Во искупление (СИ) - "chate". Страница 20
В какой-то момент Зариэлю почудился звон, словно кто-то разбил стекло, а потом ему почудился голос любимого и его прикосновение, но Зариэль знал, что дроу просто не успеет сюда прибыть. Он все рассчитал правильно, так что все его видения – это просто бред умирающего. А потом наступила тьма.
Глава 14
Дареас просыпался тяжело. Голова его болела. Тошнота подкатывала к горлу, а сердце стучало слишком неравномерно, чтобы это состояние можно было списать на плохое самочувствие во время болезни. Да и не болеют дроу ничем, если только не отравятся.
Мысли об отравлении заставили Дареаса напрячь память, в попытке вспомнить последнее, что сохранилось в его сознании. А последним оказался чай, который они с Зариэлем пили, причем заваривал его светлый, да еще так странно смотрел при этом, словно…
- Словно прощаясь, - выдохнул дроу, чувствуя, как холодный пот ужаса выступает на его теле. Он вспомнил их прощальный разговор. Думать и размышлять времени не было. Вскочив с кровати, и едва не рухнув на пол при этом, Дареас заметил, как на пол упал лист бумаги, исписанный аккуратным почерком Зариэля, но читать его дроу не стал. Сорвав с себя одежду, ничуть не заботясь о ее сохранности, дроу выскочил на улицу и тут же обратился в ястреба, взмывая в небо.
Поначалу его полет был неровным, птицу кидало из стороны в сторону, словно она была пьяна, но ястреб упорно продолжал лететь на юг, к столице светлых эльфов, чтобы догнать, перехватить, не дать свершиться непоправимому, потому что если Зариэль умрет, то и ему жить будет не для чего.
Увы, дроу, в силу своей природы, не могли владеть пространственной магией, поэтому переход, которым ушли светлые, был для него недоступен. Пришлось лететь так, терзаясь мыслями о том, что он вполне может не успеть.
Ночью ястреб плохо видел, все-таки он дневная птица, но останавливаться он все равно не собирался, только поднялся немного выше, чтобы ненароком не задеть дерево.
На рассвете уставший ястреб, с отчаянным криком, опустился на дерево, чтобы дать себе несколько минут отдыха, но только из-за того, что уставшие крылья просто отказывались держать его в воздухе. Полчаса отдыха – это все, что он позволил себе, а потом снова взмыл вверх, всей душой стремясь к любимому.
До столицы Дареас добрался только к вечеру. Из последних сил работая крыльями, он подлетел к дворцу и нырнул в первое же открытое окно, тут же перевоплощаясь. Окно оказалось библиотечным, так что никакой одежды найти здесь не представлялось возможным. Дареас сорвал со стола покрывающую его ткань и закутался в нее, прикрывая свою наготу. В таком нелепом виде он бросился в комнату Зариэля, надеясь найти его там.
В комнате действительно сидел светлый эльф, вот только это был не Зариэль, а его отец. Князь светлых эльфов сидел на кровати сына, понурив голову и сложив руки на груди, прижимая к себе какие-то листы бумаги.
- Ваша Светлость, где Зариэль?
Князь поднял на него взгляд, полный горя. Несколько секунд он глядел на Дареаса, не узнавая, а затем судорожно вздохнул, отвечая:
- Он… отправился к дроу. Отречение подписал. И письмо. Мой сын, он… - губы князя дрогнули, и он застонал, пряча лицо в ладони, роняя на пол бумаги. – Зачем я настаивал на этом проклятом залоге мира? Зачем?! Он выпил яд. Решил освободить тебя ценой собственной жизни.
Последние слова князя звучали глухо, но Дареас услышал все, что хотел знать и боялся услышать. Ткань отлетела прочь, а ястреб, яростно крича, вылетел в коридор и заметался по нему в поисках открытого окна.
Слуга, случайно проходивший по коридору, испуганно вскрикнув, когда птица зависла прямо перед его лицом, распахнул окно, сам не понимая почему, и ястреб покинул дворец, устремившись на запад.
Его путь был долог, но дроу не позволял себе отдыхать. Когда крылья были уже не в состоянии держать его в воздухе, он оборачивался и бежал вперед. Голый, не обращая внимания на то, что острые камни ранят его ноги, а ветки хлещут по телу. Ему нужно было успеть, и он торопился, как только мог.
