Свадьба Сильви - Филдинг Лиз. Страница 2

У него действительно были все основания для обиды и злости. Быть отвергнутым за несколько дней до свадьбы — унизительно. Об этом Сильви знала не понаслышке. Это у них с Томом было общее, хотя во всем остальном они едва ли были в чем-то схожи. Вообще-то Сильви надеялась получить чек по почте. Но Том позвонил и потребовал, чтобы на следующий день она явилась к нему к двум часам дня. Говорил он коротко и резко, не оставив ей шанса втолковать ему, что ее завтрашний день уже расписан по минутам. Выдвинув свое требование, он просто повесил трубку. Глубоко вздохнув, Сильви перепланировала все свои договоренности на следующий день. А после этого еще и просидела битый час у Макфарлейна в приемной.

Войдя к нему в кабинет, Сильви не стала садиться. Том поднял глаза и посмотрел на нее. Сильви ощутила странный толчок, будто заряд электричества прошел по ней. Где-то в глубине его гранитно-серых глаз вспыхнули серебристые искорки. Сильви почувствовала опасность. То же самое чувство было у нее при их первой встрече. Серебристые молнии его глаз прожгли ее насквозь, заставив покраснеть. Ни разу в жизни она не испытывала ничего подобного. Ни один мужчина не вызывал в ней такой сильной ответной реакции. Даже Джереми.

Что, черт подери, с ней происходит? — Она никогда ничего не делает с первого взгляда. Особенно в любви. С Джереми она знакома с пеленок. Хотя, возможно, это и не самое лучшее обстоятельство. Но, как бы там ни было, Сильви определенно не имела намерения менять свой устоявшийся образ жизни из-за сиюминутной слабости. Тем более если этой слабостью была похоть. Совмещать бизнес и удовольствие в любом случае неправильно. Она твердо знала, что это ошибка, и не собиралась наступать на эти грабли;

— Я бы посоветовал вам присесть, мисс Смит, — сказал Том. — Дело потребует несколько большего времени, нежели вы думаете.

Как правило, Сильви была сторонницей неформального стиля общения со своими клиентами, и обычно они называли друг друга по именам. Но с Томом Макфарлейном вышло не так. Они почему-то жестко придерживались протокола еще с той самой первой встречи, поэтому Сильви решила не отвечать, как обычно, «называйте меня Сильви, пожалуйста», тем паче что сейчас для этого был не самый подходящий момент.

Ее колени немедленно отреагировали на его команду, и тело само опустилось на стул. Сильви понадобились некоторые усилия, дабы убедиться в том, что ее задница благополучно приземлилась на сиденье. Забавно, но одновременно с этим достаточно трудоемким процессом она просто не в состоянии была говорить.

Макфарлейн внимательно проследил за тем, как она осторожно устроилась в самом центре креслица для посетителей, и продолжал наблюдать за ней еще несколько невыносимо долгих секунд. Ей стало жарко, и она машинально расстегнула жакет. И только когда она немного успокоилась, а Макфарлейн получил уверенность, что все ее внимание принадлежит ему, его глаза встретились с ее глазами, и он заговорил:

— Вы уволили его? Этого достопочтенного Квентина Тернера Лайэла?

Сильви чуть не поперхнулась от такого требовательного тона. Она не знала, что сказать, поэтому решила сказать правду:

— Я полагаю, вы в курсе того, что любовь еще не повод для увольнения. Любой суд признает мое решение неправомерным, и тогда я сама рискую потерять работу.

— Любовь? — Том произнес это слово так, будто оно было ругательством.

— Еще что-нибудь? — поинтересовалась Сильви, а сама задумалась о том, что же все-таки заставило Кэнди бежать от этого парня без оглядки накануне собственной свадьбы. Даже при беглом взгляде на Тома Макфарлейна нетрудно предположить, что проблем с удовлетворением похоти у нее не должно было быть.

— А что вы скажете по поводу ваших обязательств по отношению к клиенту, мисс Смит? — Том не позволил Сильви так просто перейти к следующему вопросу. — В своем письме ко мне вы особо подчеркиваете это обстоятельство. — Он не сводил с нее тяжелого взгляда. — Мне думается, мистер Лайэл отсутствовал без уважительной причины?

