Снег (СИ) - "Сельман Зик". Страница 36

- Подождите здесь, - сказала она мне. - Сейчас к Вам выйдут.

Я сел на обшарпанный диван, сунул руки между колен и стал ждать.

Пару раз я поднимал глаза и перехватывал ее сочувствующий взгляд. Наверное, в мертвенно-бледном свете люминесцентных ламп мое лицо казалось еще более жалким.

- Сергей? - услышал я знакомый голос из телефонной трубки. - Здравствуйте. Спасибо, что приехали.

Передо мной стояла женщина лет сорока пяти, в белом халате и строгих очках в тонкой оправе.

- Меня зовут Мария Викторовна. Я дежурный врач. - Она кивнула и слегка улыбнулась, видя, что я наконец-то обратил на нее внимание. - Вашему другу сделали операцию. Но он по-прежнему не приходит в себя. Давайте пройдем в мой кабинет. Надеюсь, Вы сможете предоставить нам нужную информацию.

Я послушно поднялся и побрел за врачом. Через несколько минут мы остановились возле кабинета. Она полезла в карман, достала ключи, выбрала самый длинный, с двусторонней бородкой, сунула в скважину и дважды провернула. Услышав щелчок, я будто очнулся ото сна и неожиданно выпалил:

- Я смогу его увидеть?!

Она дернулась, но тут же взяла себя в руки и, посмотрев на меня, ответила:

- Конечно.

Ненавижу больницы.

Место, в котором людей возвращают к жизни, где побеждают смерть, всегда напоминало мне коллективную могилу. Выкрашенные бежевым стены, люди в белых халатах, словно ангелы, плывущие по коридору. Тишина и скрип больничных тележек. Стерильность и острый запах медикаментов. Казалось, в больницах бальзамируют умерших, а не спасают тех, кто еще может выжить.

В одной из таких пропахших формалином палат с белоснежными стенами лежал и он.

Контраст его смуглой кожи, потемневшей еще больше, и белой повязки на голове с выбившимися из-под бинтов смоляными прядями волос, казался нереальным. Левую руку покрывала гипсовая повязка, яркая до боли в глазах. Он был похож на молодого фараона, чье тело готовили к погребению. Рядом размеренно пиликал сложный медицинский агрегат. И это пиликанье означало, что все в порядке. Что он жив.

- Я оставлю Вас. Через час на первом этаже откроется кафе. Если захотите, сможете там позавтракать.

- Спасибо большое.

Она кивнула и вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Мы остались одни. Только он и я.

Я долго не решался сдвинуться с места и подойти к нему. Боялся, что нарушу какой-то зыбкий баланс. Наврежу ему. Хотя мог ли я сделать больше того, что уже совершил?

Я всё пытался расслышать, как он дышит. Этот звук был просто необходим мне. И только это заставило меня приблизиться. Я склонился над ним, и, когда ухо обожгло слабое, но такое родное дыхание, порывисто выдохнул сам. В глазах защипало, я вытер их ладонью, нащупал стул и осел в него, словно уставший столетний старик.

"У него перелом руки, сотрясение мозга и множественные ушибы, - вспомнил я разговор с врачом. - Состояние средней тяжести. Главное - чтобы он пришел в себя. Остальное не так страшно. Результаты анализов и томограмма будут готовы после обеда".

Стандартные фразы. Но не только они врезались в мою память.

- Знаете, ему и повезло и не повезло одновременно.

- Как это? - спросил я, пытаясь утихомирить колотящееся сердце.

- Из-за сильного снегопада видимость была почти нулевой. Водитель сбросил скорость. Поэтому удар был не такой сильный.

Она сделала паузу и продолжила.

- Но с другой стороны... Не будь этого снега, водитель мог бы его заметить и затормозить. Или объехать.

Она полезла в стол в поисках каких-то бумаг.

- Подумать только! Все так ждали этот снег! Всё жаловались, что, снега в Москве мало!..

- Ага... - ответил я, не зная, что сказать.

Сидя возле него, я не знал: благодарить этот снег или ненавидеть.

Через час я все-таки убедил себя, что сделать хуже, чем есть, уже не смогу, и взял его за руку.

