В огне (ЛП) - Монинг Карен Мари. Страница 23

Трепет, лепет, наполнявший темным чувством сердце мне...»

Риодан успешно лоббировал идею о введении евро, как единой валюты. Поначалу меня это сбило с толку, ведь это бессмысленно... Если только на него не перейдут все без исключения поставщики. Тогда деньги, конечно, снова обретут свою ценность.

Идея денежного обращения чужда для социума фейри, но Риодан смог убедить принцев, что для поддержания порядка введение единой валюты чрезвычайно важно. Соглашусь, что это вернёт такое необходимое жителям нашего города ощущение нормальности. Меня лишь удивляет, что ради возможности править они готовы отказаться от выгодной для них бартерной системы. Но мужчины, собранные за этим столом, будут процветать в любое время, даже в такое буйное, как это.

Бэрронс по большей части молчит. Одно его присутствие говорит само за себя.

Последние двадцать минут мы детально обсуждали, как ввести деньги в оборот и вернуть им статус платежной единицы. Почему-то я не удивилась, узнав, что Риодан подчистил все банковские хранилища в городе практически сразу после падения стен. В деловых вопросах он всегда опережает всех остальных на несколько ходов.

- Что насчет новой группы ши-видящих? - спрашивает вдруг Киалл.

Новой?

- Даже не упоминай ши-видящих, - тут же отвечаю я. - Они мои.

Рядом со мной Кэт деликатно прочищает горло.

- Наши, - исправляюсь я. - Мы это уже обсудили. Вы держитесь подальше от их земель.

- Нас беспокоит не её группа, - ухмыляется он. -А та, что представляет реальную угрозу. Удивлен, что её представителя нет за этим столом.

Я бросаю взгляд на Кэт, но она так же потрясена, как и я. Ночной клуб «Честер» - пульсирующее сердце Дублина, и если в городе появились новые ши-видящие, его владелец точно знает об этом.

- Риодан?

Риодан подтверждает это безмолвным кивком.

- В городе появилась другая группа ши-видящих? - восклицает Кэт. - Почему они не пришли в аббатство? Мы были бы им рады.

- А вот они вам не рады, - забавляется Раф. - Вы совершенно разные. Вы слабые и сговорчивые. Они жесткие.

- Все ши-видящие под запретом для вас, - говорит Бэрронс.

- Пошел ты, - отвечает Киалл. - Одна из них проникла на нашу территорию и, прежде чем мы успели её остановить, лишила меня тридцати лучших. Сейчас она в клетке. В счастливом безумии, - он бросает на меня многозначительный взгляд. - Она сосет мой член с не меньшим рвением, чем одна моя знакомая.

Грудь Бэрронса вздымается, и мне не нужно смотреть на него, чтобы знать: его глаза сияют алым. Я вижу, как меняются в лице Принцы. От ярости моя кровь стремительно закипает, ударяя прямо в сердце, словно кувалда. Бывают дни, когда я сплошной взрывной механизм. Изнасилование оставляет глубокие шрамы.

«Уничтожь их. Знаешь ведь, что можешь,» -мурлычет мой темный компаньон. - «Они унизили и использовали тебя, заставили чувствовать слабой. Тебя. Ту, что обладает такой силой, о которой им и мечтать не приходиться. Напомни этим свиньям, что фейри всегда правили женщины.»

«Ну ладно, подкинь парочку красных рун,» -шепчу я. Я убью, чтобы заполучить снова эти странные связывающие руны, которыми книга делилась со мной в критические моменты, полагая, что я никогда не догадаюсь использовать их, чтобы запечатать обложку самой Синсар Дабх. Те самые, которые Крус обманом заставил меня удалить. Мне так не хотелось убирать их с книги в ту ночь, когда мы поместили её на каменную плиту. Надо было хотя бы парочку оставить себе на всякий случай, и не позволять Вельвету перемещать их.

Хотелось бы мне испытать их на копии книги, засевшей во мне. Но Синсар Дабх, несмотря на все её подстрекательства, и на то, что сегодня ей удалось оседлать меня, больше не дает мне безвозмездно ни рун, ни заклинаний. Тот, кто однажды обжегся молоком, и на воду дуть будет.

«Хорошая попытка, сладкая. НЕТ.»

Я продолжаю свое мысленное декламирование с той строчки, где остановилась в прошлый раз, бормоча про себя четвертую, пятую и шестую строфу «Ворона». Под столом Бэрронс кладет ладонь мне на ногу. В прикосновении его пальцев - немое обещание уничтожить их вместе со мной, и просьба быть терпеливой. Это охлаждает мою кровь и сохраняет невозмутимый взгляд.