Когда ястреб подлетел к замку Правителя дроу, там суетились слуги, призываемые своим хозяином. Дареас слышал голос отца, раздающийся из кабинета, а потому не мешкал. Решительно направившись к закрытому окну кабинета, он и не подумал сдержать свой полет. Стекло разлетелось на мельчайшие кусочки, когда ястреб врезался в него с разлету, одновременно с этим возвращая себе обычный облик дроу.
Зариэль, хрипя и задыхаясь, лежал на полу, около рабочего стола Правителя, в окружении придворных медиков, лекарей и алхимиков. Не мешкая, Дареас бросился к нему. Растолкав всех и упав на колени, дроу приподнял голову светлого эльфа, пытаясь добиться ответа, что за яд принял Зариэль, но тот уже не мог ответить. Постепенно дыхание светлого становилось все слабее, и Дареас чуть не завыл от тоски и безысходности, понимая, что тот, кого он любил всей душой и сердцем, уходит от него все дальше.
Дареас судорожно искал ответ на вопрос, какой яд мог принять светлый эльф. В памяти всплыла картина совместного чаепития. Ему тогда чай показался горьким, он еще подумал, что Зариэль его заварил слишком крепким. Значит, яд был именно в чае. Они его пили вместе, но для него, Дареаса, яд оказался всего лишь снотворным. Он знал только один яд с подобным эффектом.
- Пурпурный остролист, хризолиус и золотистый мох!
Присутствующие в кабинете маги и лекари тут же начали готовить противоядие, но Дареас боялся, что оно не поможет. Слишком долго яд находился в теле светлого.
Через пару минут кто-то сунул ему в руку чашу с противоядием, чтобы он напоил Зариэля, но светлый уже не мог нормально глотать и почти вся жидкость стекла по подбородку.
Кто-то из присутствующих горестно вздохнул:
- Не жилец.
В глазах у Дареаса помутилось от горя. Видеть, как любимый уходит, и не иметь возможности помочь, это ли не самое худшее наказание?
- Не дам уйти одному. Не дам.
Дареас и сам не очень понимал, что он делает. Вырвав нож из-за пояса ближайшего к нему дроу, он полоснул лезвием по своей ладони, а когда сложенная чашечкой ладонь наполнилась алой жидкостью, приподнял голову чуть дышащего Зариэля, прижав ее к своей груди, и поднес ладонь с кровью к его губам.
- Пей, - и густая кровь потекла в рот эльфа. – Прими мою кровь и мою любовь вместе с ней. До последнего вздоха буду рядом с тобой и за Грань шагну, ибо смерть не в силах разлучить нас.
Кто-то из зрителей ахнул, услыхав древнюю брачную клятву дроу, но Дареасу не было до них никакого дела. Он бережно опустил голову Зариэля на пол, лег рядом с ним, прижавшись лбом к его лбу, закрывая глаза и переплетая пальцы их рук.
- Дай мне встать на тропу жизни рядом с тобой.
Усилием воли Дареас погрузился в мысли своего супруга и под опущенными веками замелькали яркие круги. Еще одно усилие и дроу словно провалился в бездну, наполненную вязким туманом.
- Зари! Где ты? Зари! - он продирался в вязком мареве и кричал, призывая того, с кем поклялся разделить жизнь и смерть, пока впереди не мелькнул яркий силуэт. - Зари!
- Дар? Что ты тут делаешь? Разве я не умер?
- Нет. Ты умираешь, но Великая госпожа еще не призвала твою душу. Наша Богиня милостива, она дала мне возможность вернуть тебя назад. Пойдем? – Дареас протянул руку к сияющему силуэту, но тот и не подумал тянуться навстречу.
- Зачем? Я решил умереть во искупление грехов моих соплеменников и освободить тебя, так что ступай, живи, не делай мою жертву напрасной.
- Поздно. Я принес тебе древнюю клятву на крови, разделив с тобой жизнь и смерть. Если ты умрешь, Великая госпожа примет нас вместе, и иной дороги у меня уже не будет. Никогда.
- Зачем ты это сделал?!
- Потому что я люблю тебя так сильно, что жить без тебя не могу и не хочу. Я всегда буду рядом, и только тебе решать, куда мы сейчас пойдем, назад или вперед.