Правила побега с обнаженным оборотнем (ЛП) - Харпер Молли. Страница 20

Я фыркнула. Он, кажется, действительно считал, что может управлять вселенной, хорошо еще, понимал, что мной управлять не получится. Как бы ни хотелось Калебу увезти меня в том или ином направлении, он прекрасно сознавал, что ничего у него не выйдет. Мне нравилось подобное чувство - знать, что в этой странной ситуации я проявила некоторую твердость и не попала во власть ошибочной интуиции, из-за которой очутилась в беде Тина Кэмпбелл.

Я решила насладиться этой маленькой победой и сидеть тихо всю дорогу до взлетной полосы. Калеб включил диск Тима Макгро, чтобы не слышать в любом случае доносившиеся от Джерри приглушенные проклятия, так что продолжать разговор не было необходимости. Музыкальный вкус Калеба я ставила во главу списка его личных недостатков. Я могла простить чрезмерную опеку и подозрительную работу, но музыка в стиле кантри – это уже предел.

Когда свет фар заплясал на тускло-красной стене ангара типа «Куонсет», Калеб жестом показал мне сползти пониже на сидении и нацепил мне на голову бейсбольную кепку, закрывающую лицо. Он отстегнул ремень безопасности и повернулся ко мне, тогда как Джерри заметил, что мы остановились и начал неистово вырываться.

– Я знаю, ты не любишь, когда тебе указывают, но поверь: чем хуже эти люди тебя разглядят, тем лучше. Просто делай вид, что прикорнула или что-то в этом роде.

Я кивнула, доставая из сумки свое любимое раскладное оружие, но держала я его внизу, подальше от глаз троих дюжих молодцов, стоявших возле сооружения из блекло-красного металла с надписью «Авиарейсы в отдаленные районы – летим как птица». Учитывая весьма габаритных клиентов Калеба, и то, что на руке самого высокого заметно нечто, похожее на татуировку русских мафиози, я решила, что в этот раз возражать не буду. Сползла пониже и широко зевнула, еще глубже надвинув кепку на глаза. Буду прислушиваться к любым признакам опасности, но «дремать, бодрствуя», тоже неплохая идея.

Джерри был сильно недоволен тем, что его вытащили из грузовика и заставили шагать по заиндевевшей траве, если я правильно разобрала его цветистые, морфологически невероятные ругательства. Даже после того, как он назвал меня непростительным начинающимся на «с» словом, его нытье и скуление все еще затрагивали в душе какую-то струнку вины. Как Калеб мог так запросто провернуть это дело, будто избавлялся от мешка с грязным бельем? Он отдавал Джерри людям, которые, как пить дать, выбьют из этого мешка все дерьмо – и это еще оптимистичный вариант.

Сидя в грузовичке тише воды, ниже травы, я чувствовала, что с каждой минутой все больше завожусь. А если бы это была я? Что если бы какой-нибудь охотник за головами пришел, связал меня как багаж и бросил каком-то в неопределенном месте, чтобы вернуть Гленну? Помог бы мне Калеб? Или оставил бы охотнику за головами из соображений профессиональной этики? Что стало бы со мной, если бы отдать меня стоило дороже, чем оставить как сообщницу Калеба?

Я как раз обдумывала эти веселенькие вопросы, когда Калеб рывком открыл дверь грузовичка и, улыбаясь до ушей, сунул мне в руку конверт. Я уставилась на простую белую бумагу, поражаясь ее весу. Сколь же ему заплатили за голову Джерри? Сколько бы пожелал отдать Гленн за информацию обо мне? От этой мысли желудок куда-то провалился, но Калеб казался равнодушным к моему тошнотворному напряжению.

– Не знаю, как ты, а я не прочь съесть стейк размером с салфетку, – ликующе заявил оборотень, как можно поспешней выруливая со стоянки. – Что касается тебя, то двадцать процентов оттуда – твои. Как ни ненавистно это признавать, мы бы никогда не поймали его без твоего предложения показать сиськи.

Я насупилась и промолчала в ответ, что привлекло его внимание.

– Что не так?

– Сколько таких сделок ты проворачиваешь за месяц? – нерешительно спросила я.

