Предсказание эльфов - Уайт Кирстен. Страница 27

Лиш замолчала на минуту: я наблюдала, как ее глаза бегают по многочисленным экранам, которыми она управляла. Я могла бы поспорить, что она делает работу еще за двадцать человек.

— Режим чрезвычайного положения — это когда сотрудников всех наших отделений и филиалов вызывают в Центр. Здесь все находятся в безопасности, и мы объявляем строгую изоляцию — никто не может ни войти в Центр, ни покинуть его.

— Ого. — Это была проблема. — И когда это начнется?

— Мы планируем начать через два часа.

Надо отдать должное Агентству, для государственного учреждения оно работало весьма эффективно.

— И сколько обычно длится изоляция?

— Пока мы не будем уверены, что опасность миновала.

— Значит, долго…

— Это нельзя предугадать. Мне поступили новые данные, нужно их обработать.

Лиш замолчала, переведя глаза на один из своих экранов. Мне бы так хотелось, чтобы она не была вынуждена сидеть там, за стеклом, все время. Лиш была моей лучшей подругой, но иногда она казалась совершенно недоступной.

Я отвернулась, но тут на белой стене открылся сияющий дверной проем. Из него вышла Ракель с каким-то эльфом. Интересно, когда явятся Надзиратели. Я видела некоторых из них раньше, когда МАУП только образовалось. Я почти ничего не помнила, кроме того, что меня постоянно трепали по голове. Ненавижу это.

Ракель выглядела так, как будто за последние дни она постарела лет на десять.

— Запускай чрезвычайный режим, — велела она, даже не удостоив Лиш кивком, приветствием или вопросом, как сегодня водичка.

— Чрезвычайный режим объявлен. — Руки Лиш замелькали туда-сюда, совершая быстрые и точные движения.

— Вызови других эльфов, — сказала Ракель, обращаясь к девушке, которая доставила ее сюда. Та с раздраженным видом повернулась и исчезла в новом проеме в стене.

Ракель наконец заметила меня.

— О, Эви. Хорошо, что ты здесь. Нам надо поговорить.

— Да, еще как.

Но прежде чем я успела начать речь, которую заготовила с тех пор, как решила помогать Ленду, струя мерцающего света пронзила стену, и в ней открылся огромный дверной проем, ведущий в темноту. Оттуда начали выходить эльфы — столько эльфов, сколько я никогда не видела. Я и не представляла, что у Агентства их так много. Там была по крайней мере сотня.

Это было ошеломляюще. Один-единственный эльф способен потрясти своей красотой, а здесь было столько, что их невероятная красота захлестывала как волна, от которой не убежать. Я не могла сосредоточиться, чтобы расслышать, что Ракель говорит им. Но, хотя мои чувства были парализованы, я заметила нечто, прежде не привлекавшее моего внимания.

Одежда эльфов напоминает нашу, но она всегда выглядит старинной, утонченной и в то же время простой. Многие эльфы-мужчины носили рубашки расстегнутыми, так, что грудь была открыта (слегка пугающее зрелище: ни сосков, ни пупка). Эльфов всегда окружало легкое мерцание, но теперь я увидела, что оно исходит из светлого пятна — оттуда, где, как я предполагала, находились их сердца. Это не бросалось в глаза, но выглядело очень необычно. Я надеялась, что это никак не связано с моим сердцем, которое теперь сияло золотом.

Я взглянула на лица вновь пришедших. Большинство из них выглядели скучающими и раздраженными: типичные эльфы. Но были и другие, стоявшие отдельной группой, в глазах которых мерцали лукавые искорки, как будто происходящее их забавляло. Это меня обеспокоило: все, что забавляет эльфов, имеет свойство плохо заканчиваться. Тут мой взгляд встретился с глазами Рета. Он стоял отдельно от группы, но его улыбка была самой широкой.

Мне захотелось выбраться оттуда. От вида всех этих эльфов у меня закружилась голова. Я как могла старалась игнорировать взгляд Рета, ожидая, пока Ракель закончит инструктировать эльфов и все они отправятся забирать своих сотрудников.

— Ракель, нам нужно поговорить.

Ракель повернулась ко мне с серьезным выражением лица.

— Да. Ты должна рассказать мне все, что знаешь о Ленде.

— Я… Но почему?

— Потому что скоро прибудут Надзиратели, а он — единственная ниточка, ведущая нас к происходящему.

