Во имя Чести (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 15

— Тоже неплохо, — вздохнула я. — А если бы я не была почётным пленником, тогда что?

— Тогда ты бы находилась во Дворце Совета, в специально подготовленных для того покоях. Разумеется, ни о каком свободном передвижении речи бы не шло, но и тюремным заключением это нельзя было бы назвать.

— Как всё удачно сошлось, — хмыкнула я. — Значит, будем развлекаться. Что у вас тут можно посмотреть?

— Тебя интересует природа или памятники архитектуры?

— Не знаю. А что у вас интересней? Я же не знаю, что тут самое увлекательное.

— Хорошо, я подумаю, с чего начать, — медленно кивнул он. — Скажи, Варвара, а откуда ты знаешь о наших обычаях? О Праве Чести, например. Это не слишком распространённый за пределами Доры обычай.

— С учёбы, — бесхитростно созналась я, пожав плечами.

— Ветеринарам преподают обычаи удалённых миров? — он вопросительно вскинул брови.

В этот момент у меня в голове звонко щёлкнуло. Так, стало быть, он не в курсе, что я умею летать?! Не знаю пока, чем, но мне это точно на руку. Любые факты, неизвестные противнику, — очко в мою пользу.

— Ну, в смысле, во время учёбы я что-то такое читала, — безмятежно пояснила я. И ведь ни словом не соврала, что особенно приятно!

— Ясно, — кивнул он.

Дальше ужин протекал в тишине. Капитан думал о чём-то своём, а я для разнообразия сосредоточилась на бытовых мелочах. В частности, на содержимом собственной тарелки и его вкусовых качествах.

Руку готова отдать на отсечение, Инг это сам готовил. Во-первых, на нагревательной панели стоит какая-то посуда, похожая на кастрюли и сковородки, а, во-вторых, есть что-то такое во вкусе блюд… живое. Не знаю, как это объяснить, но дома я всегда могла отличить, готовил кто-то из родителей, или у них не было времени, и еда из синтезатора.

Нет, ну до чего всё-таки золотой мужик. Вежливый, заботливый, симпатичный, готовит обалденно, целуется потрясающе; и чего этой его мымре не хватало! Было бы у него ещё выражение лица попроще, без этой мрачной торжественности, цены бы ему не было. Если он начнёт шутить, точно влюблюсь.

— Спасибо, было очень вкусно, — решила я проявить вежливость.

— Пожалуйста, — мне показалось, или он в самом деле растерялся от такой простой фразы? — Сегодня стоит лечь пораньше. Если ты хочешь посмотреть достопримечательности, стоит вылететь ещё до рассвета, здесь поблизости ничего интересного нет.

— До рассве-ета, — уныло протянула я. Не люблю ранние подъёмы. — Ладно, встанем, что делать. Ты меня только разбуди, ладно? Я сама в любом случае не проснусь, хотя сплю довольно чутко. О! Слушай, можно я тогда ванну оккупирую на полчасика? Там сушилка, или по-старинке, полотенца?

— Полотенца. Да, пожалуйста; они там в тумбочке. Я покажу… — он начал вставать, но я замахала руками.

— Сиди, сиди, я сама найду! Спокойной ночи. Это что было? — уточнила я, потому что в ответ на моё пожелание мужчина что-то тихо буркнул на родном языке и сделал жест рукой, как будто что-то отодвинул и дёрнул вверх.

— Это… — он запнулся, пытаясь подобрать описание. — Что-то вроде твоего пожелания. Жест, отгоняющий дурные сны.

— Странными жестами вы их отгоняете, — пробормотала я, уже выходя из кухни. К счастью, моей насмешливой ухмылки и сдавленного хихиканья хозяин дома в этот момент заметить не мог.

Памятуя о стеснительности местных мужчин, в спальню я пробиралась короткими перебежками, заглядывая за углы и двигаясь тихо-тихо на цыпочках. А всё потому, что, разнежившись и распарившись в ванне, я совсем не хотела влезать в одежду. Даже несмотря на то, что за время моих затянувшихся водных процедур автоматика её уже почистила и высушила. В итоге я в отсутствие халата завернулась в полотенце, и вот в таком виде двинулась в спальню.

У хозяина дома, по счастью, были гораздо более важные дела, чем слежка за моей скромной персоной, поэтому добралась я спокойно. Бросив полотенце на спинку кровати, поползла осваивать неизведанные просторы: кровать была большая, явно рассчитанная не на одного человека.