Темные Принцы удерживают при-йей ши-видящую. Интересно, каким даром она обладает, используют ли они его. Я беспокоюсь за ее душу. У нее нет Бэрронса, который мог бы спасти ее. Голос Синсар Дабх внутри меня умолкает.

- Расскажи мне об этих ши-видящих, - прошу я Риодана.

- Они дисциплинированы и тренированы как спецназ. Ими руководит женщина, за которую они готовы отдать жизнь. Говорят, они собрались вместе уже после падения стен. Некоторые из них служили в Ираке, другие родом из Азии и владеют боевыми искусствами.

- Мы хотим их смерти, - рычит Раф.

- Ты видел их лидера? – спрашивает Кэт, опередив меня.

- Мы пытались отследить ее, но пока безрезультатно. Они произносят ее имя, будто она, черт побери, мистический воин, повелевающий самими стихиями. Их дом разрушен, и они намерены обустроиться здесь, - отвечает Риодан.

- Аббатством управляешь ты. Она не сможет его отнять. Если придется, мы применим силу, - успокаиваю я Кэт, чувствуя ее напряжение.

- Я не сильно расстроюсь, если она и отберет его, - шепчет она.

Пораженно смотрю на нее, гадая, правильно ли я расслышала. Она не сводит мрачного взгляда с Шона. Какая ирония. Раньше она осуждала своих родителей-мафиози и хотела убежать от судьбы, а теперь сидит тут с нами, устанавливая жестокими методами жестокие законы для жестоких времен.

Тренированы как спецназ. Мистический воин. Очаровательно. А эго у них, видать, размером с К'Врака. Кто знает, какими дарами они обладают? Возможно, одна из них, как и я, может отслеживать Синсар Дабх. Вдруг сладкая песня книги приведет её прямо к моей двери?

Слышу, как на заднем фоне, Риодан и Бэрронс соглашаются на то, что принцы могут делать всё, что им угодно, с теми ши-видящими, которые пересекут их порог, но они должны держаться подальше от всех остальных.

Мне кажется, этот город недостаточно велик для всех нас.

Глава 9

Ах, Смерть, ты идешь,

Чтобы жалить своим ядом и причинять боль

Джада

Когда она заходит в Честер, все разговоры умолкают. Её провожают мужские и женские взгляды. Кого-то манит фигура. Кого-то - походка.

И абсолютно всех привлекает её манера держаться.

Этот подземный клуб - гремучая смесь из людей и фейри, разящая сексом, специями и сигаретным дымом. В бесчисленных подклубах огромного дворца из хрома и стекла за подходящую цену можно заполучить всё, что душе угодно.

Пока она минует один клуб за другим, музыка волнами накатывает на неё.

Она могла бы найти своего персонального Иисуса на черном шлифованном цементном полу, который затаптывают копытами сотни мясистых клыкастых Темных, смахивающих на носорогов, питающих слабость к женщинам с пышными формами и Мэрлину Мэнсону . Или быть самой собой там, где приглушенное пение Синатры доносится из колонок, установленных на впечатляющей старомодной барной стойке из полированного дерева, оккупированной тремя безобразно толстыми Темными самками с несколькими парами грудей . Или признать, как Сиа, что она титановая, под вспышки неоновых огней над зеркальным танцполом, переполненным молодыми, по большей части обнаженными мужчинами и женщинами, которым не дают прохода золотистые, сияющие Светлые .

Изучающим взглядом она скользит по их телам и лицам в поисках нужного. Чем красивей он будет, тем лучше.

Она бы выбрала одного из таинственной девятки, управляющей клубом из-за кулис, но монстр, на которого она охотится, может счесть их слишком дикими и опасными и не заглотнуть наживку. Их слава идет впереди них.

Она обнаружила упоминание о Девятке в древних хрониках и смогла по рисункам и фотографиям отследить их путь до наших дней. Идентифицировала имена шестерых, седьмого узнаёт по длинным серебристым волосам и горящим глазам - нашла один из его портретов в Румынии, очень древний, поражающий воображение. Знает, что двое из них - единоутробные братья с разными отцами. Хотя по их внешности, этого и не скажешь. Ей знакома скорбь, которую, возможно, испытывает тот, кому она позволит жить. Но ей следует оставаться беспристрастной. Ей не удалось сопоставить с информацией, хранящейся в её памяти, лица и имена оставшихся двух. Одновременно всех девятерых она видела лишь однажды, но лицо одного было скрыто капюшоном, а другого - очень сильно раскрашено.