Пробужденная на рассвете (ЛП) - Хантер С. С.. Страница 46

Глядя вниз на пластмассовые стаканчики, которые выстроились на подносе как домино, она надеялась, что Дерек был недостаточно близко, чтобы прочесть её эмоции.

Женщина положила руку на плечо Кайли и наклонилась ближе.

— Я сказала ему, что хочу выпить стакан воды.

— Ох, конечно, — Кайли нагнулась и протянула стакан.

— Спасибо, дорогая, — сказала миссис Лэкс и подмигнула. — На самом деле я просто хотела поздороваться и сказать тебе… — она наклонилась снова. — Ты практически всё, о чём он говорит.

В её груди вновь зашевелилось чувство вины, но на этот раз она не смогла удержаться и посмотрела на Дерека поверх плеча женщины. Он состроил рожицу, словно волнуясь о том, что могла сказать его мама.

— Думаю, мой сын влюблён в тебя, — сказала миссис Лэкс.

Кайли сосредоточилась на разговоре с миссис Лэкс, но не знала, как ответить.

— Я…

Женщина улыбнулась.

— Я так рада, что он нашёл здесь хороших друзей, — она опустила взгляд на стакан. — А теперь я пожалуй пойду и перестану тебя смущать. Спасибо за воду.

Кайли смотрела вслед женщины, пробормотав:

— Я тоже влюблена в него. — И это правда. Кому не нравится Дерек? Он нравился ей за его добродушно-весёлый нрав, за то, что он со всеми ладит, но не считает их хуже себя. Но он нравился ей и в других отношениях.

В её мозгу сразу появилась картина голого Дерека в душевой. Она была очень, очень неравнодушна к нему.

Так почему же она не попадала в его сны? Почему Дерек не был тем, к кому шло её подсознание, чтобы исполнить какие-нибудь шаловливые фантазии? Чувствуя, как её лицо краснеет от того, что она просто подумала об этом при людях, она снова посмотрела на стакан холодной воды.

— Привет, Тыковка.

Мысли о фантазиях улетучились в один миг. Привет, тыковка. Привет, тыковка. Понимая, кто стоит прямо за ней, она замерла. Даже если бы она не узнала голос, только один человек называл её тыковкой.

Она обернулась и встретилась глазами с отцом… отчимом.

— Что ты здесь делаешь? — выпалила Кайли, и будь она проклята, если ей не хотелось упасть на пол, свернуться в клубочек и начать плакать.

— А как ты думаешь, что я делаю? Пришёл увидеть мою девочку, — он улыбнулся и посмотрел на неё так, как когда она делала что-то милое или когда приносила домой хорошие оценки.

Теперь ей хотелось заплакать по-настоящему. И по тому, как сдавило её горло, это стало яснее ясного.

— Ты не говорил мне, что приедешь. — Было ли это весомой причиной, чтобы уйти? — Ты должен был сказать мне.

Выражение “любящего папочки” на его лице быстро сменилось “несчастным отцом”.

— Я бы рассказал тебе, если бы ты отвечала на мои звонки, — сказал он недовольным голосом. Он не часто говорил таким тоном, обычно это делала её мама.

— Я была занята, — ответила она.

Его глаза сузились.

— Мы оба знаем, что я оставил тебе семь голосовых сообщений, две смс, и несколько электронных писем. И я не думаю, что ты была настолько занята, что не смогла ответить хотя бы на одно из них. Я даже позвонил твоей вожатой.

Слёзы, которых она не хотела, начали заполнять её глаза так же, как гнев начал заполнять её грудь. Но она приветствовала гнев, потому что он вытеснял боль. Она посмотрела ему в глаза. Он не имел права сердиться на неё. Не имел права говорить, что она сделала не так, когда его ошибки полностью разрушили её жизнь. И жизнь её матери.

— Ты правда хочешь поговорить о том, что правильно, а что нет? — спросила она.

Надо отдать ему должное, выражение его лица изменилось от возмущённого до стыдливого.

— Полагаю, мама говорила с тобой. Чёрт! Ей не следовало рассказывать тебе о наших проблемах.

— Что? Это такая шутка? Ты серьёзно собираешься стоять здесь и винить во всём маму?

Он моргнул.

— Я просто… Не думаю, что ей следовало говорить о…

— Хватит. — Кайли сцепила руки вместе, пытаясь унять в них дрожь… или чтобы не врезать ему по носу. Сейчас она не была уверена, что из этого было более вероятным.

