Сердце воина (СИ) - "chate". Страница 7

- Ты ведь получил всестороннее образование как сын лорда? Умеешь составлять отчеты и вести дела имения?

Киваю, еще не понимая, куда он клонит.

- В таком случае, с завтрашнего… нет, с сегодняшнего дня, ты – мой управляющий.

- Что? – от неожиданности я «дал петуха» и чуть не рухнул со стула.

- А что такого? Мой управляющий сбежал, украв довольно внушительную сумму. Ребята его сейчас ищут, но другого управляющего я сейчас не найду, а самому заниматься бумагами мне просто некогда. Ты – просто идеальное решение проблемы. Или ты хочешь вернуться домой?

Вот уж куда я не собирался возвращаться, так это домой, потому что дома у меня просто не было. Брат отказался от меня еще пять лет назад, а больше я никому не был нужен, так что…

- Я согласен, Ваша Светлость.

- Вот и замечательно. Давай я тебе покажу что и как, - полковник пододвинул к себе стопку бумаг, - и, кстати, не зови меня Ваша Светлость, по положению мы равны, так что для тебя я – Джул.

- Но… я не могу так сразу.

- Пусть не сразу, постепенно. Для начала, можешь звать меня по имени, когда мы наедине. Потренируешься? – он улыбнулся мне, и мое сердце радостно забилось в груди

- Джул.

- У тебя отлично получается, Натэль.

* * *

С того момента, как я принял это неожиданное назначение прошло полгода. За все это время мы с Джулом Треймом виделись всего два раза. После памятного разговора он пробыл дома два дня, вводя меня в курс дела. После дня, посвященного бумагам и приходно-расходным книгам, Джул вывез меня на осмотр своих земель. При этом он все время интересовался моим самочувствием, не устал ли я, и предлагал отдохнуть. В результате мы провели чудесные полтора часа на лесной поляне, поглощая вкусности из взятой с собой корзины. Полковник рассказывал мне забавные истории из своего детства и юности, а когда мы вернулись вечером в замок, он проводил меня после ужина в мою комнату и пожелал спокойной ночи. На следующее утро он уехал, простившись со мной, чтобы вернуться через три месяца.

В тот раз он пробыл дома четыре дня. Мы много общались, обсуждали разные события, произошедшие за последнее время в королевстве, а так же книги, которые я читал. Джул живо интересовался моими делами, а я с удовольствием ему рассказывал, что мне, пусть и не сразу, удалось найти общий язык с его слугами, крестьянами и арендаторами. Поначалу осторожные, они все же приняли меня, поняв, что ничего плохого я не желаю ни им, ни их хозяину. С воинами было сложнее. Они не могли забыть, что совсем недавно я носил форму их врагов, и пусть сейчас между нами был мир, воины полковника Трейма не спешили мне доверять. Но я и не переживал по этому поводу, мне намного важнее было то, что мне доверял Джул. Я был ему нужен и гордился этим, стараясь не подвести положившегося на меня человека.

В третий день первого месяца зимы я проснулся и выглянул в окно, любуясь на белоснежные просторы. Снег падал всю ночь и теперь серебристым покрывалом блестел в лучах восходящего солнца. Это было очень красиво и вполне соответствовало моему сегодняшнему настроению. А все дело было в том, что именно в этот день мне исполнилось тридцать лет. В моей жизни было много и хорошего, и плохого, но если бы сейчас рядом со мной появился волшебник из сказки и спросил: «Что ты хочешь изменить в своем прошлом?» - я бы ответил: «Ничего», потому что сейчас я был счастлив. Чужой дом в чужой стране стал для меня родным, а человек, давший мне возможность доказать свою состоятельность – превратился в друга и даже нечто большее. Да, я не позволял себе даже думать об этом, но Джул… я влюбился в него. Это не было сумасшедшим юношеским увлечением, полным страсти и чувств, вовсе нет. Поначалу это было восхищение им, как человеком и воином, постепенно меня буквально захватил его образ и я понял, что хотел бы, чтобы между нами было нечто большее, чем дружба, но я прекрасно осознавал, что сиятельный лорд и великолепный воин-стратег никогда не заинтересовался бы в любовном плане таким как я, а потому молчал, позволяя себе лишь мечтать о невозможном. Иногда во сне я видел его рядом с собой, чувствовал, как он ласкает мое тело, а просыпаясь, доводил дело до конца собственноручно, представляя, что это делал он. Мечты, мечты, жаль, что это только мечты.

