Пророчество (СИ) - "chate". Страница 8

Мое чувство вспыхнуло яркой искрой в груди, когда он, в ответ на мое глупое желание отблагодарить его хоть чем-то, начал целовать мне руки. Сейчас мне даже немного неловко за свой подарок. Когда-то в детстве я много резал из дерева, мне всегда нравилось это занятие, и вот, когда мне в руки попался нож, столь любезно предоставленный мне Лиэсом, и вполне подходящая деревяшка, я решил вырезать из нее феникса - символ возрождения. Как легко было резать по дереву, когда я видел, что делаю, и как трудно теперь, когда глаза мои больше не видят ничего, но я старался, как мог. Изрезанные острым ножом пальцы – малая плата за то, что я испытал, когда его губы коснулись моих ладоней.

Любовь. Самое сильное и прекрасное чувство в этом мире, как и во всех прочих. Любовь заставляет нас совершать невозможное и верить в невероятное. Любовь. Когда я слышу, как бьется его сердце, я чувствую себя самым счастливым в этом мире.

Его крепкое тело, упругое и сильное, внушает мне трепет. Я чувствую его горячую кожу под моими пальцами, и мне хочется касаться его всегда, не отпуская от себя ни на миг. Если бы можно было завернуться в него, словно в одеяло, я бы не отказался от такого счастья.

О-о, это тело, оно требует отдельного рассказа. Лиэс всегда являлся ко мне полуобнаженным. Не знаю, все его сородичи так ходят или нет, но на моем красавце-оборотне (надеюсь, он не обидится за такое сравнение) обычно были надеты только легкие кожаные штаны, довольно широкие. Поначалу, я беспокоился, не замерзнет ли мой Лиэс, ведь лето уже закончилось, но потом понял, что замерзнуть ему точно не грозит. Его тело всегда было горячим, так и пышущим здоровым жаром.

Любовь. Она делает нас одновременно сильнее и слабее, мудрее и глупее, а иногда даже красивее. Кажется, мой случай из таких. Как он может быть так нежен и заботлив, когда на меня без дрожи и взглянуть нельзя? Может, он испытывает ко мне те же чувства? Как хочется надеяться на лучшее.

Сегодня я набрался смелости и поцеловал Лиэса. Я давно хотел его, но не знал, как мой возлюбленный отнесется к тому, что я чувствую. В том мире, где я родился, люди не признавали однополой любви. Лиэс, конечно, не человек, но ведь я о нем и его сородичах ничего не знаю, может, для него такое тоже неприемлемо? Его страстный ответ на мой поцелуй показал мне, каким я был дураком, что не сделал этого раньше, а то, что произошло потом, заставило пожалеть об утерянной возможности.

Незнакомый голос, прозвучавший совершенно неожиданно, подвел черту под моей жизнью и чувством. Сегодня они убьют меня, своего врага, и я уже никогда больше не услышу Лиэса, не почувствую его тепла, его заботы и нежной ласки. Как горько осознавать, что время твое ушло безвозвратно, и потрачено оно было на всякую ерунду. Как больно.

Снаружи слышались голоса разгневанных мужчин. Им вторил злой голос моего Лиэса, в котором я явно слышал рычащие нотки. Значит, он хочет защищать меня? От своих? Подобное открытие было одновременно и приятным, - он тоже не равнодушен ко мне, - и тревожным, - он ведь может погибнуть! Это не правильно. Только не из-за меня!

Не удержавшись, я вышел наружу и встал рядом с Лиэсом, положив ладонь на его плечо, чтобы хоть немного успокоить молодого горячего юношу. Мгновенно воцарившаяся тишина напугала меня больше, чем крики. Лиэс вдруг рванул меня на себя, и тут же что-то свистнуло возле моей головы. Я не понял, что это было, но теперь я стоял за спиной Лиэса, прижавшись к ней всем телом и обвив его руками за талию. Грудью я чувствовал рык, клокочущий внутри него, и молился всем Богам этого мира, чтобы они сжалились над своим чадом и сохранили ему жизнь. Что произойдет со мной, мне было все равно.

В царящей вокруг нас напряженной атмосфере вдруг раздался сильный голос, отдавший какой-то приказ. Я почувствовал, как сразу отступило напряжение, и мой Лиэс чуточку расслабился, прекратив рычать.

Потом нас куда-то повели, при этом я слышал вокруг себя шаги нескольких десятков ног. Окружили? Неужели меня так боятся? Слепого? Смешно. Скорее, они не хотят, чтобы Лиэс по дороге сотворил какую-нибудь глупость. Эта мысль кажется мне более вероятной.

