Грязные игры - Браун Сандра. Страница 49

– Наши с Фостером разговоры…

– Именно поэтому он изменил свое мнение по поводу нашего договора?

– Он не менял. Это я.

До этого момента он злился все больше и больше. Но теперь вся его ярость пропала. Это ее решение, а не Спикмена и не общее. Он спросил первое, что пришло ему в голову, и главное, что он хотел знать.

– Почему?

– Я не могу… – Она запнулась, но нашла в себе силы продолжить: – Я так больше не могу, вот и все. Я согласилась на это только потому, что так хотел Фостер. А я люблю его. Люблю. Люблю своего мужа.

– Хорошо.

– Это единственная причина, почему я согласилась.

– Вы уже об этом говорили.

– Но я больше не могу быть с вами.

– Это я тоже понял. Больше можете ничего не говорить. Вы не обязаны мне ничего объяснять.

Она странно посмотрела на него и опустила голову. Ни один из них не шевелился. Он смотрел на завитки волос на ее макушке. Шли секунды.

– Когда вы это решили? – наконец спросил он.

– В последний раз, уходя отсюда, я знала, что не вернусь. Но я мучилась из-за этого и сказала Фостеру о моем решении только две недели назад.

– Почему вы сразу не позвонили мне?

– Мы хотели подождать и выяснить, не беременна ли я, прежде чем сообщать вам. Если бы я забеременела, то все это было бы ни к чему. – Она глубоко вздохнула, и красный топик раздался, потянув белые пуговицы. – Фостер пытался переубедить меня.

– Он по-прежнему хочет, чтобы ребенок был зачат естественным путем?

– Да. Он не давил на меня, но ясно дал понять, чего хочет. Он намекал, как будет разочарован, если мы сейчас изменим свои планы. Использовал все известные ему методы, чтобы убедить меня, что мы должны продолжать то, что было запланировано, по крайней мере еще несколько циклов.

– Но он не смог убедить вас.

– Нет.

– Тогда почему вы не позвонили мне и не сказали, что сделка отменяется? Зачем вы здесь?

– Потому что я позволила Фостеру думать, что он взял меня измором. – Она обвела взглядом комнату, на несколько секунд задержалась на третьей пуговице его рубашки, а потом посмотрела ему в глаза. – Он преследовал меня до тех пор, пока я не согласилась встретиться с вами еще один, последний раз. Он обещал,что, если сегодня я не забеременею, он больше не будет просить меня прийти сюда, и мы прибегнем к медицинскому методу.

– Последний раз, – повторил Грифф.

– Да.

– Сегодня.

– Да.

– Так он думает, что мы…

– Да.

– Но мы не…

– Он никогда не узнает, правда? Он будет думать, что в этот раз ничего не вышло, как и раньше.

– Только мы двое будем знать, что это не так.

– Если вы ему не скажете.

– Я сохраню вашу тайну.

– Я ненавижу это слово, – она закрыла лицо ладонями. – Я не хочу иметь тайн от мужа.

Лаура посмотрела на ведущий в спальню коридор и так долго не отрывала от него взгляда, что Грифф оглянулся посмотреть, что привлекло ее внимание. Коридор был пуст. Он подумал, что она видит спальню, и их двоих, и то, как она кончает. Именно эту тайну она не хочет открывать мужу.

Он очнулся как раз в ту секунду, когда она посмотрела на него. Их взгляды встретились, а потом она махнула рукой в сторону входной двери.

– Ну…

– Ваша встреча.

– Нет никакой встречи, – слабо улыбнулась она.

– Знаю, – он ответил ей улыбкой, даже не осознав этого.

– Не забудьте пиджак, – она протянула руку к ручке двери у себя за спиной.

– Хорошо.

– И плотно закройте дверь, чтобы замок захлопнулся.

– Конечно.

Она открыла дверь, и на них обрушился поток раскаленного воздуха.

– В зависимости от обстоятельств, мы, возможно, видимся в последний раз.

– Возможно.

Она умолкла, а затем смущенно пожала плечами.

– Не могу придумать, что сказать.

– Разговор о пустяках выглядит еще более нелепым.

Она слабо улыбнулась, вспоминая свои слова, сказанные во время их первой встречи.

