Неопытная искусительница - Кендалл Беверли. Страница 17

Мисси резко повернулась в другую сторону, уставившись на младшую сестренку, которая озадаченно хмурилась.

— Где, скажи на милость, ты слышала это слово?

— Не помню — наверное, прочитала в газете.

В газете? Ничего себе!

— Тебе лучше не попадаться маме за чтением бульварных газетенок, — предостерегла она, поднявшись на ноги и направившись к постели.

— Так что ты решила? — не отставала Эмили, следуя за ней по пятам.

— Насчет чего?

— Насчет Джеймса.

— А что я могу сделать? Не могу же я заставить его полюбить меня? И определенно он не давал мне оснований надеяться, что это когда-нибудь случится.

— Но наверняка он что-то чувствует. Зачем еще ему уединяться с тобой в кабинете во время маминого приема? — поинтересовалась Сара с хитрым блеском в глазах.

Мисси обернулась так стремительно, что чуть не запуталась в подоле своей розовой ночной рубашки, и уставилась на сестру с разинутым ртом. Ее лицо загорелось.

— Что? — спросила она сдавленным шепотом.

Эмили присоединилась к веселью, усмехаясь, как Чеширский кот.

— Мы видели, как вы уединились во время бала.

— Интересно, что это вы делали внизу в это время? — Мисси попыталась изобразить строгость, но ее попытка безнадежно провалилась, когда голос сорвался на писк.

— А как еще мы могли бы узнать, что происходит? — парировала Сара.

Мисси вздохнула. Ей следовало догадаться. Как раз такие проказы в духе ее сестер.

— О, не будь такой занудой. Мы никому об этом не рассказали. И не расскажем, — добавила Эмили, заметив сомнение, мелькнувшее в ее глазах.

Мисси устремила на своих сестер долгий и жесткий взгляд.

— Вы ни слова не скажете об этом маме. И даже не заикнетесь ни о чем подобном в присутствии Томаса. Понятно?

Эмили и Сара энергично закивали в знак согласия.

Джеймс явился в резиденцию Спенсеров задолго до наступления времени, отведенного для утренних визитов. Несмотря на прохладную погоду, на его висках выступили капельки пота, и он вытер их тыльной стороной руки, затянутой в перчатку. Собравшись с духом, он постучал в массивную дубовую дверь медным молотком в форме львиной головы.

Ему показалось, что прошла целая вечность, хотя на самом деле пролетело всего лишь несколько секунд, прежде чем дверь отворилась.

— Чем могу быть полезен? — осведомился высокий худой мужчина, одетый в черное.

— Передайте леди Виктории, что ее хотел бы видеть лорд Радерфорд. — Пульс Джеймса участился, и он сжал кулаки, чтобы успокоиться.

Дворецкий распахнул дверь шире, приглашая войти, и Джеймс зашел в просторный холл. Своим великолепием он не уступал холлу в его доме в Беркшире. Все здесь сияло: от мраморных полов и золоченых багетов до бронзовых люстр, свисавших с высоких сводов. Даже оклеенные обоями стены переливались серебром. Все казалось чересчур новым и чрезмерно торжественным.

— Симмонс, кто… А, лорд Радерфорд, какой приятный сюрприз. — Ему навстречу кинулась баронесса с протянутыми пухленькими ручками. Он не представлял, откуда она выскочила. Только что они с дворецким были одни в холле, и вдруг появилась она в вихре темно-синего атласа.

Ее полное лицо расплылось в широкой улыбке.

— Виктория будет счастлива видеть вас, — сказала она, сжав его руки, прежде чем повернуться к дворецкому. — Передай моей дочери, что в гостиной ее ожидает лорд Радерфорд.

Симмонс поспешил выполнить поручение, а маркиза проводила Джеймса в гостиную, или, точнее, препроводила, как овцу на заклание.

— Прошу вас, устраивайтесь поудобнее, — произнесла она, суетясь вокруг. Ее карие глаза возбужденно блестели. Она смотрела на него так, словно не могла поверить, что он здесь, и Джеймс, который никогда раньше не наносил визитов ее дочери, догадывался, что было тому причиной. Он заметил, как она лихорадочно соображает, планируя прием по случаю помолвки и свадьбу. Наверное, она выберет имена внукам еще до того, как он покинет ее дом.

