Купаясь в солнечных лучах. Часть 1. - Зелиева Рина. Страница 28

Зазвонил телефон. Я нагнулась, пытаясь просочиться между сиденьями и достать сзади сумочку. Зачем я ее туда закинула? В это время пробка, наконец, рассосалась, и вдруг послышался какой-то странный звук, лобовое стекло пошло звездочками и осыпалось в салон. Я от неожиданности, даже не успев полностью развернуться, резко вжала педаль тормоза, при этом мои собственные секьюрити чуть не поцеловались с моим транспортом. Че за хрень?

Машину пришлось отвозить в автосервис. Потом я направилась в офис. Происшествие происшествием, а работу никто не отменял.

Шурик вбежал в мой кабинет, как будто за ним черти гнались.

- Ну что? Доигралась?

- Чего орешь, как кот, которому на хвост наступили? - меланхолично отозвалась я, впавшая в жесточайшую депрессию.

А почему нет? Ризван не желает находиться, Никитка ноет: когда папа вернется. Машина сломалась, Татьяна мозг выносит заодно с Рыжиком, Азар и Арсен нюх потеряли, короче, на меня напала жесточайшая депрессия и никак не хотела отпускать.

- Пошли, - он довольно грубо сграбастал меня в охапку и поволок наружу.

- Смотри, - Шурик указал на подголовник сиденья в моей машине.

Она уже стояла на стоянке возле здания офиса. Оперативненько поменяли стекло, однако. Хороший сервис.

- И чего? - тупо спросила, хотя ответ напрашивался сам собой.

Там была дырочка, аккуратненькая такая. Я раньше думала, что такое только в кино бывает. Но ее происхождение было настолько очевидно, что все вопросы отпадали разом.

- Я заметил, любишь ты дебилкой прикидываться, - зашипел над моей головой юрист, - думаешь, тебе это поможет?

- Нет, - выпрямилась и посмотрела ему в глаза, - и чего предлагаешь?

Наверное, мой друг надеялся, что я буду в ужасе, шоке, как минимум напугана. Но все, что было типичным, естественным в том состоянии, в котором я находилась все последние месяцы - это было не про меня. Рыжик был обескуражен моей ненормальной сдержанностью, но все же попытался достучаться.

- Брось все, забери свободные деньги и уезжай за границу. Пойми, первая неудача их не остановит. Второй раз тебе так не повезет. Или выходи на криминал. Но я тут пас, - был мне ответ. - Пойми, размах не тот.

- Надо найти Ризвана, - монотонно повторяла я, сидя на диване, раскачиваясь из стороны в сторону, словно мантру.

- Как? - прервал это занудство Шурик, которого моя маниакальность уже просто бесила. - Если человек не хочет, чтобы его нашли - то поверь, это крайне усложняет задачу.

- Никита, - заорала я так, что, собравшийся вокруг меня компания, включая Шурика, Татьяну, ее дочь, бабушку и начальника моей личной охраны и службы безопасности холдинга в лице представительного и сдержанного мужчины Егора, задумалась над тем, что моя психика пребывает в сильнейшем расстройстве.

Ладно, признаюсь. Они давно об этом думали. И стоит заметить, не без основания.

- Се, мам, - тихо отозвался сына, задремавший у меня под боком.

Теперь понятно, почему все на меня так дико смотрят. Я ничего не замечаю вокруг.

- Где та бумажка, которую тебе дал Риз перед отъездом?

Как я про это раньше не вспомнила? Ну и что, что была тогда не в себе. Я уже давно не в себе. Кажется, я всегда была не в себе. Но такие важные вещи должны врезаться в мозг. Совсем упустила из виду. А ведь надо было сразу посмотреть, что это там. Я ругала себя, обзывая последними словами, такими, которые заслуживала.

- Папа сказал, тебе не говорить, - уперлась сына.