— Это глупости! Ты так говоришь, как будто он замешан в этом. Он не ведет нас никуда, но может нам помочь.

— Боюсь, у нас разные сведения. Что он рассказал тебе?

Я скрестила руки на груди, глядя ей в глаза.

— Почему ты думаешь, что он мне что-то рассказал? А даже если и так, с чего я буду говорить тебе?

Голос Ракель был ровным, но в нем звучала угроза.

— Ты скажешь мне, потому что это твоя работа.

— Моя работа?! Мне шестнадцать лет! И я не просила ни о какой работе! И к тому же, почему я разгуливаю тут на свободе без всякого браслета, а Ленда вы даже не выпускаете из камеры? Может, если вы перестанете так бояться и отпустите его, мы сможем работать вместе с его организацией и у нас появится шанс разобраться во всем!

— Ты знаешь, что мы не можем этого сделать. Выпускать паранормальных без браслетов запрещено Уставом.

— А как же тогда я? А? Ты стоишь здесь и доказываешь мне, что Ленд непременно является вашим врагом только потому, что он неклассифицированный паранормальный! А у меня, между прочим, чертов седьмой уровень!

Выражение лица Ракель смягчилось.

— Пожалуйста, не надо. Не сейчас. Я много работала, и мне было непросто убедить Надзирателей, что ты не паранормальная, а просто девочка, которая умеет делать кое-что необычное. Мы не можем помочь Ленду, милая, не сейчас.

Злые слезы кололи мне глаза.

— Не надо называть меня милой! Я тебе не дочь! Я твоя подчиненная.

Темные глаза Ракель на секунду расширились от боли, но ее лицо сразу приобрело каменное выражение.

— Если ты не станешь помогать нам с Лендом, тебя ждет заключение.

Я издала резкий смешок.

— Прекрасно, значит, ты посадишь меня под замок!

Мне не верилось, что я была так глупа, что притворялась, будто Ракель моя мать, и даже мечтала об этом. Кем бы она ни была, в первую очередь она всегда оставалась профессионалом. И она не заменила бы мне семью.

В комнате тем временем становилось все более шумно, по мере того как эльфы доставляли все новых и новых паранормальных. Оборотни-охранники сновали туда-сюда, пытаясь выстроить вновь прибывающих в ровную шеренгу перед аквариумом Лиш.

Ракель вздохнула.

— Думаю, будет лучше, если ты отправишься в свою комнату. Тебе не стоит попадаться на глаза Надзирателям, а они будут здесь с минуты на минуту.

Я собиралась огрызнуться в ответ, но вдруг раздался громкий крик.

— Не буду! — вопил один из вампиров, отдергивая руку от охранника. — Только не это, ни за что! Мне хватает вашего браслета, подопытной крысой я не стану!

Я с удивлением поняла, что это был Стив. Казалось, с нашей первой встречи прошла целая вечность.

— У вас проблемы? — спросила Ракель, подходя к ним. — Если вы потерпите, мы быстро обработаем данные и всех разместим.

Стив взглянул на нее с безумным, отчаянным блеском в глазах.

— Лучше я умру, — прошептал он. Не успел никто и пикнуть, как он резким прыжком набросился на Ракель и вцепился ей в горло.

Я закричала, увидев, как он вонзил в нее клыки. Никто не шелохнулся.

— Сделайте же что-нибудь! — крикнула я, шаря в поисках электрошокера. Но он не понадобился. Вампир отпрянул от шеи Ракель, как только его браслет активировался. Его лицо выражало нечто, похожее на умиротворение. Чары рассеялись, и через секунду на месте вампира был лишь иссохший труп, скорчившийся на полу. Вся искусственная жизнь покинула его.

Мы все ошеломленно уставились на труп живого мертвеца Стива. Ракель прижала руку к горлу, пытаясь остановить кровотечение. Она выглядела бледной и напуганной. — Ракель! — Рванувшись к ней, я схватила ее за руки. Что если он убил ее? Что если злые слова, которые я сказала ей, были последним, что она от меня услышала? — Как ты? Я думала… Я испугалась, что…

Внезапно нас озарила вспышка света, и пятеро Надзирателей вошли в комнату. Ракель резко выпрямилась и стряхнула с себя мои руки, с бесстрастным лицом поворачиваясь к вновь прибывшим. Я замерла на месте, ошарашенная ее резкостью. Ракель подошла к Надзирателям и поприветствовала их, оставив меня стоять в толпе паранормальных.