Только между нами (ЛП) - Оакс Хейли. Страница 69

– И? – Он смотрит на меня с беспокойством.

– И она отнеслась к этому нормально, – смеюсь я. – Она приняла это так… хорошо. Я не представляю, почему не сказала ей раньше.

Он кивает, и я наблюдаю за ним, ожидая его реакции. Есть ли надежда? Могу ли я как–нибудь извиниться за то, что так много раз отталкивала его?

– Я не жду, что ты простишь меня, Кайл, я была полной идиоткой, отталкивая тебя и сомневаясь в том, что смогу жить со сплетнями людей, которые меня даже не волнуют. Я просто поняла, в смысле, я всегда знала, что люблю тебя, но я поняла, что единственный человек, чьё мнение для меня действительно важно… это ты. – Я шепчу последние слова. – Я так боялась давать нам шанс, потому что слишком сильно переживала о том, что подумают другие, а сейчас… уже слишком поздно.

Он поворачивается ко мне; вокруг его шеи намотан шарф, и он слегка дрожит, так как одет легче меня. И я понимаю, что никогда не видела его более красивым. Он едва заметно кивает.

– Ты не можешь знать, чем это обернётся, Соф, мы можем попробовать, все могут сплетничать, а потом… может ничего не выйти.

– Выйдет, – произношу я, приближаясь к нему, чувствуя слабый проблеск надежды. – Но когда мне плохо, когда я сомневаюсь в нас, ты не можешь просто убежать, как всегда, тебе нужно остаться… помочь мне разобраться, – тихо говорю я.

Он кивает.

– Уверенности нет, посмотри на своих родителей и на моих – они разведены.

– Мы не такие, как они, – тихо говорю я. – Ты прощаешь меня, Кайл? Пожалуйста, ты можем дать этому шанс? Пожалуйста, ты можешь просто быть моим? – Я делаю ещё один неуверенный шаг, а он наблюдает за мной.

Он протягивает ко мне руку и притягивает меня в свои объятия, сократив оставшееся расстояние между нами.

– Я всегда был твоим, дурочка, – произносит он в мои волосы, – и не хотел бы быть ничьим больше.

Я смотрю в эти красивые глаза, и мои глаза наполняются эмоциями. Он целует меня, сначала медленно, а затем с возрастающим напором.

– Больше никакого дурачества, – говорю я, – всем нужно знать, что мы идём в наборе.

– Как соль и перец? – спрашивает он.

– Именно, – киваю я, поднимаясь на носочки, чтобы снова поцеловать его. – Я люблю тебя.

– Спасибо Богу, чёрт побери, – отвечает он и смеётся, целуя меня в ответ.

Эпилог – Только мы

Мику стало лучше. До восстановления дорога была длинной, и в этом году его не отпустили домой на Рождество. Моя мама никогда от него не отходила, и мне пришлось заниматься её бизнесом в свободное время, чтобы убедиться, что всё идёт гладко. Кайл остался на две недели, пока не пришло время ему ехать домой. К этому времени Мик пришёл в сознание и ел самостоятельно, его не нужно было кормить через трубку. В тот момент мы не знали, как повреждён его мозг, и как будут работать его двигательные навыки, но он был жив. Кайл приезжал домой на выходные, чтобы предложить свою поддержку и увидеть меня. Мама приняла наши отношения после первоначального шока и решила, что лучше сама расскажет новости Мику.

Поначалу было неловко проявлять нежность дома, перед ними, и подходить к вопросу о том, что мы будем спать в одной кровати. Мама просто покачала головой.

– Приятно, что нас спросили, но я очень сомневаюсь, что этого не было раньше.

Было удивительно, как быстро мы стали нормой.

Мой отец был удивлён. Он помнил Кайла сложным подростком и закатил глаза, когда я рассказала ему, как много он для меня значит. Однако, Кайл хотел расставить всё по местам и сам говорил с моим отцом несколько минут. Впервые, когда они снова встретились, после этого, казалось, отец стал относиться ко всему легче.

– Что ты сказал? – спросила я его позже.

Он одарил меня своей убийственной улыбкой.

– Брось, Соф. Я не выдаю свои секреты.

Я ударила его по руке, и он рассмеялся.

