Ненасытный (ЛП) - Хокинс Дж. Д.. Страница 7

Бассейн я оставил напоследок. Он располагается с другой стороны дома, и с него открывается прекрасный вид на океан. Огни светят со дна зеленовато-голубой воды, а для обстановки и обшивки вокруг использована древесина, привезенная из Японии.

Когда она обращает внимание на все это, то вновь вздыхает и качает головой.

— Это… потрясающе, — она указывает на вид, бассейн, дом позади нас.

— Спасибо, — и я не говорю это, как болван.

Увидев то, как она потеряла дар речи, вызвало во мне что-то, чего я не ощущал уже некоторое время — гордость. Не ту гордость, которая возникает от выполнения работы в точности по требованиям клиента или от получения кучи денег за это, а тот вид гордости, когда ты чувствуешь, что создал то, что приводит в трепет других.

Я подвожу ее ближе к бассейну, чтобы открылся вид за его пределами на бушующий океан.

— Как я понимаю, твои другие парни никогда не показывали тебе такой вид, как этот?

Она поворачивается ко мне, и язвительный взгляд, который я видел ранее, полностью исчез с ее лица.

— У меня был только один парень. Я имею в виду, помимо того, чем мы занимались на вечеринке, что на самом деле не совсем осознаю, хотя это происходит потому, что…

Подождите.

Один парень?

— Да, — говорит она, пожимая плечами. — Я же сказала тебе, что мы были вместе еще со средней школы.

Бедная девочка. Она абсолютно неопытна.

И я знаю, что сделать с ней.

— Это многое объясняет, — говорю я. И по ее лицу я понимаю, что мои слова прозвучали неправильно.

Что? — говорит она, теперь возмущаясь.

Я иду на попятную.

— Нет. Я имею в виду то, почему ты так несчастна.

Она складывает руки на груди.

— Знаешь, ты такой…

Я жду, пока Лиззи закончит, но она просто качает головой.

— Хочешь, я закончу предложение за тебя? Красивый парень? Мужчина, одевающийся со вкусом? Отличный создатель коктейлей?

— Блядун, — заканчивает она. Но я вижу блеск в ее глазах.

— Ой! — говорю я, прижимая руку к груди, словно она прострелила мне сердце.

— Я просто хочу, чтобы ты поведал мне хотя бы что-нибудь о себе, что не является совершенным, — говорит она, искренне умоляя. — Одна вещь, которая не является «Феррари», удивительным домом или «Прада»…

— Том Форд. (Примеч. Том Форд — американский дизайнер и кинорежиссер. Получил широкую известность во время работы в доме моды Гуччи).

Она улыбается, затем на ее лице появляется беспомощное выражение.

— Всего одна вещь. Именно так я пойму, что ты смертный. Давай же.

Я слегка качаюсь на пятках, затем делаю несколько шагов в сторону и оглядываюсь на нее.

— Ладно. Я скажу тебе только одно. Так ты поймешь, что я несовершенен. Или бездушный человек, которым я не являюсь.

Она убирает волосы в сторону и выпрямляется, словно готовится к частичке правды.

— Я… Эм… Я никогда не бываю доволен. У меня есть «Феррари» — теперь я хочу «Бентли». Я получил этот дом — теперь покупаю квартиру в Париже. У меня был выбор из сотни девушек, которых я мог бы пригласить сегодня… но я хочу тебя, — она покусывает губу. — Всегда в поисках совершенства. Неудовлетворенный. Но я кое-что понял.

Лиззи делает шаг ко мне и наклоняет голову.

— Что это?

— Совершенство… это мгновение. Не жизнь. Нет совершенства в долгих разговорах, в дерьмовой работе или возлюбленном со средней школы. Совершенство приходит и уходит. Совершенство — это мгновение. Когда оно приходит, ты максимально используешь его, а затем позволяешь ему уйти.

Она прислушивается к каждому моему слову, и я понимаю — прямо сейчас я не говорю ерунду. И есть что-то опьяняющее в том, что я просто высказываю то, что думаю, и в том, как именно она вникает в то, что я говорю.

Я делаю шаг назад и, прежде чем продолжить, понижаю голос до низкого манипулирующего рычания.

— Совершенство для меня — это смотреть на тебя, снять твое платье прямо сейчас и окунуть в бассейн. Твое обнаженное тело, мерцающее под водой. Твои волосы, развевающиеся так, словно ты спускаешься с небес. Это совершенство.

