Жажда ночи (СИ) - Горовая Ольга Вадимовна. Страница 51

Наверняка, он посмеивался над ее неловкостью. Это вызывало легкое огорчение. Правда, то, что своей неуклюжестью она смогла отвлечь Древнего - нивелировало ее неудобство.

Теодорус притянул к себе лицо любимой и нежно прошелся языком по губам, собирая выступившие алые капли, смакуя их вкус.

- Неудобно? - повторил он это утверждение все с той же мягкой усмешкой. - Смотря для чего.

Лилиана ощутила легкое давление рук вампира на затылок и наклонила голову, понимая, что упирается ртом в его шею.

Ее пульс подскочил, а рот наполнился слюной при одной мысли о том, чтобы укусить его. Она хотела, очень-очень сильно хотела это сделать, чтобы снова ощутить вкус крови Теодоруса.

И теперь могла сделать это беспрепятственно.

В самом деле, кое-какие преимущества в новом статусе имелись. Легкая ирония собственных мыслей растянула прокушенные губы в улыбке.

- Пей, драгоценная, - хрипло проговорил вампир.

Тихий голос упал на несколько тонов, становясь невероятно низким. Его предстоящее будоражило не меньше. Под теплой водой и забавной шапкой пены, твердое доказательство желания и жажды Тео по ней уперлось в ягодицы Лили, прижатые к его паху.

Тело Лилианы завибрировало и по нервам разбежались горячие разряды, заставившие поджаться пальцы на ногах. Но она беспрекословно подчинилась просьбе Тео, понимая, что он прав, давая ей во всем передышку.

Глубоко вдохнув, она втянула в себя его запах.

А потом сделала то, от чего уже, попробовав лишь раз, была без ума.

Задержав дыхание, наполняя себя, свои легкие ароматом личного идола, Лилиана легко приоткрыла губы и резко погрузила клыки в плоть, чувствуя, как рот наполняется кровью Теодоруса, как ее зубы проникают в его артерии. Ее околдовывал ток его крови, щекочущий ее язык, дразнящий Лили.

Бедра мужчины дернулись вверх. И она, не удержавшись, выгнула спину, желая, чтобы плоть Тео погрузилась внутрь ее тела.

Но он только хрипло рыкнул, и крепче сжал свои руки, удерживая бедра Лили, не позволяя ей елозить по его ногам.

Тогда, делая все новые и новые глотки, в мозге Лилианы, одурманенном неземным вкусом крови любимого, его урчанием, окружающим ее, родилась другая идея.

Медленно и плавно маленькая ладошка Лилианы заскользила по телу вампира, обводя контуры напряженных мышц, поджарого живота, прочертила дорожку по линии волос, идущей от пупка к паху, пока полностью не погрузилась под воду. И тут стремительно обхватила толстый, мощный, твердый ствол его плоти. Тонкие пальцы спустились по нему до самого основания, и снова поднялись.

Лилиана хотела подарить Теодорусу удовольствие.

Но в этом Древний был неумолим. Он перехватил ее руку своей ладонью, и крепко сжал, не давая продолжить сладостную игру.

- Нет, медовая, - Тео покачал головой, отчего сократились мышцы его шеи, задевая губы Лилианы, сомкнутые на коже мужчины. - Только вдвоем, - тяжело и с усилием выдохнув, он отвел ее руку от своего паха и прижал кулачок, все еще горящий от недолгого прикосновения, к груди. - Мы подождем. Нам некуда теперь торопиться - вечность в нашем распоряжении.

Теодорус был прав.

Но и вечность имеет оговорки, как теперь знала Лилина. Потому и жаждала, презрев всякую осторожность, утолить свой голод по нему. Однако она приняла его доводы, зная, насколько верно такое решение вампира. Каждая мышца в ее теле все еще хранила память о перенесенных пытках.

Древний уловил в ней это смирение с таким решением и довольно кивнул.

- Пей, - хрипло проурчал вампир, запрокинув голову так, чтобы ей было удобней глотать кровь. - Утоли свой голод, а потом - мы попробуем выйти в сад и немного развеять тьму, возвращая звуки в нашу с тобой жизнь…

Ничего, даже отдаленно похожего, не было в планах Теодоруса.

И сам себе он не смог бы объяснить, что именно они с Лилианой делали этой ночью на пустынных улицах засыпающего городка.

