московского князя. Реальная опасность перехода огромных русских территорий на севере под власть Литовского княжества заставила Василия Дмитриевича пересмотреть союзные отношения со своим вероломным тестем. На сей раз Москва стала вооружаться, разорвала союз с Витовтом и открыто выступила против Литвы. В 1406 году московское войско, на помощь которому прислал свои полки и ордынский хан Шади-бек, встретилось с армией Витовта на реке Плаве. Но битвы не произошло. Было заключено временное перемирие. Однако уже в следующем году литовские войска взяли Одоев, а московские вторглись в литовские владения и захватили город Дмитровец. Витовт «со многой силою» встретил Василия Дмитриевича у Вязьмы, но сражаться не стали и снова взяли перемирие.
В этом же году, 1 сентября, московский князь снова пошел против своего тестя. Противники встретились на Угре: «на одном берегу — Василий, на другом — Витовт во главе литовцев, поляков, жемайтов, немцев и татар». Настала решительная минута, когда могли повернуться судьбы народов Восточной Европы. Однако после нескольких стычек ни одна из сторон не решилась форсировать реку на глазах армии неприятеля. Видимо, и те и другие прекрасно помнили, чем кончилось такое форсирование для татар при Воже. Простояв много дней друг напротив друга, враждующие стороны заключили перемирие. Оно предусматривало установление границы по реке Угре. В следующем году Витовт еще дважды вторгался во владения Московского княжества. Только в 1409 году «псковичи взяли мир с Витовтом и с немцами».
Впоследствии Витовт уже не предпринимал серьезных наступательных движений против Московской Руси. Важной причиной, вынудившей Витовта пойти на мировую, была нестабильность в его собственном княжестве. Московско-литовский конфликт вызвал там серьезное брожение и дал возможность многим русским князьям, недовольным польско-литовским сближением, открыто поддержать Москву. Любое крупное поражение Витовта от князя московского могло вызвать в Литовском княжестве выступление сторонников русской ориентации, которых там было немало. Кроме того, у Витовта оставались напряженные отношения с братьями. Один из них — Свидригайло находился в московских владениях и с нетерпением ждал возможности свергнуть своего соперника. Немалую роль играл и моральный надлом Витовта после пережитого страха на берегах Ворсклы. Так что у литовского князя имелось достаточно причин проявлять осторожность.
Кроме того, Ливонский Орден, помогавший Витовту воевать против Москвы, требовал от великого князя литовского Жемайтию (часть Литвы, граничащую с Ливонским Орденом). Витовт, нуждавшийся в помощи немцев, обещал им эту область. Немцы исправно воевали за него и под Ворсклой, и под Смоленском, и в стычках с Москвой. Но Витовт выполнять свое обещание не спешил. Более того, он послал жалобу Римскому папе, в которой писал, что поскольку Литва находится теперь в лоне католической церкви, ливонские рыцари не имеют права совершать на нее набеги и требовать ее земель.
Папа урезонил крестоносцев, и они на время притихли, но вскоре опять принялись требовать Жемайтию, грозя войной. Витовту было трудно воевать на два фронта, и он окончательно примирился с Москвой. А конфликт с Ливонским Орденом кончился в 1410 году Грюнвальдской битвой.
Тем временем на востоке сгущались тучи. Во время битвы 1396 года при Никополе цвет европейского рыцарства был легко разгромлен армией турецкого султана Баязета. Через два года объединенные силы Литвы и ряда соседних с ней западных держав потерпели полное фиаско под рекой Ворсклой, не сумев победить войска истощенной и практически разрушенной Тамерланом Золотой Орды. Таким образом, Европа показала, что совершенно неспособна защитить себя от военной угрозы с Востока. И тем, что она не была покорена одним из восточных владык, ее жители обязаны лишь случайному стечению обстоятельств.
После успешного похода в Индию, завершившегося в 1399 году, Тамерлан начал подготовку к длительной войне на Западе. В 1400 году он двинул свою армию на Ближний Восток. Там он разгромил армию турецкого союзника — египетского султана, взял Дамаск и Мосул, а затем и Багдад. После этого Тамерлан двинул свою армию на Турцию.
Под Анкарой, в 1402 году в яростной схватке сошлись армии двух крупнейших завоевателей своего времени — победителя Европы — Баязета и победителя Азии — Тимура. Численность сражающихся армий исчислялась сотнями тысяч.
Часть армии Баязета, состоявшая из туркмен и татар, перешла на сторону Тамерлана. Видимо, хорошо поработали агенты Железного хромца. Впрочем, немаловажным был еще и тот фактор, что Тамерлан, содержавший все время огромную армию, тем не менее исправно платил ей жалование. Такое могли себе позволить далеко не все азиатские владыки, а европейским королям в начале XV века о подобном приходилось только мечтать.
Итак, часть турецкой армии перешла на сторону Тамерлана. Яростнее же всего с Тамерланом сражались сами турки, янычары, набранные из европейцев, и двадцатитысячный сербский корпус, входивший в армию Баязета. Однако после жестокой схватки войска Тамерлана стали одолевать. Часть турецкой армии обратилась в бегство, но сам султан Баязет счел для себя позорным отступать и, заняв с главными силами оборонительную позицию на возвышенности, окруженный со всех сторон войсками Тамерлана, сражался до последней возможности. Лишь после полного разгрома своих сил он попытался спастись, но уже не сумел, был захвачен и, связанный, приведен в тот же день к Тамерлану.