Сердце вне игры - Бьянчин Хелен. Страница 17

Было уже почти одиннадцать, и ей не хотелось садиться за руль.

— Ты еще спрашиваешь? Я принесу тебе постельное белье, — сказал ее отец, направляясь к двери.

— Я отправлю сообщение Марии. Сейчас уже поздно, но она прочитает его завтра утром.

Сделав это, Роми постелила себе на диване, пожелала спокойной ночи отцу и легла спать.

Ее разбудил звонок мобильного телефона. Кто мог ей звонить в столь поздний час? Вряд ли это Мария.

Когда она достала из сумочки свой телефон и посмотрела на дисплей, ее сердце подпрыгнуло.

Хавьер.

«Наверное, что-то случилось», — промелькнуло в голове.

— Привет, — пролепетала она в трубку.

— Где ты? — произнес он обманчиво мягким голосом, от которого у нее по спине пробежал холодок.

— И тебе тоже привет.

— Роми.

Как одно короткое слово могло содержать в себе столько угрозы? Это ее раззадорило, и она решила его позлить.

— Я в ночном клубе с друзьями, — сказала она. За этим последовало несколько секунд красноречивого молчания.

— Радуйся, что я нахожусь в нескольких тысячах километров от тебя, — мягко ответил он.

— Ты тоже радуйся. Будь ты рядом, искушение ударить тебя было бы очень велико.

— Осторожнее, querida.

— Хватит притворяться. Я же вижу, ты по мне скучаешь.

— На расстоянии ты очень смелая, — усмехнулся он. — Через несколько дней я вернусь домой.

— Так скоро?

— Тебе придется с этим смириться.

— Довожу до твоего сведения, — спокойно произнесла она, — я нахожусь в квартире своего отца. Мы поужинали, выпили вина, и я решила остаться у него на ночь. Я отправила Марии сообщение.

— Впредь держи меня в курсе, — протянул он.

— И ты меня тоже. Когда вернешься, я потребую от тебя подробный отчет о том, где и с кем ты проводил свое время, — заявила Роми. — Спокойной ночи.

Хавьер мягко рассмеялся, и она прервала соединение.

Да кем он себя возомнил, черт побери?

Роми изо всех сил ударила кулаком в подушку.

Проснувшись следующим утром, девушка приняла душ, оделась, а затем отправилась на кухню готовить завтрак. Через несколько минут к ней присоединился Андре.

— Привет, — сказала она с улыбкой. — Кофе уже почти готов. Ты хорошо спал?

Наклонив голову, отец внимательно посмотрел на нее:

— Мне показалось, ночью звонил телефон.

Роми положила кусок хлеба в тостер.

— Это был мой мобильный.

Его глаза сузились.

— Я надеюсь, ничего не случилось?

— Хавьер звонил.

Андре нахмурился:

— Ты не сказала ему, что осталась ночевать здесь?

— Он в Нью-Йорке, — напомнила ему Роми.

Хлеб выскочил из тостера, и она, намазав на него масло, откусила кусок.

Андре серьезно посмотрел на нее.

— Будь осторожна, — предупредил ее он. — Если встать на пути Хавьера де Васкеса, он может быть очень опасным.

— Ты будешь хлопья с соком или яичницу с беконом? — спросила Роми, желая сменить тему.

— Хлопья. Во сколько тебе нужно выезжать?

— Скоро. — Откусив еще один кусочек тоста, она налила две чашки кофе и протянула одну Андре. — Я заеду в особняк переодеться.

В семь Роми покинула квартиру и через три четверти часа снова была в дороге.

Следующие несколько дней были похожи друг на друга, как близнецы. Она работала в школе, проверяла домашние задания, ужинала в одиночестве, готовилась к урокам с помощью Интернета, смотрела телевизор и ложилась спать.

Роми думала, что будет наслаждаться отсутствием Хавьера, но если днем ей было некогда о нем думать, то ночью она тосковала по нему.

Как ни тяжело ей было себе в этом признаваться, но постель без него казалась Роми пустой и холодной. Ей не хватало его тепла, его поцелуев и ласк. С каждым днем она все сильнее скучала по Хавьеру.

Это было безумие, но она даже спала на его подушке, хранившей аромат его мыла.

Муж звонил нечасто, его сообщения и электронные письма были короткими. Ей было скучно одной, и она с радостью согласилась пойти с Кэсси на художественную выставку.

