Купаясь в солнечных лучах. Часть 2 - Зелиева Рина. Страница 9

Его горячее дыхание опаляло мое лицо, а во взгляде было столько боли, что я прикрыла веки. Он прислонился к ним губами, бережно смахивая слезинки с ресниц. Его рот накрыл мой, лаская, как будто изучая заново. И это было волшебно. Время остановилось и неслось одновременно. Его просто не было. Это все вне…вне всего…вне времени…вне судьбы…

Когда он отстранился от меня, наши взоры опять встретились. Сознание понеслось в бесконечность, срываясь в пропасть. В яростном блеске глаз Риза я увидела такой же свирепый голод, ненасытную жажду обладания, которые охватили меня. Два измученных разлукой, терзаемых обидами и одиночеством человека.

Он подхватил мое безвольное тело на руки и понес в свои нехитрые апартаменты. Там, уложив на постель, покрытую мехом, сгорая от страсти, сорвал с себя рубашку. А я уже торопливо стаскивала с себя платье через голову, не задумываясь над тем, что моя сильно истощавшая от болезни фигурка может его оттолкнуть. Но он этого даже не заметил, накрывая меня собой.

Это было, как во сне. Нереально. Сказочно неправдоподобно. Сейчас на его лице отражались неприкрытые чувства. Интимные узы, соединявшие нас когда-то, никуда не делись. Он так крепко прижимал меня к себе, что я, не помня себя от счастья, ощущала, как его сердце бьется у меня в груди. Мы снова были одним целым, единым организмом, который, поделив на части, можно только уничтожить.

Его тепло проникало сквозь поры и ласково заворачивало меня в свое одеяло. Казалось, это были самые прекрасные и самые пылкие часы, которые у нас когда-либо были. В его восхитительных могучих объятьях, отрезавших меня от всего мирa, я заново познавала вкус любви, захлебываясь от восторга, словно была юной, не знавшей мужчины девушкой.

Как и прежде, он заполнял меня настолько плотно, что мне казалось: у нас одна плоть…

Неистовый ритм, глубокие проникновенные толчки сводили с ума, заставляя вновь и вновь взлетать на вершину блаженства, а затем падать вниз, рассыпаясь на атомы. Его губы обжигали, а твердый горячий стержень внутри моего тела доводил кровь до кипения…

Ризван порывисто прижал меня к себе, когда я немного отстранилась, пытаясь охладиться: было очень жарко. Темная кожа моего мужчины блестела от пота, а сам он казался сотворенным из прочной стали. Он не ведал усталости.

Потерянные в любовном экстазе, мы растворились друг в друге. Слов было уже не нужно. Мы общались глазами, мыслями, флюидами.

Моя энергия истощилась. Неумолимо клонило в сон. Тело Риза ощущалось твердым и безопaсным, a его руки, обнимaющие меня, дaрили чувство комфортa.

Глава 8.

Не могу без тебя.

Ты падший ангел.

Я тебя столкнула вниз.

Хотела я, чтоб ты взлетел повыше прежнего.

Теперь останки…

И к чему был мой каприз?

Где крылья белые?

Где крылья нежные?

Песня.

Я проснулась на твердой груди мужчины с непривычным или же давно забытым ощущением счастья и умиротворения. Грудь Риза мерно вздымалась и опускалась под моей головой. Он спал. Я с щемящим чувством нежности легко провела пальцами по кубикам его пресса, очерчивая пупок, и вниз, по поросли кудряшек, уходящих под плед, наполовину прикрывавший мощную фигуру моего любимого.

Но как бы не были осторожны мои прикосновения, Ризван моментально проснулся, обхватывая мою руку своей ладонью. Сказывалась долгая жизнь в постоянном напряжении, необходимости всегда быть настороже.

Он долгое время молча всматривался в мое лицо, глаза, душу, а я не понимала: что он хотел там прочесть. С ним я всегда была открыта. И не было нужды врать и изворачиваться. В наших отношениях не должно было быть темных моментов. Зачем их пачкать самим, когда есть и так много желающих это сделать? Хотелось верить, что настоящее испортить невозможно.

Но, все же, мой мужчина собрался, по всей видимости, прояснить мутные обстоятельства. Волшебство закончилось.