Шурик предусмотрительно обхватил меня сзади, прижимая руки к телу, не позволяя, как следует, встряхнуть отпрыска с целью извлечь информацию.

- Что там? - придушенно просипела я.

- Папа сказал, что надо на телефоне набрать цифры правильно, как там написано, - нехотя осторожно призналось чадо, верно оценивая мое состояние.

- И ты все это время разговаривал с ним? - капкан из рук сжался. - Неси сюда! Быстро!

Лихорадочно набирая номер под напряженными взорами домочадцев, я проскулила в трубку:

- Алле... Риз? - шипение, молчание, какой-то странный звук за кадром.

Самолет? Самолеты? Ветер? Что это? Где?

- Риз!!! - заорала, как потерпевшая.

- Это Станислав, - ответили мне.

- Кто?!

- А вы кто?

- Я - жена Риза. Это его телефон?

- Да. Вы - Леля?

- Да! Да... Где Риз?! Где он? - кажется, я кричала, но на самом деле, стонала в трубку, как умирающий лебедь.

- Я в аэропорту. Через три часа буду в вашем городе. Все объясню. Как вас найти?

- Я встречу. Рейс?

Будто бы передо мной пронеслась вся жизнь у меня в голове в то время, пока ждала этого Славу. Все мои надежды, ошибки, сомнения. Весь путь, тяжкий и горький, который мне пришлось пройти, прежде, чем мне открылась истина. А истина заключалась в том, что я поняла смысл своего существования. Смысл существования всего живого.

Страстная, обезумевшая от любви женщина стояла там, в зале ожидания. Она нашла цель всей своей жизни, цель всех своих устремлений. Исчезла та ветреная Лелька, что просто хотела замуж, чтоб, как у всех, семья и дети, исчезла та Лелька, что сладко замирала в объятиях Арсена, своей первой безумной любви, слепой, ненастоящей.

Все зашло в тупик. И страсти, и цели, и устремления. Конфликт интересов - кажется, так это называется. Моим интересом был он. Риз.

Бесконечно обожая и восхищаясь им, чувствуя ту невидимую нить, что нас соединяла. Она столь прочна, что разорвать ее сможет только смерть.

Опуская парочку отвратительных обстоятельств, спровоцированных недоброжелателями, между нами было то, о чем люди смеют мечтать только во сне. И я не позволю никому это у нас отобрать. То, что он мне сказал, то, что ощущаю я... В меня стала вгрызаться боль. Далекие воспоминания, которые так никуда и не делись

Такие слова, если их говорят всем подряд, не имеют никакой цены. Но Ризван. Он никогда не бросал слов на ветер. Он отвечал за каждое свое слово. Именно это делает мужчину Мужчиной с большой буквы. И не только умение отвечать за каждое свое слово, сколько отношение к женщине, какой бы она не была.

Именно рядом с таким человеком женщина имеет право быть сама собой. Быть женщиной. Право - быть слабой. Быть - нежной. Быть - настоящей. Быть - искренней.

Возможно, было время, когда я вела себя несерьезно, порой легкомысленно. Но в этот момент единственное желание, обуревавшее меня - бороться. Бороться за счастье, за жизнь, за право любить и быть любимой.

Глава 17.

Не хочу жить.

Я обращаюсь с требованьем веры

И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно;

За правду ДА и НЕТ,

За то, что мне так часто - слишком грустно

И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность-

Прощение обид,

За всю мою безудержную нежность

И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,

За правду, за игру...

-Послушайте! - Ещё меня любите

За то, что я умру.

Цветаева.

Слава оказался высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати. Щетина на подбородке, помятая одежда, если исключить небрежный вид, который объяснялся скорее всего дальней дорогой, он был довольно симпатичным. Светло русые растрепанные волосы, волевое лицо. Нос с небольшой горбинкой и ясные серые глаза. Именно по глазам у меня сразу определяется отношение к человеку. Не зря говорят: глаза - зеркало души. И еще взгляд.