А ещё на ней было шёлковое постельное бельё. Вернее, за то, что это был именно натуральный шёлк (стоящий, между прочим, целое состояние), я не поручусь, но по меньшей мере это была очень высококачественная подделка. Мягкое, гладкое, ласкающее кожу и удивительным образом совершенно не скользкое. В этот момент я как никогда раньше порадовалась своей привычке спать нагишом: закутываться в такую красоту в какой-либо одежде было настоящим кощунством.

Да что там; кощунством было на этих простынях спать, они для другого были предназначены. Но я, впрочем, не испытывала никаких угрызений совести, закапываясь в тяжёлое мягкое одеяло и высокую подушку, с наслаждением вдыхая едва уловимый мятный запах, исходящий от постельного белья. Пожалуй, что-то в этой их традиции с Заложниками Чести есть. Даже если в конце концов убьют, то до этого момента можно понежиться в буквально царской роскоши.

Из сна меня выкинуло мгновенно и очень неожиданно. В спальне было темно и тихо, да и вообще никаких звуков снаружи не доносилось. Я несколько секунд вслушивалась и вглядывалась в ночной сумрак, пытаясь понять, то ли меня разбудило что-то постороннее, то ли причина пробуждения была внутри сна.

А потом я заметила какое-то едва уловимое взглядом шевеление, слабый свет из треугольного окна перекрыла тёмная фигура, и по какому-то предмету, зажатому в её руке, скользнул тусклый едва заметный отблеск.

Завизжала я от души. Громко, с переливами, во всю мощь голосовых связок. Потом точно сипеть буду, но это было не главное. Главное было, что этот ночной гость совершенно точно не был Ингом Ро, и зачем бы он ни пришёл, намерения его благими быть не могли. Тёмная фигура на мгновение замерла, а потом, вместо того чтобы спасаться бегством через окно, кинулась на меня.

На моё счастье, особого сопротивления он от меня явно не ждал. Поэтому пара точных уверенных ударов, никак не похожих на обычную женскую борьбу, застали его врасплох. Я отскочила, путаясь в проклятом одеяле, которому так радовалась с вечера. Естественно, далеко удрать у меня не получилось: нападающий бросился сверху, заломил мне руку… и тяжело рухнул на меня, вдавливая в кровать. По плечу на шею потекло что-то тёплое.

Я даже возмутиться не успела, как тяжесть с меня стащили.

— Варвара, ты как? — тревожно уточнил капитан.

— Пока не знаю, вроде жива, — честно ответила я, пытаясь выпутаться из одеяла и сбившейся простыни.

— Я включу свет, — предупредил мужчина.

— Валяй, — разрешила я, с раздражением отбрасывая одеяло в сторону. В ответ на это потолок зажёгся равномерным жёлтым тусклым светом, не слепящим глаза. — Это что за ниндзя такая? — мрачно поинтересовалась я, разглядывая распростёртое на полу непроглядно-чёрное тело.

— Кто? — озадаченно обернулся ко мне Инг, но поспешил отвести взгляд. — Варвара… Прикройся, пожалуйста.

— А? А! Ой, извини, забыла, — поморщилась я и поспешно закуталась в полотенце. Благо, оно было большое, и скрывало меня от подмышек до лодыжек, да ещё и плечо прикрывало на древнеримский манер. Можно сказать, почти одета. — Ниндзя. Не помню я, кто это. Это откуда-то из древней истории, они вроде как наёмными убийцами были, и хорошо прятались в ночи. Как раз все в чёрном были. Собственно, это всё, что я про них помню.

— Это… Свобода Воли, — поморщился он, шерстя карманы покойного.

— Тоже какой-нибудь милый обычай? — не удержалась от ехидного замечания я, с любопытством подходя ближе. Бедный Инг; мало того, что какой-то труп в доме появился, так ещё я, когда волнуюсь или пугаюсь, становлюсь особенно язвительной. Стресс выходит. По мне так это гораздо лучше истерики, но окружающие всё равно страдают.

— Нет, это… террористическая организация, — мужчина запнулся на сложном слове.

Покойник, с которого стащили маску-капюшон, от аборигенов ничем не отличался, разве что обладал довольно щуплым телосложением. Наверное, в его работе это плюс. В руке его был зажат хитрой формы длинный нож; я не знаток древнего оружия, поэтому не смогла определить, как оно точно называется.