Господин наставник (ЛП) - Райан Кендалл. Страница 28

Я сказал «сегодня вечером», но на самом деле имел в виду «всегда». Вот так вот, и мне стоит помнить об этом.

Бриэль выглядит задумчивой, интересно, когда она собирается посвятить меня в мысли, роящиеся в ее голове. Ей требуется еще несколько глотков коктейля.

— Игра закончится здесь?

— Игра? — черт, теперь мне действительно любопытно. Она перемешивает напиток в своем бокале.

— Мне просто любопытно. Очевидно, что у тебя есть высокооплачиваемая работа. Ты носишь костюмы и можешь позволить себе место, подобное этому, — она указывает руками на номер, — и я знаю, что ты не ищешь партнера. Тогда почему ты делаешь это?

— Мы обсуждали это раньше, Бриэль. Мне нравится обучать. Мне нравится делать с женщиной то, на что прежде она не отважилась бы. Мне нравится быть тем, кто откроет женщине глаза на нечто большее.

Она кусает губу, неудовлетворенная моим ответом.

— Как ты думаешь, ты сможешь когда-нибудь от этого отказаться?

Ее вопросы становятся слишком личными. Я могу положить этому конец прямо сейчас всего одной командой, но не буду. Она хочет понять, что творится в моей голове, но сомневаюсь, что ей это понравится.

— Не планировал этого.

— То есть, если ты найдешь идеальную сабу, которая будет устраивать тебя как в спальне, так и за ее пределами, ты не прекратишь встречи с клиентками?

С моей стороны потребуется поверить в невозможное, а доверие моя не самая сильная сторона, учитывая мое прошлое. Раны все еще свежи. Кровоточат. Я не могу полностью открыться ей, не сейчас, когда она одержима Кирби.

Встав со своего места, я направляюсь к двери за своей сумкой.

— Иди в спальню, сними пальто и жди меня.

Она беспрекословно повинуется, ее ступни мягко касаются ковра, когда она пересекает гостиную.

Я беру несколько кубиков льда из бара, и направляюсь в спальню. Бриэль стоит возле комода, проводя пальцами по хрустальной вазе, которая на нем стоит. Изгибы ее бедер в подвязках заставляют мой член встать.

Я становлюсь возле нее и шепчу на ухо:

— Повернись и позволь мне на тебя посмотреть.

Она медленно оборачивается, позволяя мне полностью оценить весь ее вид в красивом нижнем белье.

Господи. Блядь. Я кладу ей в рот один кубик льда.

— Соси.

Ее глаза округляются. Я люблю, когда моя самая простейшая команда удивляет ее. Ее губы смыкаются вокруг кубика льда и, закатив глаза, она их закрывает. Другим кубиком льда я обвожу ее пупок, и ее живот от неожиданности напрягается.

— Сегодня ночью ты моя. Моя игрушка. Ты будешь делать то, что я хочу. Ты поняла?

Она медленно кивает.

— Ответь мне, зверушка.

— Да, Сэр.

Ее кожа вспыхивает от холодного прикосновения, когда я перемещаю кубик льда к ее тазовой кости, ближе к трусикам. Она втягивает воздух и задерживает дыхание. Я опускаюсь на колени, мои губы следуют за дорожкой растаявшего льда, а язык лижет обжигающий холод на ее коже.

Я возбуждаю ее, губами лаская кожу над резинкой трусиков, пока она не начинает извиваться, стараясь прижаться сильнее к моим губам. Еще неясно, кого из нас я возбуждаю, но больше всего на свете сейчас я хочу попробовать ее сладкую киску.

Мы все еще стоим перед зеркалом, и я поворачиваю ее, чтобы она встала напротив него. Ее грудь вздымается, глаза горят возбуждением. Если сегодняшний вечер действительно должен стать последним уроком, сентиментальная сторона, которая так редко просыпается во мне, должна убедиться, что она готова.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела на себя и сказала, что ты видишь, — шепчу я ей на ухо, позволяя губам коснуться ее кожи.

Она нервничает и опускает руки на живот, словно изучение себя в зеркале слишком сильно доставляет дискомфорт, несмотря на все то, чем мы занимаемся.

Спустя мгновение, ее глаза поднимаются к моим, и она улыбается.

— Я вижу красивого мужчину, который заставляет меня чувствовать себя желанной.

Качая головой, я исправляю ее.

— Нет, скажи мне, что ты видишь, глядя на себя.