– Зависит от размера гонорара. Некоторые поиски стоят больше других. Иногда приходится выполнить всего один заказ за несколько месяцев. И что за выражение у тебя на лице? – спросил он.

Сама того не осознавая, я смотрела на него убийственно злым взглядом. Фыркнув, придала своему лицу более нейтральное выражение. И злясь на нерешительность в своем голосе, произнесла:

– Мне не по себе от того, что мы только что сделали.

Я ждала, что Калеб обидится или разозлится. А фактически, отсутствие какой-либо реакции с его стороны лишало мужества.

– Помимо его склонности к оскорбляющим половую принадлежность словам из четырех букв, Джерри казался не таким уж плохим парнем. Он был так напуган. Я не могу даже думать о том, что сделают с ним эти отморозки.

– Честно? Они, наверное, собираются проделать нечто замысловатое с его коленными чашечками. Но он сможет уйти. – Заметив сомнение у меня на лице, оборотень поправился: – Уковылять. Он сможет уковылять. Люди, которых я ищу, они не морально безупречные, невинные души. Есть причина, по которой они оказываются у меня на счетчике. И не потому, что неосторожно переходят улицу или берут больше одного пенни с лотка возле кассового аппарата на заправке. Они совершили нечто серьезное, и именно потому меня за ними отправляют.

– Ты этого не знаешь, – настаивала я. – Ты не знаешь, что информация, которую тебе дают какие-то твои совершенно не заслуживающие уважения клиенты, подлинная. И ты не знаешь, какие причины побудили этих людей совершить какой бы то ни было поступок, чтобы встать тебе поперек дороги.

– Причины? – спросил Калеб слегка изумленно, что только взбесило меня.

– Да, причины. Жизнь не черно-белая. Иногда порядочные люди совершают плохие поступки из справедливых соображений.

– Как украсть булку хлеба и накормить голодающих сирот?

– Да, спасибо, что воспринял меня серьезно. – Я так сильно сузила глаза, что буквально ощутила напряжение глазных мышц. – Никогда не знаешь, на что ты способен, пока не окажешься в плачевной ситуации.

– Я думаю, что неплохо знаю, какие действия совершат отчаявшиеся люди. – Калеб смотрел на меня хмуро, но тон его все еще был мягким, и это смущало.

Я задавала ему вопросы, причем в открытую, так почему же он относился к этому так чертовски тактично? Как я могла предсказать его действия, если он отвечал не так, как я ожидала?

Оборотень потянулся через сидение, чтобы подпихнуть меня в плечо, и убрал руку, увидев, как я напряжена.

– Почему ты принимаешь это так близко к сердцу?

Я, не отрываясь, смотрела в окно. Можно было назвать ему множество причин. Я принимала это на свой счет, потому что кое-кто разыскивал меня саму. И я хочу, чтобы хоть кто-то принял близко к сердцу, если мне в рот воткнут кляп и свяжут, как пойманного оленя. Потому что я знала, каково это – просыпаться в страхе. Я знала, каково желать попросить помощи у друзей, семьи, полиции, да у кого угодно, но испытывать слишком сильный страх.

Это адский кошмар, которым не хотелось делиться с едва знакомым человеком.

– Я просто не люблю видеть, как страдают люди, вот и всё, – слабо ответила я.

Калеб поерзал на сидении и, казалось, тщательно подбирал слова, пока мы мчались к городку под названием Смитвилл.

– Ну, это превосходная черта…

Я почувствовала, что сейчас обязательно будет «но».

– Но иногда нужно просто забить на всю эту хрень.

Хмыкнув, я скрестила руки на груди.

Прекрасно.

– Да, спасибо, мои моральные затруднения полностью улажены, – парировала я сахарно-сладким голосом, заставившим его рассмеяться.

– Я знаю, что поможет тебе поднять настроение, – сказал он. Когда я выгнула брови, он махнул на «наш» конверт с оплатой. – Чистое нижнее белье.

– Похитители Джерри дали тебе нижнее белье, которое поместилось в конверт?

Глава 6

Женские гигиенические товары: идеальны для отпугивания оборотней

Чтобы отпраздновать нашу большую победу, Калеб повез меня в экзотическое место – Уолл-Март.

Обратите внимание, что это был Уолл-Март с двумя «л».