— На самом деле он… — Сильви запнулась. — Короче, не совсем так. Он просил меня о небольшом отпуске.

Макфарлейн откинулся на спинку кресла. Его аргументы, по-видимому, иссякли. И все же после долгой паузы он спросил:

— Вы хотите сказать мне, что дали ему отпуск, чтобы он смог сбежать с женщиной, свадьбу которой, вы организуете?

Сейчас был не лучший момент для оправданий в духе «он уехал на похороны своей бабушки», и Сильви понимала это.

Когда Кэнди одолжила у нее Квентина в качестве носильщика сумок для одной из многочисленных шопинг-экспедиций, Сильви и в голову не могло прийти, чем это обернется. Могла ли она предположить, что Кэнди поставит на карту свадьбу с миллиардером ради легкомысленной интрижки с двадцатипятилетним ассистентом ее фирмы? Даже с тем, кто рано или поздно мог бы сделать ее графиней? Предки Квентина были долгожителями, поэтому его шансы унаследовать графский титул деда до пятидесяти, а вероятнее, до шестидесяти были невелики.

Сильви была страшно зла как на Кэнди, так и на Тома. Квентин, однако, вызывал у нее искреннюю симпатию. Если Том Макфарлейн польстился на силиконовые прелести Кэнди, то Квентин был еще сама невинность.

Когда Кэнди насытилась Квентином и он наконец-то вернулся, Сильви должна была бы объяснить ему, что при сложившихся обстоятельствах он не сможет больше у нее работать. Но у Сильви возникло такое чувство, будто она собирается вышвырнуть на улицу щенка. К тому же Квентин был хорошим работником, и его увольнение стало бы потерей для компании. Что ни говори, Квентин Лайэл был настоящей находкой. У него был редкий дар успокаивать нервных женщин. К тому же он был исключительно порядочным человеком и ни за что не пошел бы в суд оспаривать незаконное увольнение.

Выпустив свой последний залп по противнику, Том Макфарлейн вернулся к документам. Теперь он просматривал внушительную кипу счетов, останавливаясь время от времени на каком-нибудь из них. Выражение его лица оставалось непроницаемым.

Сильви молчала. Она просто ждала. Ждала, затаив дыхание. И наблюдала за тем, как его длинные пальцы перелистывают страницы. Сейчас она не могла видеть его глаз, только часть лица: край щеки, подбородок с глубокой ямкой и уголок жестко сомкнутого рта.

В оглушительной тишине кабинета слышался только шорох перелистываемых страниц. Том Макфарлейн сидел у разбитого корыта, на руинах своей мечты жениться на женщине из семьи, фамильное древо которой ведется от самого Вильгельма Завоевателя.

Итак, были слышны только шорох перелистываемых страниц и прерывистое дыхание женщины, сидевшей напротив. Она нервничала, и у нее были на это все основания. Том Макфарлейн никогда еще не был так зол.

Женитьба на аристократке Кандиде Харкорт должна была стать кульминацией его честолюбивых планов. С такой женой он наконец-то мог окончательно отбросить остатки того мира, из которого с таким трудом вытащил самого себя.

Том не был настолько глуп, чтобы безоглядно верить, будто Кэнди влюблена в него. Любовь не приносит ничего, кроме боли и страданий. Он убедился в этом на своем собственном опыте. Но Кандида казалась ему идеальной парой. У нее было все, кроме денег. У него их было предостаточно. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы реализовать самые дикие ее фантазии.

Это произошло как раз тогда, когда Том отсутствовал, занимаясь приумножением своего, а в будущем их общего состояния. Не исключено, однако, что он испытывал угрызения совести, поскольку накануне собственной свадьбы никак не мог выбросить из головы мысли о менеджере, который занимался организацией его свадьбы, то есть о Сильви. Представьте себе, именно в этот момент Кандида и сделала ноги с этим желторотым юнцом, аристократом, унизившимся до должности мелкого клерка, дабы сохранить крышу над головой. Какая ирония!

Том с головой погрузился в бумаги, лежавшие перед ним. Сильви пошире распахнула льняной жакет, под которым была легкая коричневая блузка, облегающая грудь, не требующую силикона, и нервно откинула назад выбившуюся прядь золотистых волос, которые, без сомнения, были таковыми от природы.