Неопытная искусительница - Кендалл Беверли. Страница 53

Мисси кивнула, ответив ему не менее твердым взглядом.

— Да, но со вчерашнего дня ничего не изменилось. Я сказала, что не выйду за тебя замуж, и повторю это снова. Надеюсь, на этот раз ты учтешь мои желания.

Глаза Джеймса сузились. Мисси искренне удивилась, что он пришел. В глубине души она была уверена, что он испытает облегчение. Наверняка он удовлетворил свое чувство чести и теперь сможет жить дальше без угрызений совести, мешающих его четко расписанному будущему.

— Когда Томас был здесь прошлым вечером, я сообщила ему о своем решении, и он сказал, что принимает его. — На самом деле Томас сказал, что она рехнулась. Мужчина, которого она обожала полжизни, сделал ей предложение, и она его отвергла. Ей пришлось выслушать получасовую лекцию, пока он осуждал причуды женского ума.

— Мне наплевать, что говорит твой брат. — Джеймс все еще выглядел как боксер после схватки. Его красивое, несмотря на разноцветные синяки, лицо исказилось от гнева и досады. Не приходилось сомневаться, что его глубоко огорчает ссора, возникшая между ним и ее братом, но он был слишком горд, чтобы признаться в этом — по крайней мере ей.

— Неужели? — отозвалась Мисси язвительным тоном, но Джеймс, казалось, был слишком занят своими мыслями, чтобы заметить ее иронию.

— Мы поженимся, как только я получу разрешение, — заявил он.

Он что, оглох? Она только что отказала ему, а он ведет себя так, как будто она согласилась.

— Я не выйду за тебя. Господи, я думала, ты обрадуешься, учитывая то, как ты берег свою свободу. — Мисси направилась к двери, надеясь, что он последует за ней и сам найдет дорогу к выходу. Когда он находился поблизости, она не могла разумно мыслить.

Оглянувшись через плечо, она обнаружила, что Джеймс не сдвинулся с места, глядя ей вслед с непримиримым видом.

— А что, если ты беременна? Что ты тогда будешь делать?

— Что-нибудь придумаю. Но поскольку это пока неизвестно, я не желаю создавать для нас обоих неловкую ситуацию, из которой будет трудно выбраться, если мы поженимся, а потом выяснится, что для подобной жертвы не было причины. Я, например, все еще надеюсь на брак по любви.

Голубые глаза Джеймса потемнели, как небо перед бурей, а вся его фигура буквально ощетинилась. Он поднялся на ноги и шагнул к ней с опасной грацией хищника.

— Какая короткая у тебя память, — произнес он вкрадчивым тоном. — Это и есть брак по любви. Не могла же ты так быстро забыть о своей страстной любви ко мне? — Он стоял так близко, что она ощущала его волнующий запах.

— Я бы не назвала влюбленность школьницы чувством, которое требуется для длительного брака. Оно не выдержало даже одного вечера, — отозвалась Мисси с презрительной усмешкой, твердо намеренная не уступать ни пяди. Если Джеймс думает, что она все та же девчонка, которая воздвигла его на пьедестал, то брат не просто избил его, а выбил рассудок.

Джеймс наблюдал за ней, как хищник за добычей. На его красивом лице медленно расплылась улыбка. Он хмыкнул, издав гортанный звук, от которого ее тело покрылось мурашками.

— В таком случае как твой муж я почту своим долгом убедить тебя, что оно продержится гораздо дольше.

Мисси залилась краской, представив, как они лежат, обнаженные, на постели, а Джеймс расположился между ее ног. Она резко тряхнула головой, чтобы избавиться от этого образа.

— Не тряси головой, Мисси. Когда мы поженимся, нас ждет много ночей. И недалеко то время, когда я буду знать твое тело лучше, чем собственное.

Просто позор, как легко ему удается превратить ее мозги в труху, а тело — в сгусток трепещущей плоти. Она отступила на шаг в невольной попытке увеличить расстояние между ними — физическое и эмоциональное.

— Вот тут ты ошибаешься. Я не собираюсь выходить за тебя замуж, и дело с концом. — Она старалась говорить независимым тоном, но ее дыхание участилось. Во рту собралась слюна.