Мы стоим и смотрим друг на друга. Ее губы раскрываются, словно она хочет что-то сказать, но не может. Не знает, что сказать, и осознает, что время для слов истекло.

Одним изящным движением она тянет платье вверх через голову, кидает его в сторону и ныряет в бассейн.

Вид ее обнаженного тела рядом заставляет гореть все мое тело. Я снимаю свою одежду в считаные секунды, наблюдая, как ее упругое тело рассекает волны.

Я наблюдаю за ней некоторое время. Затем снимаю свое нижнее белье и ныряю. Мы видим друг друга под водой, кружимся вокруг друг друга, касаемся друг друга в прохладном, освещенном голубым светом бассейне. Она отплывает, и я догоняю ее, сделав пару мощных гребков, затем провожу рукой по ее ноге, скольжу по заднице, а затем поглаживаю по спине. Она подплывает к бортику бассейна, чтобы вдохнуть воздух, доносящийся от океана. Я подплываю к ней сзади, и мои руки хватаются за бортик по обе стороны от нее.

Я целую ее шею, направляясь вниз вдоль плеча, и она нетерпеливо прижимается спиной к моей груди. Моя рука опускается ей на живот, а затем направляется ниже.

Она поворачивается, и мы смотрим друг на друга, так близко, что можем ощущать жар наших тел. Звук нашего тяжелого дыхания смешивается с отдаленным звуком океанских волн, разбивающихся о скалы.

Я целую ее. Не так, как она поцеловала меня. Не нежно или невинно. Не как первый поцелуй на выпускном, а жадно, как изголодавшийся мужчина. Я думал об этой женщине в течение многих дней, подготавливая себя к этому, прокручивая эту похоть внутри себя, пока она не превратилась в нечто, что я не могу контролировать.

Засовываю язык в ее рот, дегустируя в очередной раз сладкий пьянящий аромат темно-красного вина. Мое тело прижимает ее к краю бассейна, и она скользит изящными пальцами по моей груди, двигаясь вниз, к прессу.

Ее пальцы прижимаются к головке моего члена, и я едва контролирую себя, чтобы не проникнуть в нее. Отталкиваюсь от бортика, все еще крепко сжимая ее, и мы кружимся в центре бассейна, наши тела переплетены и касаются, словно запутанные змеи, не понимая, где начинается один и заканчивается другой.

Я тяну ее по ступенькам бассейна, она спотыкается несколько раз, и я беру ее на руки. Она вскрикивает, кладет ладонь мне на щеку, поглаживая щетину, и находит мои губы.

— Я пригласил бы тебя к себе, но, кажется, ты уже здесь.

— Отнеси меня наверх, — говорит она, задыхаясь. — Сейчас же.

Я несу ее в спальню. Это большая комната со стеклянными стенами, открывающая вид на океан с одной стороны и на город с другой. Кровать низкая, и я так возбужден, что почти бросаю Лиззи на нее. Наши тела все еще мокрые, но меня это не волнует. Я едва соображаю, ее тело превращает меня в сумасшедшего.

Залажу на кровать к ней и стягиваю ее кружевное нижнее белье прочь. Когда оно достигает ее ног, она скидывает его на пол. Я захватываю ее волосы в горсть. Она стонет, откидывая голову назад, и ее глаза начинают закрываться. Останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее, и она смотрит на меня.

Лиззи мягкая и женственная под моими руками, ее красивое тело слабее моего. Одним быстрым движением я переворачиваю ее на себя и толкаю ее голову к моему твердому члену. Направляю ее рот к нему, и она обхватывает губами головку. Нежно посасывает, и я удерживаю ее голову, чтобы она поцеловала головку, пока я еще могу сдерживаться. Я желаю ее влажность, ее жар. Я вынуждаю ее взять остальное, прижимая член к щеке. Ее зубы задевают чувствительные изгибы, но я настолько желаю эту девушку, что даже легкая боль ощущается приятно.

С ладонью на ее голове я управляю ее толчками, вынуждая приспособиться к моему ритму. Разворачиваю ее задницу так, что теперь она располагается боком ко мне, и резко шлепаю. Она стонет, ее тело содрогается. Нежно провожу по красноте, которая появляется на соблазнительных изгибах ее задницы, и когда ее рот набирает темп, шлепаю ее снова. Сильнее.