Во имя Чести (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна. Страница 19

И я рядом с ней… Отдыхал душой, что ли? Никогда прежде я не видел такой искренности и такой живости во взрослом на первый взгляд человеке. Она совершенно не притворялась, никогда. Если ей было любопытно, она спрашивала и совала туда нос, если не нравилось — морщилась и высказывалась весьма категорично. Удивление, восхищение, радость, — всё в ней было настоящим и настолько ярким, что я уже не просто не мог, а и не хотел выбрасывать её из головы. Что же, если мне было суждено вот так «зациклиться» на человеке, можно считать подарком судьбы, что им оказалась эта непоседливая девчонка. Если бы ещё эта девчонка была бы раза в два моложе, или была бы мальчишкой, и мне бы даже в голову не приходило рассматривать её как женщину!

Но она настырно, как будто назло мне, на все выезды напяливала эти свои рваные штаны, которые больше открывали, чем прятали. Если бы я не знал точно, я бы решил, что она намеренно издевается.

Варвара

Каникулы мне нравились. Можно было признать это со всей ответственностью, и сказать за то спасибо капитану Ингу Ро, терпеливо и без малейших признаков недовольства выгуливавшему меня по родной планете.

К моему искреннему удивлению он оказался не таким уж занудой и молчуном, а продемонстрировал качества хорошего рассказчика, да к тому же весьма эрудированного человека. Ну, или он просто очень хорошо знал историю и обычаи родного мира.

Я, например, выяснила, что Честь — это не единственное божество в пантеоне дорийцев. Вернее, как таковых богов у них вообще не было, но мне было привычней называть их для себя именно так. А вообще дорийцы считали, что в мире существует три основных начала — Честь, Воля и Желание. Первое было основополагающим, высшей целью жизни любого человека. Долгом любого человека было следовать пути Чести, и тогда после смерти его ждали Чертоги — рай, в котором каждый будет абсолютно счастлив. Уточнять, что по мнению местных считается «абсолютным счастьем», одно ли оно на всех, или всё-таки отвечает индивидуальным предпочтениям, я не стала. Зачем травмировать собственную хрупкую психику такими жуткими подробностями?

Так вот, Честь была индифферентна к поступкам человека. Она была объективна и неизменна, и никак на человеческий путь не влияла. Мол, хочешь иди этим путём, хочешь — делай что хочешь, самой по себе Чести до этого не будет никакого дела. Она беспристрастна и просто существует, как звёзды или галактики.

А вот Воля и Желание — эти два начала были более персонифицированы. На первый взгляд всё было очевидно: Воля начало светлое, и ведёт оно путём Чести, а Желание — начало тёмное, и настойчиво пытается человека с оного пути согнать. Но это на первый взгляд, а по факту дорийцы считали, что оба начала должны пребывать в равновесии, и только тогда можно спокойно идти по пути Чести. Потому что холодная Воля способна завести несчастного человека в такие дебри, где Честью и не пахло, и только Желание могло вывести обратно. Так что в итоге получалась вполне себе органичная и взвешенная философия.

Разумеется, воплощением Воли служили мужчины, воплощением Желания — женщины. Этому я совершенно не удивилась, и даже, что характерно, не возмутилась. Как-то глупо протестовать против очевидного. Так что с институтом брака у ребят тоже был полный порядок: супружеская пара была идеальной с точки зрения религии формой существования. Разводы случались, но были довольно редкой вещью. И на этом я решила тему семейных отношений свернуть, чтобы не топтаться своему гиду по больной мозоли.

Сооружений культового назначения у них было немного, и все они типологически были схожи, хотя в мелочах здорово отличались. Монолит Воли был холодным зданием строгих черт и выверенных пропорций, и его служители могли помочь советом, успокоить, поддержать. А Оплот Желания обычно представлял собой огромный живописный парк с цветами, беседками, симпатичными павильончиками и проститутками обоих полов вместо служителей, выполнявших ещё и функцию психотерапевтов и жилеток для нытья.