— Мама ничего мне не говорила. — По её лицу потекли слёзы. — Маме не пришлось мне ничего говорить. Ты сказал мне. Нет, подожди. Я оговорилась. Ты ничего мне не говорил. Ты показал мне.

— О чём ты говоришь, Кайли? — он наклонился вперёд и понизил голос, как бы намекая, что она должна сделать то же самое.

Но она была слишком рассержена, слишком обижена, чтобы волноваться о том, кто может их услышать. Он бросил её. Он бросил её и маму ради какой-то девки. В её голове всплыла картинка, как он и его маленькая стажёрка потаскуха обжимаются перед дешёвой гостиницей в центре города.

— Ну, сначала ты флиртовал с Холидей, когда пришёл навестить меня, — сказала она.

— Это порядочно смутило меня, но затем в этот же день я увидела тебя в городе. Ты был не один. Я смотрела на тебя и твою секретаршу, стоящих посреди улицы. И хочешь знать, почему я так хорошо это помню, папа?

Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но так ничего и не произнёс.

Поэтому она продолжила:

— Потому что твой язык был глубоко в её горле, в то время как её рука пристроилась внизу твоих штанов. — Кайли моргнула и почувствовала больше слёз на щеках. — Превосходное, — кипела она. — Это было такое превосходное зрелище, смотреть как твоему отцу практически лезут в трусы на людях.

Внезапно она осознала, что в комнате стоит мёртвая тишина.

Чёрт! Неужели она действительно кричала на глазах у всего лагеря и их родителей?

Она оглянулась на толпу. Пялившуюся на её и её отца. И судя по выражению лица каждого, да, кричала.

Прекрасно, теперь она правда, правда жалела, что не прислушалась к совету своего отца и не снизила голос. Кайли развернулась и, не глядя на него, не глядя на толпу, побрела прочь из столовой, надеясь, что сможет выйти на улицу прежде чем начнёт плакать всерьёз.

Она бы и побежала, но демонстрация её супербыстрых сверхъестественных навыков бега привлекла бы ещё больше внимания.

Поэтому она медленно двинулась в сторону выхода, делая вид, что не замечает, как слёзы катятся по её щекам.

Делая вид, что её сердце не разрывается на части.

Делая вид, что не знает о сотне пар глаз, смотрящей ей вслед.

Но она не могла притворяться все время.

Это… это было чертовски реально и слишком больно.

Глава 21

Стук в дверь раздался в её спальне, где-то через три минуты после того, как она залезла в постель, натянула одеяло на лицо и продолжила плакать.

— Уходите! — крикнула Кайли.

Дверь открылась. Она сдернула одеяло с лица, надеясь увидеть Холидей. Но нет, Дерек стоял, переполненный беспокойством за неё, проблескивающим в его глазах.

Видя это, она начала плакать только сильнее. Она плакала из-за отца и из-за ужасного чувства, вызванного её снами о Лукасе. Дерек бросился к кровати и притянул её к себе. Если он и прочел чувство вины, он не сказал об этом. Он просто держал её.

И она любила его и за это тоже.

Уткнувшись лицом ему в плечо, она продолжала рыдать у него руках.

Её не заботило, что вся его рубашка промокла от её слёз и соплей. Ей было так хорошо в его руках, обёрнутых вокруг неё, и хотя он не сказал ей об этом, то, как он держал её, говорило о том, что он также не беспокоился о своей рубашке. Тем лучше, потому что когда она вдоволь наплакалась, та действительно выглядела ужасно.

— Эй? — послышался другой голос из открытой двери.

Кайли отстранилась и увидела, что там стояли Делла и Миранда.

— Я могла бы превратить его в жабу, если хочешь, — сказала Миранда, размахивая мизинцем. — Или, может быть, в скунса. Я должна практиковаться.

Сокс, который спал у подножья кровати, поднял голову и громко мяукнул, будто соглашаясь, а затем быстро спрятался под кроватью.

Делла прорычала.

— Я могла бы взять его на руки и затащить на дерево, а затем несколько раз бросить на голову, пока не придет в себя.

Кайли заплакала сильнее, а потом по какой-то причине начала смеяться. Она вытерла глаза и взглянула на трёх самых замечательных людей в её мире.