Грязные игры - Браун Сандра. Страница 20

Жизнь шла своим чередом. Затем, в начале седьмого класса, произошел инцидент в раздевалке, за который Гриффа на три дня исключили из школы. Это нельзя было назвать честной игрой – Грифф против пяти здоровых спортсменов, трех футболистов и двух баскетболистов.

Когда помощники тренера разняли их, двоих мальчиков пришлось отправить в отделение «Скорой помощи», одного со сломанным носом, а другого с разорванной губой, которую требовалось зашить. Разбитые носы и синяки на теле у трех остальных не требовали госпитализации.

Грифф, инициатор этой неспровоцированной драки, отделался лишь несколькими царапинами и подбитым глазом.

– У нас не было выбора, Коуч Миллер, – сказал директор школы, передавав ему Гриффа. – Радуйтесь, что родители тех мальчиков не стали предъявлять обвинение в нападении. А они могли бы, – добавил он, пристально глядя на Гриффа.

Коуч забрал его домой, провел мимо удрученной Элли и запретил все три дня выходить из комнаты. Вечером второго дня он неожиданно вошел к нему в комнату. Грифф лежал на кровати и лениво подбрасывал футбольный мяч.

Коуч отодвинул от письменного стола стул и уселся на него верхом.

– Сегодня я услышал кое-что интересное.

Грифф продолжал подбрасывать мяч, не отводя взгляда от мяча и от потолка над своей головой. Он скорее проглотил бы язык, чем заговорил.

– От Робби Ланселота.

Грифф прижал мяч к груди и повернул голову к Коучу.

– Робби просил поблагодарить тебя за то, что ты сделал. И особенно за то, что никому не проболтался.

Грифф молчал.

– Он думал, что я знаю, о чем это ты не рассказываешь. Теперь я прошу рассказать.

Грифф стиснул футбольный мяч своими сильными пальцами, изучая его швы и стараясь не смотреть на Коуча.

– Грифф.

Он выронил мяч. Вздохнул.

– Сколько весит Ланселот? Фунтов сто двадцать пять, наверное. Он ботаник, чудак. Чокнутый, понимаешь? У него списывают на контрольных по химии, но в остальном… – Он посмотрел на Коуча, и тот понимающе кивнул. – Я закончил силовую тренировку и пошел в раздевалку. И услышал шум в душевой. Эти пятеро парней загнали Робби в угол. Они отобрали у него белье. Он стоял перед ними без ничего, и они заставляли его… ты понимаешь. Делать это. И говорили: «Ты правда Ланселот? [7]Большое Копье? Посмотрим на твое большое копье. Жаль, что твое копье не такое большое, как твои мозги». Что-то в этом роде.

Он взглянул на Коуча и снова отвел глаза.

– Он плакал. Из носа текли сопли. Его член был… он яростно теребил его, но… ничего не получалось.

– Понятно.

– Эти парни здорово его достали. Я растолкал их, оторвал его от стены, подвел к его шкафчику, сказал, чтобы он оделся, вытер нос и убирался оттуда.

– А затем вернулся и вышиб дух из его мучителей.

– По крайней мере, попытался, – пробормотал Грифф.

Коуч долго смотрел на него, затем встал, задвинул стул на место и пошел к двери.

– Элли говорит, что обед будет готов через полчаса. Ты бы умылся.

– Коуч? – Тот повернулся. – Не говори никому, ладно? Мне остался всего один день, и… и я обещал Ланселоту.

– Я никому не скажу, Грифф.

– Спасибо.

Грифф навсегда запомнил выражение лица Коуча, когда он в тот вечер выходил из его комнаты. Он не смог бы точно определить его, но понимал, что произошло что-то важное, что они в чем-то поняли друг друга. Насколько он знал, Коуч не нарушил своего обещания и никому ничего не сказал.

Он сделал круг по кварталу и вновь подъехал к дому с белыми цветами по обе стороны от парадной двери и бассейном с горкой на заднем дворе. Он и так уже потерял слишком много времени. Пан или пропал.

Двое мальчишек по-прежнему перебрасывались футбольным мячом, когда Грифф остановил машину у тротуара и вышел.

8

Мальчики прервали игру и внимательно наблюдали за его приближением.

– Привет, – первым поздоровался он.

– Привет, – в один голос с опаской ответили они.