– Вам ничего не нужно говорить, Лаура.

– Тогда, – она протянула ему правую руку, – до свидания.

Он взял ее за руку. Они посмотрели на свои соединенные руки, потом друг на друга. Она отпустила его руку, отвела взгляд и повернулась к открытой двери.

И больше ничего. Повернулась и застыла.

Колебания Гриффа длились долю секунды. Он приблизился к ней вплотную, протянул руку над ее плечом, уперся ладонью в дверь и медленно закрыл ее.

Лаура рассматривала себя в зеркале на туалетном столике. Отражение казалось ей чужим. Женщина в зеркале была чуть взъерошенной и одетой не так тщательно, как обычно. Но самое главное то, что в ее глазах было смятение. Где же привычная самоуверенность? Что случилось с убеждением, что она всегда контролирует ситуацию? Что это за робкая незнакомка?

Она провела пальцами по губам и коснулась маленького следа туши на щеке. Разумеется, отражение в зеркале, было ее.

– Лаура?

Она резко обернулась, прижав руку к груди.

– Фостер. Я тебя не слышала.

– Очевидно, не слышала. Ты прямо подпрыгнула. – Его кресло остановилось на пороге между спальней и ванной. – Мануэло сказал мне, что ты дома.

Она поставила машину в отдельном гараже, вошла в дом через прихожую и поднялась по черной лестнице.

– Он сказал, что ты разговариваешь по телефону, – она улыбнулась. – По крайней мере, я так его поняла. Мне не хотелось прерывать разговор. Хорошо, что ты сегодня остался дома. Жара невыносимая. Все становятся такими раздражительными. Водители превращаются в настоящих маньяков, и сегодня в час пик на дороге еще опаснее, чем обычно.

Сообразив, что говорит слишком много и слишком быстро, она замолчала.

– Я имею в виду, что совсем замучилась и хотела принять душ, перед тем как увидеть тебя. Как прошел день?

– Все утро непрерывные переговоры, в том числе с представителями Федерального авиационного агентства, чтобы обсудить жалобы на нас со стороны «Саутвест» и «Америкэн».

– Ты должен выражаться более конкретно. «Саутвест» и «Америкэн» всегда на нас жалуются. Это высшая форма признания.

– Да, если бы мы разорялись, то не услышали бы от них ни звука, – улыбнулся он. – Как прошла твоя встреча с Гриффом Буркеттом?

Неожиданный вопрос, не связанный с темой их разговора, застал ее врасплох.

– Так же, как и раньше. Быстро. Эффективно.

– Я подумал, что, возможно, из-за этого ты вернулась так поздно.

– Почему?

– Просто так.

– Надеюсь, ты не ждал меня к обеду. – Она оставила его замечание без внимания.

– Миссис Доббинс сделала сэндвич, чтобы я мог продержаться до ужина.

– Хорошо.

– Так почему же ты опоздала?

– Я почти доехала до дома, когда вспомнила, что кое-что забыла в офисе, и мне пришлось вернуться. Мирна все еще была там.

– Моя помощница обычно уходит последней. Или твоя.

– Она заканчивала составлять деловые письма и спросила, не подожду ли я, чтобы привезти их тебе на подпись. Они со мной.

Лаура попыталась проскользнуть мимо его кресла в ванную, но он поймал ее руку.

– Письма могут подождать. Я хочу знать, как отреагировал Буркетт, когда ты сказала, что это ваша последняя встреча. Ты же сказала ему?

– Сразу же, как только он приехал.

– И?

– Ничего особенного. После того, как я заверила его, что условия не меняются, если он останется донором, он сказал, что ему все равно. Что-то вроде этого.

– Значит, он не отказывается?

– Мне так показалось.

– Я и не думал, что он откажется. Вы обсуждали, как мы заберем сперму?

– Только в общих чертах. Я сказала ему, что сначала должна проконсультироваться у специалиста. Когда он будет нужен, его известят.

– Может, ИО и не понадобится. Будем надеяться.

– Мы все на это надеемся, Фостер.

Он удивил ее, прижав ладонь к низу ее живота.

– В этот раз у меня хорошее предчувствие. Карма. Или что-то в этом роде. Просто другое ощущение, как будто произошло что-то важное.