Судя по всему, Инг мою экскурсию решил начать именно с рукотворных красот. Мы посетили несколько музеев, среди которых к моему удовольствию оказался огроменный музей оружия. Где я почти без удивления выяснила, что страсть к ручному холодному оружию предки дорийцев притащили с собой ещё с Земли и настырно прививали всем потомкам. В общем, подтвердилась основная теория нашего преподавателя по ксенокультурологии (да и не только его), что колонию на Доре основали какие-то идейные околорелигиозные фанатики, помешанные на очень древней истории.

Нападения, кстати, не повторялись. Я так поняла, что эта «Свобода Воли» была довольно чахлой организацией, которой ко всему прочему катастрофически не везло. Почти все их акции срывались по нелепым случайностям (как и произошло в моём случае), и очень многие верили, что эти ребята уже надоели чуть ли не самой Чести. Но ребята были дюже упорные (если не сказать «упоротые»), и настырно продолжали пытаться изменить мир к лучшему.

Уже через пару дней я окончательно привыкла к Ингу, а он, похоже, привык к моим выходкам. Да что там, он даже начал иногда улыбаться мне в ответ, и это доставляло мне массу удовольствия. С ним рядом вообще было очень здорово и почему-то настолько уютно, будто я знала его тысячу лет. Ещё меня постоянно тянуло обниматься, но с этим я старательно боролась, ограничиваясь тем, что хватала мужчину за руку по поводу и без. Хотя он как будто вообще не снимал свои перчатки, а я бы, совершенно определённо, предпочла чувствовать живое тепло.

А на седьмой день моей культурной жизни на Доре нас по возвращении из музея культуры и народных промыслов ожидало приглашение на завтрашний день во Дворец Совета, где должна была состояться встреча с делегацией Земли. И даже прилагалось «нарядное» одеяние для меня.

— Чёрный — традиционный цвет, — попытался утешить меня Инг, видя, как меня перекосило при виде наряда и, наверное, ощущая всю гамму моих эмоций. — А фасон выбрали, насколько я понимаю, самый модный в этом сезоне.

— Ладно. Разберёмся, — недовольно проворчала я.

— Мне кажется, тебе пойдёт, — вполне искренне предположил он. Даже не льстил; похоже, действительно так думал.

Утро началось отвратительно. С примерки. В этом наряде я выглядела как ворона, сунувшая голову в палитру очень жизнерадостного художника.

Спору нет, сам по себе наряд был довольно неплох. Длинная струящаяся юбка из великолепной ткани была щедро отделана чёрной же вышивкой с какими-то чёрными и блестящими камнями (причём как бы не бриллиантами). Сверху прилагался короткий чёрный топ уже знакомого фасона (бывшая Инга в таком же щеголяла), прикрытый кружевным чёрным же чехлом.

Ещё несколько секунд полюбовавшись на себя в зеркало, я решила: да, наряд неплох. Для похода на похороны. И поняла: хрена лысого я покажусь гостям с родной планеты в таком пафосно-траурном виде. Поэтому, свистнув под шумок на кухне плазменный резак, я с торжественным видом, вооружённая расчёской и средствами для укладки, гордо удалилась в ванную. Делать причёску.

Кажется, Инг подозревал неладное, но у него просто не было доказательств. А я специально подгадала время так, чтобы времени на покупку нового наряда не осталось в принципе.

Наверное, это было глупо и даже по-детски, но этот чёрный мешок меня всерьёз разозлил. Нет, я понимаю, у них традиции, и всё такое. Но мне как прикажете пережить светское мероприятие, когда я чувствую себя монахиней какого-то древнего закрытого ордена?! Нет уж, эпатаж — наше всё, пусть им будет стыдно. Хотя бы за меня, потому что мне-то стыдиться нечего.

В итоге изменения оказались минимальными. Я подрезала юбку до приемлемой длины (с моей точки зрения, чтобы в ногах не путалась) да украсила нижний топик, который сплошной, живописным декольте. Весьма приличным, кстати, без экстрима. Чехол вообще не стала трогать: не поднялась у меня рука на это изящество, не такой уж я варвар, и ничто прекрасное мне не чуждо. Нацепив и критически осмотрев результат, я пришла к выводу, что стала выглядеть гораздо лучше. Мрачновато, но симпатично и уже не похоронно.