Наша жизнь стала обычной, нормальной, стабильной, стандартной, простой. Мы наконец стали парой, и если кто–то и хотел что–то сказать, мне никто ничего не говорил. Мы редко виделись с кем–то из школы, кто мог бы отпустить комментарии, а друзья наших родителей, казалось, приняли всё как норму. Даже моя бабушка, мама моего отца, практически ничего не сказала. Думаю, это был не такой скандал, который я всегда представляла.

К февралю Мик был дома, его двигательные навыки улучшились, но он часто терял терпение, когда не мог сделать что–то так быстро, как мог раньше. Он был всё тем же и одновременно изменился, но мама так сильно любила его, что он мог окунуться в её заботу. Она ухаживала за ним и обеспечивала его всем необходимым. Мик смотрел на неё так, будто знал, что выиграл жену в лотерее, и это вызывало у меня улыбку.

Он никогда не сможет вернуться на работу и работать так, как раньше, он всё ещё владел салоном, но не мог работать в полную силу… этого было бы слишком много. Так что к маю он работал три утра в неделю и по большей части обслуживал клиентов, а не бегал изо дня в день. Это он оставил на своих менеджеров.

Наконец школа закрылась на лето, а мы с Кайлом приняли несколько важных решений. У мамы и Мика жизнь вернулась в норму. Они решили больше жить, а не усердно работать, поэтому не нуждались в том, чтобы я их стесняла. Так что я решила переехать в Лондон и жить с Кайлом. Я даже нашла работу в местной начальной школе, и мы решили поискать дом в пригороде. Я хотела воспользоваться своей маленькой заначкой, чтобы помочь с оплатой, и хотя Кайл в этом не нуждался, он понимал значение моего участия. Я хотела вложить в нашу новую жизнь всё, что смогу.

Эшли грустила из–за моего отъезда, и я знала, что буду ужасно скучать по Стэнли, но мы договорились встречаться раз в месяц, несмотря ни на что. Винни и Кайл наладили отношения за прошедшие несколько месяцев, мы часто виделись с Эшли и Винни, и мужчины начали общаться на почве взаимных увлечений.

– Они не всплывают, чтобы набрать воздух, – говорил Винни, держа в руках бутылку пива.

– Я думаю, это мировой рекорд, – смеялся Кайл.

Всё было как в старые времена, мы четверо снова были вместе, и иногда я не могла поверить, что ждала десять лет, чтобы это произошло. Моей жизнью был Кайл, всегда был с того первого поцелуя, он был в моих мыслях, в моих мечтах и в моих фантазиях, а теперь он был моей реальностью – наконец–то.

В мой последний день в школе мои дети устроили мне особый праздник, чтобы попрощаться. Они стоят на сцене в конце актового зала и все говорят по предложению о Лондоне, держа фотографии и рассказывая всем о том, на что он похож. Я быстро вытираю слёзы, глядя на них, держащих фотографии размером А4. Они такие милые и хорошие дети; я надеюсь, что с детьми в Лондоне будет так же легко. Затем, прежде чем я успеваю понять, что происходит, из колонок начинает играть песня «The Wannadies» «You and Me», песня, которую я полюбила с тех пор, как Леонардо ДиКаприо исполнил роль Ромео, а Клэр Дэйнс – роль Джульетты, но при этих обстоятельствах она кажется неправильной. И тогда я вижу его – Кайла. Я ошеломлена, моё сердце замирает.

Он проходит на центр сцены, где дети стоят с фотографиями в руках, а затем кивает им. Они медленно переворачивают свои фотографии, на каждой из которых оказывается по букве, которые вместе составляют предложение: «Ты выйдешь за меня замуж?».

Я ахаю, закрываю руками рот, и моё сердце начинает пульсировать от смущения, когда все взгляды обращаются ко мне. Кайл спускается, и дети выжидающе наблюдают за всем этим. Он подходит ко мне, так как я всё ещё пытаюсь осознать всю ситуацию. Он останавливается перед стулом, на котором я сижу, и опускается передо мной на одной колено.

– Софи Кинг, я люблю тебя и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ты согласна?

Ему больше не нужно ничего говорить, так как в его глазах я вижу всю тоску последних десяти лет. С этими словами он достаёт маленькую бархатную коробочку и открывает её передо мной.

На моём лице появляется широкая улыбка, и я начинаю плакать.