Он метнул взгляд на двери гостиной и взмолился, чтобы леди Виктория не задерживалась.

— Не желаете ли выпить чаю? — предложила маркиза, потянувшись к чайнику, стоявшему на подносе.

Джеймс вежливо отказался, опустившись на диванчик, обитый бордовым дамастом. Как и все остальное в комнате, он выглядел как только что купленный.

Его головная боль ослабла до пульсации в висках, но чувствовалось, что она может легко возобновиться, если не избавиться от общества баронессы, улыбавшейся ему в данный момент. Она налила себе чашку чаю и уселась напротив.

Даже если бы он питал романтические чувства к леди Виктории, одной мысли о том, что маркиза станет его тещей, было бы достаточно, чтобы еще раз подумать о своем выборе. Джеймс взмолился, чтобы судьба не была так жестока к нему. Где, к дьяволу, ее дочь?

— Я говорила Виктории, — маркиза помедлила, подбирая слова, — кажется, это было только вчера… да вчера… я говорила Виктории, что никогда…

— Леди Виктория! — Джеймс вскочил на ноги, увидев ее на пороге. А затем бросил быстрый взгляд на маркизу. Не сочла ли она его поведение грубым? Он напрасно беспокоился. Она заулыбалась еще шире, переводя игривый взгляд с дочери на него. Он почти слышал, как крутятся мысли в голове, вращаясь быстрее, чем печатный станок.

Переключив внимание на леди Викторию, он попытался найти на ее красивом лице признаки… Чего? Смущения? Или, может, огорчения? Разве она не должна выглядеть хотя бы… он попытался подобрать подходящее слово… расстроенной? Неужели ее ничуть не огорчает тот факт, что она скомпрометирована? Для девственницы это было бы естественной реакцией.

— Лорд Радерфорд, какой сюрприз. — Она протянула ему руку с любезной, но слегка натянутой улыбкой.

— Правда? — Он склонился над ее рукой, остро ощущая присутствие маркизы, жадно ловившей каждое слово.

— Вы не хотели бы покататься со мной в парке? Моя карета ждет снаружи.

Леди Корнуолл поставила свою чашку и вскочила на ноги на удивление резво для женщины ее комплекции.

— Конечно, она с удовольствием покатается, — заявила она, поспешив к дочери. — Поторопись, Виктория, и пошли горничную за плащом. — Она подтолкнула ее к выходу, словно непокорного ребенка, со всей деликатностью тарана, прошибающего каменную стену.

— Послать за мисс Фогерти? — спросила леди Виктория, когда все трое вышли в коридор.

Проклятие! Последнее, что требовалось Джеймсу, — это чертова компаньонка.

— Незачем. Лорд Радерфорд — вполне благопристойная компания, чтобы покататься с ним в парке без сопровождения компаньонки. Право, Виктория, порой я задаюсь вопросом, в каком веке мы, по-твоему, живем.

Леди Виктория кивнула со своим обычным невозмутимым видом.

Не прошло и минуты, как горничная принесла шаль, перчатки и шляпку леди Виктории, и маркиза выпроводила их из дома, размахивая своими пухлыми ручками, как безголовая курица — крыльями. Они забрались в карету и покатили по направлению к Гайд-парку.

Как только они оказались в обитом бархатом и кожей пространстве кареты, Джеймс сосредоточил все внимание на своей спутнице. Учитывая события прошлой ночи, леди Виктория казалась чересчур спокойной, почти безмятежной. Она не пыталась избегать его взгляда, наблюдая за ним с тем же любопытством, что и он за ней.

— Должно быть, случилось что-то важное, раз вы сочли нужным заехать ко мне домой. Вы никогда не наносили нам визитов.

Глаза Джеймса расширились. Возможно ли, что вся эта история ему просто приснилась?

Он уперся локтями в колени и подался вперед, сократив расстояние между ними.

— Надеюсь, вы простите меня, но мне нужно освежить память.

Последовала небольшая заминка, затем уголки ее губ приподнялись в покаянной улыбке.

— Нет, это мне следует просить у вас прощения. Вчера я была… расстроена и не могла ясно мыслить. С моей стороны было непростительно явиться к вам на квартиру.

Наконец что-то стало проясняться. Джеймс выпрямился и откинулся на спинку сиденья, немного расслабившись.