Древний посмотрел вперед, где на небольшом расстоянии от него, медленно и тихо шла Лили.

Пронизывающий зимний ветер развевал юбку простого платья из белого хлопка, которое укутывала тонкую фигуру его Лилии, но она не чувствовала мороза. Впрочем, как и сам Тео. Ее ноги, обутые лишь в легкие тонкие туфли с плоской подошвой, почти не оставляли следов на рыхлом, свежем снегу. А небольшие вмятины, тут же засыпало новыми снежинками, в изобилии осыпающимися с неба.

Наверное, люди могли бы вообще не заметить ее - белое на белом.

Его спасение и свет - под искрящимся, кристальным светом зимы, рассыпающимся этими пушистыми хлопьями.

Он же не мог видеть ничего иного. Только Лилиана была в его глазах, в его тьме, в центре всего, что окружало Древнего. Просто, в центре него самого.

И именно потому, сейчас, спустя лишь трое суток после того, она пришла в себя в той темной и безмолвной комнате, он позволили ей прийти сюда. В город, полный людей и их изобретений, пересыщенный звуками и огнями, которые все еще могли причинить боль Лили.

Но и зная обо всем, что таило в себе такое позволение, Теодорус не отказал. Как он мог хоть в чем-то отказать ей? Вампир не представлял себе подобного.

И именно потому, сейчас, он тихо следовал за Лилианой на расстоянии не более полуметра, ни о чем не спрашивая. Лишь время от времени протягивая пальцы, чтобы провести по ее коже, дотронуться, почувствовать…, зная, что и ее сжигает такая же потребность в их контакте.

Теодорус не знал, что именно понадобилось Лили в этом городке.

Хотя, у него была догадка.

Слишком долго он существовал на Земле, чтобы не знать или не понимать мотивов, управляющих людьми. А его любимая, лишь недавно стала бессмертной, и потому, ее поступки можно было просчитать с легкостью.

Он мог спросить - Лилиана ответила бы.

Тео мог бы просто потянуться к ее памяти, к побуждениям и прочесть причину в сознании возлюбленной - Лилиана без всяких препятствий открылась бы.

Однако он желал, чтобы она сама доверилась ему и рассказала о мотивах своей просьбы, тогда, когда сможет. Тогда, когда это не причинит ей боли и дискомфорта.

И он просто шел рядом, не приминая своими шагами снег на улицах маленького города, не вглядываясь в окна, темные или освещенные светом, не прислушиваясь к тому, что происходило внутри домов. Не выяснял, каким образом Лили ориентируется в узких улочках, и как определяет направление, в котором они продвигались. Не спрашивал, отчего они идут, а не скользят тьмою.

Вечный следил за тем, чтобы опасность не подобралась к ним, к его драгоценной Лилиане, и более, ни на что кроме нее, не обращал внимания.

В этот момент Лили остановилась у небольшого кирпичного дома с неосвещенными окнами.

Ее ладошка протянулась к нему, и Лили коротко вздохнула, сплетая их пальцы. Так, словно бы ее добровольная изоляция, та отстраненность, которую она сама между ними установила в этот вечер, истязала ее больше, чем все, через что Лилиана прошла, выкупая его жизнь у богини разрушения и смерти.

- Все хорошо, драгоценная? - он притянул ее ближе, так, чтобы не осталось расстояния, и посмотрел на дом, возле которого они остановились.

Внутри здания не было никого, он ясно различал тишину, которая не нарушалась ни единым звуком. Не было ни сонного дыхания, ни шорохов, ни стука сердца возможных обитателей.

- Не знаю, - едва слышно пошептала Лилиана, опустив лицо к земле, устланной белым покрывалом.

Ее веки были закрыты, а лицо выражало какую-то печаль. С удивлением и нарастающим недовольством, Теодорус ощутил внутри любимой неясное отчаяние.

Не надрыв, нет. Просто тихая тоска и грусть появились в сущности Лилианы.

И обреченность. Смирение.

На миг его тьма замерла, испытывая ужас и ярость при мысли, что она сожалеет…

Однако уже в следующую секунду Тео отбросил подобное предположение. То, что происходило в сознании Лили - не было связано с ними. Он был совершенно уверен в этом.

Древний продолжал смотреть для нее на это строение, и без объяснений зная, что стоит перед домом, в котором Лилиана выросла.