Ночная музыка - Мойес Джоджо. Страница 61

– Симпатично, – ответила Китти.

– Знаешь, я ни за что не стала бы красить пол, но он такой грязный, да и вообще выбивается из общей цветовой гаммы. И я решила немного его освежить.

– Я собираюсь уходить, – сообщила Китти. – В пабе устраивают барбекю. И я встречаюсь там с Энтони.

– Очень хорошо, солнышко. А ты, случайно, не видела Тьерри?

– Он с цыплятами в курятнике.

Тьерри разговаривал с ними, ругал тех, что покрупнее, за драчливость, но, увидев сестру, сразу замолчал.

– Похоже, я здесь надолго застряну, – сказала Изабелла. – Прежде чем приступать к другой стороне, придется подождать, пока не высохнет эта.

Внезапно на лестнице послышались шаги, и в коридоре появился Мэтт, на нем был пояс с инструментами, мокрая футболка прилипла к телу. Он остановился на нижней ступеньке.

– Я закончил. Думаю, мы можем пойти пропустить по стаканчику, если… – начал он и запнулся, увидев Китти, но сразу взял себя в руки. – Если вы, дамы, не против.

– Нет, спасибо, – ответила Изабелла. – Мне еще надо кое-что сделать. Ну так что, ванной комнатой наконец можно пользоваться?

– Я доделывал хозяйскую спальню. Хочу, чтобы вы взглянули.

Изабелла бросила на него недовольный взгляд:

– Но, Мэтт, я ведь просила вас сделать ванную. И мы четко договорились, что ею вы займетесь в первую очередь.

– Ладно, завтра начну. Но вы непременно должны посмотреть на спальню. – Казалось, он ее не слышит. – Вам понравится. Она прекрасна. Ну давайте же… пойдем посмотрим!

Китти заметила, что у матери окаменело лицо. Девочку буквально распирало от злости. Ей безумно хотелось высказаться, но она обещала Энтони держать язык за зубами.

– Мне осточертело мыться в жестяной ванне, – заявила Китти. – Неужели так сложно провести водопровод в ванную комнату?

Однако Мэтт, казалось, ее не слышал.

– Кто бы мог подумать, что потолок обрушится? Но теперь, я бы сказал, карнизы в этой комнате лучше, чем тогда, когда был построен дом. Ну пойдемте… я хочу, чтобы вы видели.

Изабелла тяжело вздохнула и откинула со лба потную прядь волос. Было видно, что она с трудом сдерживается.

– Мэтт, не могли бы вы побыстрее пройти, чтобы я наконец могла докрасить пол? Китти, дорогая, только, пожалуйста, возвращайся до темноты.

– Ладно, – ответила Китти, удивленно уставившись на Мэтта.

– Надеюсь, Энтони тебя проводит?

– Конечно проводит.

– Ты что, собираешься на барбекю? Тебя подвезти? – спросил Мэтт.

– Нет, – сверкнула на него глазами Китти и, заметив укоризненный взгляд матери, неохотно добавила: – Спасибо.

– Как хочешь, – бросил Мэтт. – Изабелла, так, значит, мне вас никак не соблазнить?

Китти подождала, пока машина Мэтта не исчезнет вдали, затем направилась через лес в сторону дороги. Тенистый лесной полог нес спасение от жары, накрывшей долину удушливой волной и не спадавшей даже к вечеру. Китти больше не мерещились притаившиеся за деревьями привидения или сумасшедшие лесорубы. Теперь она знала наверняка, что реальная угроза находится не в лесу, а в непосредственной близости от дома. Она подумала о Мэтте, с его шуточками и прибауточками, вспомнила, как он приносил им еще горячие круассаны и как притворялся их другом. Как они все притворялись их друзьями. Интересно, сколько человек знало о его темных делишках?

Когда она вышла из леса, голова у нее буквально раскалывалась. Китти обещала Энтони встретиться в шесть, но в магазине еще горел свет, а внутри были люди. И Китти Деланси решила немного изменить маршрут.

– А он и говорит: «Как вы смеете?» – произнес Генри, стараясь сохранять серьезность. – «Мое имя Хакер. Рудольф Хакер». – Генри хлопнул рукой по прилавку и зашелся в приступе смеха.

– Ладно, кончай меня смешить, – прохрипел сидевший за кассой Асад. – А не то я сейчас задохнусь.

– Нет, я так ничего и не поняла, – заметила миссис Линнет. – Расскажите еще раз.

Дверь распахнулась, и, впустив внутрь поток горячего воздуха и грохот музыки из сада возле паба, в магазин вошла Китти.