Джеймс прошелся взглядом по ее телу, задержавшись на округлостях груди и изгибе талии, и двинулся дальше. Мисси была почти уверена, что он может видеть сквозь слои нижних юбок и муслина ее обнаженную плоть, жарко пульсирующую внизу живота. Она едва сдерживалась.

Его губы изогнулись, обнажив ровные белые зубы.

— Как пожелаешь, дорогая. — Но его тон свидетельствовал об обратном.

Мисси хотелось затопать ногами, как в детстве, и стереть с его лица эту самодовольную волчью усмешку. Джеймс даже не пытался скрыть, что посмеивается над ней, и чертовски хорошо знал, что ей нечего сказать. Собственно, ей и не надо ничего говорить. Он скоро узнает, что она не бросает слов на ветер.

— Я рада, что мы поняли друг друга, — твердо сказала она. — Надеюсь, ты будешь считаться с моими желаниями.

Его голубые глаза сверкнули. Улыбка на секунду поблекла, затем снова вернулась.

— Я буду считаться с любыми твоими желаниями, — произнес он сладким тоном.

— Очень хорошо. — Мисси деловито кивнула, изображая уверенность, которой не испытывала. Он капитулировал слишком быстро и, судя по его поведению, далек от того, чтобы принять ее решение.

— В таком случае я пойду.

Столь внезапное завершение разговора застало Мисси врасплох. Она растерянно уставилась на Джеймса, затем двинулась к двери.

— Да, конечно.

Без всякого предупреждения он схватил ее сзади, и она оказалась в его объятиях, инстинктивно вцепившись в плечи.

— Можешь обманывать себя, если тебе угодно, но я знаю, чего ты хочешь. — Он прижал ее к себе, вклинившись ногой между ее ног, так что она почувствовала давление его восставшей плоти, упиравшейся в ее живот, и сделал движение бедрами. — Вот этого, — продолжил он, обдавая ее ухо теплым дыханием.

Мисси чуть не задохнулась от вспышки желания.

— Ты можешь получить это когда захочешь. — Он прикусил мочку ее уха, а затем осыпал легкими поцелуями. Насколько стремительно он заключил ее в объятия, настолько же мучительно долго добирался до губ.

Первое прикосновение было таким легким и нежным, что она едва почувствовала его. Его губы то скользили по ее губам, прижимаясь, то отстранялись. Вскоре, однако, им обоим стало недостаточно этих дразнящих прикосновений. Губы Мисси раздвинулись в немой мольбе о большем, и он был только счастлив пойти ей навстречу, углубив поцелуй, становившийся все более требовательным и жадным.

Его язык устремился вперед, погрузившись в ее рот. Мисси застонала и пылко откликнулась, исследуя языком внутреннюю поверхность его щек, твердую линию зубов, переплетаясь с его языком. Джеймс чуть не рухнул на колени от желания. Он не мог ни о чем думать, только бы прижать Мисси к стене, так чтобы ее ноги обвились вокруг его талии, и вонзиться в ее лоно.

Поглощенный своими ощущениями, Джеймс уже принялся за длинный ряд перламутровых пуговок на спинке ее платья, когда слабый звук, донесшийся из коридора, привел его в чувство.

Он быстро разжал объятия и отодвинул Мисси. Ее глаза были закрыты, губы покраснели и припухли. Поспешно отвернувшись от возбуждающего зрелища, он попытался охладить свой пыл и совладать с дыханием.

О чем, черт побери, он думает? Касаться Мисси, находясь у нее дома, значило напрашиваться на большие неприятности, чем он способен осилить. Кто-нибудь мог запросто наткнуться на них. Хуже того, это мог быть Армстронг. Джеймс тряхнул головой, словно это могло избавить его от приступа страсти, которая, казалось, лишала способности логически мыслить, когда он находился рядом с Мисси.

Мисси смотрела в спину Джеймса, пытаясь обрести то немногое самообладание, которое у нее еще оставалось после поцелуя. Ее тело все еще трепетало, сердце оглушительно билось, дыхание шумно вырывалось из груди.

Снова ее предало тело. Не прошло и нескольких секунд после того, как она отказала Джеймсу, и вот она уже млеет в его объятиях. Этот человек действует на нее как самый сильный наркотик. Сильнее опиума, который, говорят, вызывает галлюцинации и невероятную эйфорию.