Стою у приоткрытого окна, вдыхаю полной грудью морозный воздух и замираю, вглядываясь вдаль. Там, по занесенной снегом дороге, двигаются с десяток черных точек, над которыми развевается такой знакомый сине-белый вымпел.

- Джул. Джул. Джул, - шепчу я беспрестанно, надевая на себя теплую одежду и сбегая вниз во двор. По пути успеваю прокричать слугам, чтобы немедленно приготовили хозяйскую комнату, и вылетаю во двор.

Кто-то из расторопных слуг уже смел снег со ступенек и расчистил двор, но я даже не сразу заметил это, с тревогой глядя в распахнутые ворота, куда вот-вот должны были въехать всадники. Когда же они, наконец, появились, я впился взглядом в самого дорогого для меня человека и не смог оторваться от его побелевшего изможденного лица.

Джул, сидящий верхом на вороном жеребце, чуть покачнулся и я тут же оказался рядом, чтобы поддержать. Пока полковник медленно слезал с лошади, я придерживал его, чувствуя, как тяжело опирается на меня мужчина.

- Что с тобой? – тихо спросил я, стараясь, чтобы воины, спешивающиеся рядом, не слышали нашего разговора.

- Устал.

Какое расплывчатое понятие – устал. Полковник Трейм не уставал даже во время побега из лагеря военнопленных, двадцать четыре часа в сутки заботясь обо всем и обо всех, а теперь…

- Я распоряжусь подать завтрак в твою комнату и сделать горячую ванну.

- Хорошо.

По ступенькам он поднялся сам. Когда же я с завтраком на подносе вошел в его комнату, полковник спал, сидя в кресле. Пуговицы на мундире были расстегнуты, так что мне хорошо была видна голая грудь с полоской темных волос. Соблазнительное зрелище, но любоваться долго я не стал, напомнив себе о своих обязанностях. Пока слуги заносили горячую и холодную воду в хозяйскую купальню, я расставил на столе нехитрый завтрак и легко притронулся к плечу Джула, чтобы разбудить.

Серо-синие глаза распахнулись, поражая меня своей глубиной и… усталостью.

- Хочешь сначала искупаться, или будешь кушать?

Помолчав минуту, словно собираясь с мыслями, мужчина кивнул мне, начав подниматься. Значит, сначала ванна.

Я помог полковнику раздеться, а когда он с тихим стоном опустился в воду, сам же молча взялся за мыло. Его благодарный вздох был мне лучшей наградой, а еще то, что он доверился мне, позволив прикоснуться к своему телу. Насколько я знаю, полковник всегда мылся сам, не признавая помощи слуг в таком деликатном деле, так что для меня его молчаливое согласие было странным, но приятным событием. Если честно, я готов был не только прислуживать ему в ванной, но и спать в его ногах. Возможно, кто-то скажет, что у меня нет гордости. Может и нет, только что мне пользы от той гордости, если она заставит держаться подальше от того, о ком я грежу даже во сне? Нет, я скорее предпочту стать для него ласковым псом, лижущим руку, чем горделиво взмывающей ввысь птицей.

Пока я мыл Джула, он вновь задремал. Не знаю, что могло так утомить этого сильного мужчину, и не хочу знать, но мне больно видеть его бледное лицо с синяками под глазами от изнеможения. Я очень хотел, чтобы он поспал еще немного, но делать это в ванне небезопасно для здоровья. Пришлось разбудить полковника, ополоснуть его, помочь вытереться и подать теплый халат, в который он завернулся, не открывая глаз.

Ел Джул вяло. Пожевал мясо и сыр, отложив в сторону хлеб, запил это все теплым ягодно-травяным настоем, который я специально приказал заварить для него и попытался заснуть прямо в кресле, с недопитой кружкой в руках. Пришлось снова вмешаться, разбудить и отвести до кровати. Когда я накрывал полковника теплым одеялом, заботливо подтыкая его по бокам, Джул вдруг открыл мутные от недосыпания глаза и, выпростав руку, удержал меня за запястье.