В тишине она спокойно изучает себя в зеркале. Ее волосы длинные и блестящие, грудь маленькая, но дерзкая, и место между ее бедер скрыто белым кружевом, но я надеюсь, что она осознает всю свою ценность помимо физической привлекательности.

— Я не знаю, как это сделать. Прости, — расстроено произносит она и опускает голову, касаясь подбородком груди.

Блядь. Я не хотел заставлять ее чувствовать себя неловко и застенчиво. Но женщины не идут с инструкцией, и поэтому даже я оступаюсь.

— Могу я сказать тебе, что вижу я?

Глядя на мое отражение в зеркале, она кивает.

— Я вижу красивую и умную женщину, в которой есть храбрость, чтобы двигаться к  своей цели. Женщину, которая проявляла силу в каждом акте подчинения, — мои костяшки пальцев касаются ее боков, пробегая по ребрам. — Я вижу кого-то преданного и храброго. Кого-то, кто готов пожертвовать своей зоной комфорта ради поиска любви. Кого-то, кто щедр и податлив в спальне, — мои губы касаются ее шеи. — Ты совершенство, Персик. Во всех смыслах.

В ее глазах блестят слезы, она покусывает губу и моргает. Я не знаю почему, но я хотел, чтобы она знала, какой я вижу ее. Даже если бы я мог вернуть все вспять, я бы не стал.

Нуждаясь в смене настроения, я отстраняюсь от нее.

— Ляг на кровать.

Она кивает, быстро направляется к большой кровати и устраивается на одной стороне.

Я достаю свечу из своей сумки, зажигаю ее и ставлю на комод. Она отбрасывает слабый свет в комнату, создавая романтическую атмосферу. Насыщенный, теплый аромат наполняет воздух. Свеча предназначалась для того, чтобы дополнить сцену и расслабить Бриэль, но в итоге сыграла гораздо большую роль. Теперь этот аромат я всегда буду ассоциировать только с Бриэль.

Медленно и методично я снимаю с нее лифчик и трусики. Пристально смотрю вниз на нее, желая запомнить ее безупречную кожу, вздымание и опадание груди, ее соски, похожие на камушки, ожидающие прикосновение моего рта.

Ее взгляд встречается с моим.

— Как ты хочешь меня?

Я качаю головой.

— Точно так же, как всегда, — я снимаю рубашку через голову и позволяю своим брюкам и боксерам упасть на пол, прежде чем присоединиться к ней в постели. Прижимаясь к ней своим телом, я углубляю поцелуй, наслаждаясь каждым прикосновением ее языка, словно я умирающий человек, наслаждающийся своей последней пищей.

Когда она опускает руку вниз и берет мой член, я не останавливаю ее. Она сжимает его, заставляя меня стонать.

— Войди в меня, пожалуйста, — выдыхает она напротив моего рта.

Я тянусь рукой между нашими телами, чувствую, какая она чертовски мокрая, и устраиваюсь напротив ее входа.

— Не двигайся, хорошо?

Она кивает в знак согласия.

Я поднимаю ее ноги, таким образом ее таз приподнят вверх, а лодыжки лежат у меня на плечах.

— Я хочу, чтобы завтра ты все еще чувствовала меня.

Бриэль доверчиво смотрит на меня.

— Смотри сюда, красавица. Смотри, — больший пальцем я раздвигаю ее складочки и ввожу головку своего члена внутрь нее. Ее киска сжимает меня, и я становлюсь еще тверже. Я удостоверяюсь, что она наблюдает за каждым моим движением, и продвигаюсь дальше. Проскальзываю внутрь еще на несколько сантиметров. Блядь.

Она хнычет, ее голос хриплый и в нем слышится потребность.

— Больше, Хейл. Жестче, — просит она.

Она хочет, чтобы я резко вошел в нее и трахал, пока она не кончит. Но сегодняшний вечер под моим контролем.

— Терпение, — рычу я, продвигаясь в ее тепле, пока не оказываюсь полностью похороненным в ней.

Острые ноготки впиваются в мои ягодицы, и она откидывает голову на подушку.

— Глаза, дорогая, — напоминаю я. — Держи их на моем члене. Я хочу, чтобы ты смотрела, как я трахаю тебя, — правда в том, что я хочу разрушить ее для других мужчин. Я хочу, чтобы она поняла, что мой член единственный, который может заставить ее чувствовать себя таким образом.

Она открывает глаза, ее взгляд скользит по моей груди, прессу и останавливается на моем пульсирующем члене. Хорошая девочка.