– Наша любимая юная леди, – сказал Генри. – О, как бы я хотел снова стать молодым.

– А вот и нет, – возразил Асад. – Ты мне сам говорил, что это был несчастнейший период твоей жизни.

– Тогда я хотел бы вернуть себе свое подростковое тело. Если бы я тогда понимал, каким оно было красивым и гладким, то не стал бы отыскивать у себя несуществующие физические недостатки. И вообще постоянно ходил бы в плавках!

– Вот доживете до моего возраста, – не выдержала миссис Линнет, – и будете благодарить Господа, что ваше тело еще хоть как-то функционирует.

– Можешь начинать хоть сейчас, – хмыкнул Асад. – Можем взять это за правило. И повесить объявление «По четвергам обслуживаем в плавках».

Генри погрозил ему пальцем:

– По-моему, хозяину магазина не пристало выставлять напоказ свои сливы.

– Да неужто сливы? – захихикал Асад.

Генри усиленно пытался сохранять серьезный вид:

– Полагаю, я еще должен сказать тебе спасибо, что ты не сказал «изюм».

– Миссис Линнет, вы на него дурно влияете, – укоризненно покачал головой Асад. – Посмеялись – и будет.

– Да-да, миссис Линнет! Посмеялись – и будет. Не стоит задевать нежные чувства присутствующей здесь юной особы. Китти, что я могу для тебя сделать? Или ты принесла еще яиц на продажу? Последняя партия уже кончается, – перегнулся через прилавок Генри.

– Как давно вы в курсе, что Мэтт Маккарти пытается выжить нас из дома?

В магазине повисла гробовая тишина. Генри бросил на Асада выразительный взгляд, который Китти успела перехватить.

– Следует ли это понимать как «уже довольно давно»? – Голос ее был полон горечи.

– Пытается выжить вас из дома? Но как? – удивилась миссис Линнет.

– Заставляя нас за все переплачивать. Вот как, – сухо ответила Китти. – И похоже, мы узнали об этом последними.

Асад вышел из-за прилавка:

– А ну-ка присядь, Китти. Давай-ка выпьем по чашечке чая и поговорим.

– Нет уж, спасибо. – Девочка воинственно скрестила на груди руки. – Меня ждут. Я только хотела узнать, кто еще потешался над нами за нашей спиной. Глупые горожане, да? Небось, думали, что смогут привести в порядок тот старый дом?

– Нет, все было не так, – не выдержал Асад. – У меня имелись кое-какие подозрения, что тут дело нечисто, но не было доказательств.

– Да, Асад хотел поделиться своими сомнениями, – вмешался в разговор Генри, – однако я сказал, что не стоит наводить тень на плетень. Ведь мы понятия не имели, что именно происходит в доме и что он там делает.

– Но вы ведь знали, что он жаждал заполучить наш дом. Еще когда нас здесь не было.

Генри беспомощно посмотрел на Асада:

– Конечно знали. Об этом все знали.

– Все, кроме нас, – не сдавалась Китти. – Нам бы очень помогло, если бы хоть кто-нибудь сообщил нам, что человек, который разносит наш дом по кускам, выставляя за это заоблачные счета, уже давным-давно положил на него глаз. Вот и хорошо, по крайней мере теперь я знаю цену своим друзьям. – И она повернулась к выходу.

– Китти! – окликнул ее Асад. – А твоя мама в курсе? Ты с ней говорила об этом? – Тяжелое, с присвистом дыхание Асада свидетельствовало о его сильном волнении.

– Я даже спрашивать ее об этом не хочу. Чтобы не создавать лишние проблемы. – Неожиданно она снова стала ребенком, кем, в сущности, и была. – Я не знаю, что делать. Хотя теперь это уже не имеет особого значения. Ему в любом случае скоро придется все прекратить. У нас закончились деньги. И теперь мы просто сидим в нашем полуразрушенном доме, подсчитываем убытки и думаем, как нам жить дальше.

Откровения Китти прозвучали несколько мелодраматично, но Генри не стал ее за это осуждать.

– Китти, ради бога, постой. Дай я тебе объясню…

Колокольчик жалобно звякнул, и за Китти закрылась дверь.

– Ну надо же! – нарушила тишину миссис Линнет. – Ну надо же!

– Она еще вернется, – сказал Генри. – Когда одумается. Одному Богу известно, что этот человек сотворил с их домом. Прости, Асад. – Генри обошел магазин, опуская жалюзи на окнах. – Теперь можешь меня упрекать своим «я же тебе говорил». Согласен, мы не должны были этого так оставлять, даже если у нас и не было доказательств. Всего лишь одни подозрения.