Несколько раз я, ведомый Лиэсом, спотыкался, когда под ноги попадала ветка или камень. Лиэс всегда подхватывал меня, не давая упасть, а потом и вообще взял на руки. Поначалу, я брыкался, прося отпустить, но он был непреклонен. Вскоре я успокоился, обхватил его за шею руками и расслабился. Лиэс нес меня легко, не задыхаясь и не сбиваясь с шага, так что я даже немного задремал, согретый его теплом.

Странно, правда? Я находился в опасности и осознавал это, но мое тело и душа чувствовали себя совершенно спокойно рядом с ним.

Глава 5

POV Лиэс.

- Хватит, - голос отца остановил меня, когда я уже готов был кинуться на Физа, - как верховный жрец Лиэрии я требую от всех вернуться в деревню, чтобы предстать перед судом племени.

Суд племени – это значит, что соберутся все, от мала до велика, чтобы выслушать нас и высказать свое мнение. Главным на этом суде будет старейшина. Выслушав все стороны, он вынесет приговор, и я боялся, что приговор этот будет не в пользу моего эльфа.

Нас окружили и так повели в деревню. Поначалу, я вел Валиса за руку, но, когда он в пятый или шестой раз запнулся на узкой тропе, не выдержал и подхватил его на руки. Валис немного брыкался, но я только крепче прижал его к себе, давая понять, что все равно не отпущу. Воины, идущие вокруг нас, бросали на меня то злые, то любопытные взгляды, не в силах понять, что связало меня с этим чужаком. Те, у кого нет «разделяющего судьбу», никогда не поймут меня.

Отец шел впереди, чуть прихрамывая. Он не оглядывался, плечи его были напряжены, выдавая волнение, но я уже избрал свой путь, и если мои соплеменники не примут его, мне останется только уйти вместе с Валисом. Изгнание или смерть - мне все равно, я разделю с ним любую судьбу, какое бы решение ни принял старейшина.

В поселке нас сразу отвели в небольшую постройку, обычно используемую для хранения продуктов. Разместившись в углу, подальше от двери, я усадил Валиса к себе на колени, не пожелав отпускать от себя своего «родного чужака». Поесть и попить нам принесли, когда стемнело, а суд был назначен на предрассветное время, так что нам удалось даже немного вздремнуть, согревая и успокаивая друг друга.

Когда четверо воинов пришли за нами, чтобы проводить на центральную поляну, которая могла вместить всех дэсов, проживающих в Древнем лесу, я снова нес Валиса на руках.

Нас ввели в круг факелов, за которым стояли мои негодующие соплеменники, совет старейшин и отец - верховный, а вернее, единственный жрец Луноликой Лиэрии.

- Дэс Лиэс, сын Эвиэса, расскажи, почему ты вступил в заговор с врагами и привел одного из них в наш дом.

Я долго и обстоятельно говорил, не утаивая ничего, в том числе, и своих чувств к эльфу. Когда я закончил свой рассказ, солнце поднялось, освещая поляну. Дэсы, выслушавшие мой рассказ в полном молчании, теперь переговаривались, обсуждая услышанное и то, правильно ли я поступил. Большинство воинов высказывались против меня, особенно старался Физ, так и пышущий ненавистью. Многие женщины поддерживали мое решение, а старики пока молчали. Не знаю, чем закончилось бы это собрание, но тут глава совета старейшин шагнул за круг факелов, приближаясь к нам. Он внимательно оглядел Валиса, обойдя вокруг нас, а затем обратился к нему на его языке.

Эльф вздрогнул, вслушиваясь в его речь, а затем кивнул и что-то ответил. Удовлетворенно кивнув, старейшина вернулся на свое место. Потом он долго о чем-то советовался с моим отцом и, наконец, провозгласил свое решение:

- Многие из вас знают, что я побывал в плену у чужаков и только чудом спасся оттуда. Этим чудом был молодой эльф, отпустивший меня. Ныне мне выпала возможность отблагодарить его за тот поступок, так что я не могу приговорить его к смерти. Однако и отпустить не имею права. Я предлагаю переложить решение этой проблемы на милость Луноликой Лиэрии, если сам чужак согласится на это испытание. Если в его сердце живет любовь, на руках нет крови наших собратьев, Богиня дарует ему свою милость, и мы признаем его нашим братом.