По совету подруги Роми надела классическое черное платье, собрала волосы в узел и слегка подвела глаза. Она повернулась в поисках сумочки-клатча… и замерла на месте при виде Хавьера. Прислонившись к дверному косяку, он смотрел на нее с легкой улыбкой.

— Куда-то собираешься?

Произнести «ты вернулся» было бы глупо, и она решила прямо ответить на его вопрос:

— Кэсси купила билеты на художественную выставку.

Отойдя от косяка, Хавьер снял пиджак.

— Уверен, она не будет возражать, если я к вам присоединюсь. — Он развязал узел галстука. — Позвони ей.

Его тон был мягким и ровным, но что-то в нем ее настораживало.

— Ты совершил долгий перелет.

Одна бровь насмешливо поднялась.

— Во время которого мне удалось поспать несколько часов. — Хавьер снял рубашку и ботинки. — Я приму душ. — Он расстегнул «молнию» и снял брюки. — Буду готов через пятнадцать минут.

Ему понадобилось меньше времени. В черном костюме и накрахмаленной белой рубашке он был неотразим. Он взял бумажник и ключи.

— Куда мы едем?

Роми сообщила ему название галереи и адрес.

В машине Хавьер молчал, и его внимание было целиком сосредоточено на дороге. Роми испытывала необходимость ослабить напряжение, но никак не могла найти подходящую тему для разговора.

— Ты мог бы сообщить, что вернешься сегодня вечером, — наконец произнесла она.

— Я не счел необходимым.

— Ну разумеется. Ты, наверное, ожидал, что твоя покорная жена будет торчать дома, проверять школьные тетради и считать минуты до твоего возвращения?

Ее тон был мягким, но в словах был яд, и Хавьер пристально посмотрел на нее:

— Я бы не назвал тебя покорной.

— Тогда какая я? Дерзкая, колючая?

— Возможно.

Галерея находилась в престижном районе Мельбурна. Хавьер припарковал свой «майбах» на стоянке.

Когда они вошли в здание, там уже были люди. Знатоки живописи высказывали свое мнение о выставленных работах.

— Роми. Хавьер.

Звонкий голос Кэсси подействовал на Роми как глоток свежего воздуха, и она повернулась, чтобы обнять подругу. Затем Хавьер поцеловал Кэсси в щеку.

— Вы, наверное, знакомы с большинством гостей, — сказала Кэсси. В этот момент рядом с ними остановился официант с напитками. — Интересно, шампанское здесь подают для того, чтобы поднять гостям настроение или чтобы все выставленные работы, даже самые ужасные, казались им шедеврами?

— Потише, — осадила ее Роми. — Ты, кажется, упоминала, что какой-то процент от стоимости билета идет на благотворительность.

— Плюс пятнадцать процентов от стоимости каждой проданной работы.

— Даже от самых ужасных работ может быть польза. Купи такую, и завтра о тебе будут все говорить, — сказал Хавьер, взяв вместо шампанского стакан апельсинового сока.

Кэсси рассмеялась:

— Вы, наверное, шутите.

— Нисколько. — Он указал девушкам на стену с картинами. — Может, что-нибудь выберем?

К Роми и Хавьеру подошел фотограф и попросил их попозировать ему для снимка. Роми изобразила на лице ослепительную улыбку и даже смогла ее сохранить, когда Хавьер обнял ее за талию и притянул к себе.

Он хотел, чтобы все думали, что они счастливые молодожены? Разумеется, это счастье лишь видимость. Смогут ли они когда-нибудь все изменить?

— Я уже присмотрела несколько статуэток, — сказала Кэсси подруге, когда кто-то из знакомых вовлек Хавьера в разговор. — Пойдем, я тебе покажу. Одна из них просто великолепна.

Статуэтка, о которой шла речь, была настоящим произведением искусства, но при виде ценника обе девушки печально покачали головой.

— Хавьер вернулся домой неожиданно, — заметила Кэсси. — Он излучает столько сексуальной энергии, что тебе следует чувствовать себя польщенной…

Роми выразительно закатила глаза:

— Думаешь?

— Дорогая, неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит?

— Подозреваю, он не может дождаться нашего возвращения домой, чтобы свернуть мне шею за то, что я его не предупредила, — ответила Роми и наморщила нос, увидев, как заблестели глаза Кэсси.