Я ожидал, что он будет холодным, как заиндевелое окно больничной палаты, но прикосновение было теплым. Его пальцы были горячими. Я прижал их к своему лицу и поцеловал. Он оставался неподвижным, и глупая надежда на то, что сказочный принц очнется от моего прикосновения, тут же улетучилась. Я сжал его руку и, опустив голову на край кровати, провалился в сон.

Мы снова спали вместе.

- Сергей, - знакомый голос звал откуда-то издалека. - Сергей, проснитесь. Мне нужно осмотреть пациента.

Я с трудом разлепил глаза. Мария Викторовна стояла надо мной. Ее лицо выражало искреннюю заботу. Яркие лучи солнца проникали сквозь окна, падали на ее белоснежный халат и превращали его в ослепительно сияющее одеяние. Глядя на нее в этом серебристом ореоле, я щурился и часто моргал.

- Серёжа, - сказала она совсем нежно, - Вам нужно поесть. Кафе уже открылось. А мне нужно делать свою работу. Хорошо?

- Да. - Ответил я и поспешно поднялся со стула. - Простите.

- Ничего, ничего. С Вашим другом всё будет хорошо. Я за ним присмотрю. Идите.

Он лежал в прежней позе. Грудь в больничной робе еле заметно вздымалась. Я отпустил его руку и вышел из палаты.

Желудок сводило от голода, но я так и не смог заставить себя проглотить даже жалкий бутерброд с колбасой. Зато выпил литр кофе. Мерзкого растворимого химиката с яркой надписью "3 в 1" на пакетике. Ничего другого в больничном кафе не было.

Вот и наступил тот самый момент в жизни, когда спрашиваешь себя "Что дальше?" - и не знаешь ответа.

Я пытался распланировать день, но все попытки разбивались вдребезги, словно волна о высокий каменный утес. Я был уверен: пока он не очнется, я не смогу нормально соображать.

Я решил ждать. Сколько потребуется.

На обратном пути я зашел в туалет, кое-как умылся, постарался привести себя в порядок, но остался недоволен результатом. Грязные волосы торчали в разные стороны, глаза запали, щетина придавала из без того бледному лицу синеватый оттенок, делая меня похожим на бездомного. От свитера несло спиртным, не говоря уже про запах изо рта. После кофе он вряд ли стал лучше.

Его палата находилась в конце коридора. Я уже подходил к ней, когда дверь открылась и в лучах солнца появилась Мария Викторовна. Она тревожно вертела головой из стороны в сторону, будто спорила сама с собой.

Я застыл на месте и увидел, как она медленно закрыла за собой дверь и, уставившись в пол, пошла в мою сторону, погружённая в раздумья.

Ноги в миг ослабели, меня повело вправо, я начал задыхаться и едва не упал, успев схватиться за стену. В глазах потемнело. Она увидела меня и с криками "Что с Вами?!", подбежала, схватила под руки и усадила на скамейку.

- Сережа! Вы что? Что случилось?

- Он... Он... Он... - только и мог выговорить я, заикаясь.

- Что "он"? - не поняла она. - С ним всё в порядке. Он очнулся.

Я вытаращил на неё ошалевшие глаза.

- Знаете, Сергей, Ваш друг очень настырный. Хочет, чтобы его выписали немедленно. Пришлось поднять голос, чтобы его утихомирить. Ваше имя произвело на него просто волшебное действие. Сразу замолчал. Мне показалось, или он Вас боится?

- Я... Я... Я...

- С Вами все в порядке? Не хватало мне еще одного пациента без сознания.

- М-мария В-викторовна, простите меня, пожалуйста! И его - тоже.

- Уговорите его остаться по-хорошему - прощу. - Она улыбнулась и помогла мне встать. - Что же Вы? Такой солидный мужчина, а на ногах не держитесь. Завязывайте с тем, чем Вы там свои проблемы решаете. Это Вам мой совет, как врача.

- Хорошо, обязательно, - ответил я, стесняясь смотреть ей в глаза. - Как он?

- Как я уже сказала, полон энергии. Правда, когда услышал, что Вы здесь, чуть снова не потерял сознание. Я даже испугалась. Но сейчас, вроде, ничего, оклемался. Он Вам, что, денег много должен?