- Как ты сюда попала? Кто тебе разрешил разгуливать по стране, в которой идет гражданская война? С враждебной обстановкой. Регион, где происходят мятежи, гражданские волнения, террористические акты. Да здесь уровень преступности, бандитизма, беззакония или общественных беспорядков выше, чем у нас в лихие девяностые, - решил он так не вовремя продолжить допрос.

Вообще-то, допрос с пристрастием намеревалась устроить я. Должна была, если бы не хотела разрушать то, что, как будто бы, возродилось. А почему нет? Имею полное право. Но вынуждена была ответить:

- Зерах помог…

Риз зло пробормотал что-то на чужом языке, вероятно, какое-то замысловатое ругательство. Я решила отвлечь течение его мыслительного процесса от бедного адвоката, которому, без сомнения, перепадет из-за меня, и в свою очередь спросила:

- А ты что тут делаешь? Почему все говорят мне, что ты погиб? Почему ты не вернулся на Родину?

- Это долгая муторная история.., - нехотя ответил Ризван, прикасаясь губами к моим пальцам. - Какое это теперь имеет значение? Все произошло, как произошло. И нечего не исправить. Не вижу смысла обсуждать. Мы оба живы, что главное. Сейчас нужно подумать о том, чтобы этот существенный момент не изменился.

Вот такие мы хитрые, да? Решил задний ход дать? Пойти на попятную? Вот фиг у него получиться сбить меня с толку. Не отвертится.

- А я никуда не тороплюсь, - обломала его. - И ты, думаю, тоже. Здесь некуда торопиться. Разве только, на тот свет. Я все тебе объяснила. Теперь твоя очередь. Так будет справедливо.

- Ладно, - грудь мужчины приподнялась в глубоком вздохе. Очевидно, он понял, что просто так не избавится от моих докучливых вопросов. - С какого места начать?

- Слава рассказывал, что вашу группу разделили. А потом твоя подорвалась на мине. Все погибли…

- Да. Разделили. Мне это сразу не понравилось. У меня тут же по прибытии возникло ощущение, что здесь что-то не чисто. Такое бывает. Что-то вроде седьмого чувства появляется у человека, привыкшего к вечным переплетам и экстремальным условиям существования. А поставленная задача, мягко говоря, не радовала. Я кожей чувствовал, что нас посылают на смерть. Как расходный материал. В том месте, куда нас направили, по данным разведки, орудовала банда повстанцев. Это была их территория. Вместо обычного засушливого плата - горные цепи. Понятное дело, они должны были как-то ее охранять. Самый типичный распространенный способ - мины, растяжки, засады… Зачем изобретать что-то новое? Тут легко устроить ловушку. Я остановил машину, вызвался разведать обстановку. Остальные должны были дожидаться меня в условленном месте. Далеко пройти не смог. Меня засек один из пограничных отрядов, пришлось отстреливаться. Дальше я не понял: то ли наши поехали на звук выстрелов, то ли просто не дождались. Я услышал, как громыхнуло…

- А как же твои жетоны, которые нашли в обломках? - нерешительно перебила его, боясь спугнуть откровения.

- Так всегда делают, - терпеливо спокойно, как неразумному ребенку, пояснил Ризван. - Если разведчик попадает в плен, то противник не должен знать его личные данные. По ним можно многое вычислить. Национальность, принадлежность к группе, отряду, численность врага, как следствие. Много чего…

- Но зачем? Почему ваше начальство с вами так поступило? - возмущение било через край.

- Обязательно вдаваться в политику? Ты хотя бы разузнала что-нибудь о стране, в которую поехала искать приключений на свою сладкую попку? - строго и резко поинтересовался Риз.

- Нет, - виновато призналась, - некогда было…

Ризван сердито свел брови, и я приготовилась к нудной лекции по теме своего идиотизма. Но он не стал зарисовывать мою характеристику, а объяснил:

- Чтобы ослабить страну, вооруженные силы так называемых миротворцев с помощью союзников совершили целый ряд подрывных действий. Нужно было скинуть вину, за творящийся здесь беспредел на повстанцев. Нас специально послали в западню, чтобы обвинить их в убийстве иностранных граждан, якобы прибывших исключительно с благими целями, так, чисто в помощь мирному населению. Все документы были оформлены так, будто бы мы везем гуманитарную помощь. Чистой воды подстава. Чтобы иметь возможность манипулировать вертикалью власти, - за внешним спокойствием, за простотой слов скрывалась неудержимая страсть.