– Это дом Болли Рича?

– Он дома, – ответил тот, что повыше. – Это мой папа.

– Как тебя зовут?

– Джейсон.

– Играешь в футбол?

Джейсон кивнул.

– На какой позиции?

– Куортербек.

– Ну да?

– Во втором составе, – стесняясь, признался Джейсон.

– Хочешь играть в первом?

Джейсон перевел взгляд на друга, а затем обратно на Гриффа.

– Конечно.

– Дай мне мяч.

Джейсон вновь как бы посоветовался взглядом с товарищем, а затем протянул мяч Гриффу, держась от него на расстоянии вытянутой руки.

– Я бросаю «уток», – сказал мальчик.

Грифф улыбнулся, услышав это словечко, обозначающее медленный и рыскающий пас.

– Такое иногда случается со всеми, но ты можешь избавиться от этого. – Он взял мяч правой рукой и сдавил шнуровку кончиками пальцев. – Видишь? – Он показал мяч Джейсону и его приятелю. – Нужно крепко прижимать подушечки пальцев к мячу, как будто пытаешься выдавить из него воздух. И когда ты его отпускаешь… – Он кивнул приятелю Джейсона, чтобы тот отбежал немного. Парень с готовностью откликнулся на его просьбу. – То получаешь контроль, прицел и скорость.

Он бросил мяч. Тот летел прямо и четко в цель. Мальчик поймал его и просиял. Грифф в знак одобрения поднял вверх большой палец и повернулся к Джейсону:

– Пуля, а не утка.

Джейсон поднял ладонь к глазам, прикрывая их от солнца.

– Вы Грифф Буркетт.

– Точно.

– У меня в комнате висел ваш плакат, но папа заставил снять его.

– Неудивительно, – усмехнулся Грифф.

– Грифф?

Он повернулся. Худощавый мужчина в поношенных шортах, дырявой футболке и старых кедах открыл входную дверь и стоял на крыльце между цветочными горшками. Он полысел, но его глаза остались такими же, какими их помнил Грифф, когда тот последний раз брал у Гриффа интервью.

– Привет, Болли. – Он взглянул на мальчика: – Тренируйся, Джейсон.

Мальчик уважительно кивнул.

Грифф подошел к стоящему в дверях Болли и протянул руку. К чести мужчины, он обменялся с ним рукопожатием – после секундного колебания. Но глаза за проволочными дужками очков явно не светились радостью при виде самого презираемого человека в Далласе, стоявшего у его порога.

– Думаю, у Джейсона большой потенциал.

Болли рассеянно кивнул, все еще изумленно рассматривая Гриффа.

– Что ты здесь делаешь, Грифф?

– Не уделишь мне минуту-другую?

– Зачем?

Грифф оглянулся на двух мальчиков, которые внимательно следили за их разговором, и уклонился от прямого ответа.

– Обещаю не покушаться на фамильное серебро.

Помедлив несколько секунд, спортивный журналист прошел в дом и жестом предложил Гриффу следовать за ним. Из передней Болли провел его по короткому коридору в тесную, обшитую панелями комнату. На полке громоздились спортивные трофеи. Почти все стены занимали фотографии Болли со звездами спорта. В углу стоял неряшливый письменный стол с телефоном и компьютером. Монитор был включен. На экранной заставке расцветали огни безмолвного фейерверка.

– Присаживайся, если найдешь куда, – сказал Болли, втискиваясь за письменный стол.

Грифф снял стопку газет со второго стула – больше в комнате стульев не было – и сел.

– Я позвонил в спортивный отдел «Ньюс». Парень, снявший трубку, ответил, что ты теперь работаешь дома.

– Почти все время. Приезжаю в офис пару раз в неделю, не чаще. Если у тебя есть электронная почта, почти любую работу можно делать дома.

– Сегодня утром я пользовался компьютером в библиотеке. Чувствовал себя пещерным человеком, который смотрит на приборную панель «Боинга-747».

– Они быстро устаревают. Приходится все время модернизировать.

– Да.

В комнате повисло неловкое молчание. Болли взял со стола неизвестно откуда взявшийся там теннисный мяч и покатал его между ладоней.

– Послушай, Грифф, я хочу, чтобы ты знал. Я не имею отношения к тому, что писали о тебе во время процесса.