Шелковая бабочка - Мартон Сандра. Страница 16

— Правда, оно означает «да».

— Мне всегда хотелось иметь прозвище, но мама называет меня только Джонатан. — Ребенок посмотрел на Арианну с невинным видом. — Почему ты не могла придумать мне прозвище?

Арианна сдалась.

—Ты никогда об этом не просил, — сказала она и опустилась на верхнюю ступеньку. Что бы здесь ни происходило, ей, похоже, осталось только наблюдать.

— Как получилось, что ты поцеловал мою маму, Доминик?

Арианна покачала головой и закрыла лицо руками.

— Ну, мне нравится ее целовать, — сказал Доминик, опускаясь рядом и сажая мальчика себе на колени. — Она хорошенькая.

— И умная, — в голосе ребенка прозвучала гордость. — У нее большой магазин в Манхэттене. Ты знаешь, где находится Манхэттен?

— Да, — серьезно ответил Доминик, — знаю.

— Я один раз был там в парке.

— Ух ты!

— И в музее.

— Джонатан, — сказала Арианна, поднимаясь, — хватит. Попрощайся с синьором Боргезе и иди в дом.

— Я думал, что его зовут Доминик.

— Так и есть, — подтвердил тот. — «Синьор» означает «мистер», а Боргезе — моя фамилия.

— Ну надо же.

Ну надо же, подумала Арианна, чувствуя, что вот-вот у нее начнется истерика. Отец и сын говорят о спорте, именах и о ней как старые приятели.

Это был всего лишь плохой сон. Так оно и есть. Может быть, если она очень постарается, ей удастся проснуться.

— Доминик. — Она глубоко вздохнула. — Спасибо, что подождал. За то, что выслушал. Спасибо за понимание.

— Пожалуйста.

— Я не смела надеяться. — Арианна положила руку на голову сына. — Мне казалось, что мне потребуется больше времени, чтобы убедить тебя… ну, ты знаешь, о чем я говорю.

— Чтобы убедить меня ни с кем не делиться впечатлениями этого дня? — Он пожал плечами. — Тебе решать, когда раскрыть правду, не мне.

— Спасибо. Если ты подождешь, пока я отведу Джонатана в дом, я тебя провожу.

— Смотри не задерживайся.

— Ладно. — Она улыбнулась и расслабилась. В конце концов, Доминик Боргезе оказался не таким уж чудовищем. Конечно, он доставил ей несколько неприятных минут, даже часов, если уж на то пошло, но он явно понимал, что ему не следует рассказывать маркизе о ее внуке и о том, что он не может жениться на Арианне. — Я на этой же неделе поговорю с маркизой. Я полечу во Флоренцию и…

— Завтра же, — сказал Доминик.

— Извини? — переспросила Арианна.

— Я сказал, что ты отправишься во Флоренцию завтра же. Мой самолет уже улетел, но я уверен, что мы сможем заказать билеты на какой-нибудь рейс. — Он взглянул на Джонатана и улыбнулся. — Ты когда-нибудь бывал в Италии, Джованни?

— Его зовут Джонатан, — резко сказала Арианна. Она сделала шаг назад, крепко прижимая к себе ребенка. — О чем ты говоришь? Он не поедет в Италию. Так же как и я.

Ее глаза встретили его взгляд. Он улыбался, но в его улыбке читалась несокрушимая решимость, от которой у Арианны побежали мурашки по коже.

— Я согласился оставить за тобой право выбрать время, когда рассказать маркизе то, что она должна знать. Что касается всего остального… Ты знаешь, что мне от тебя нужно, Арианна.

Она лишилась дара речи.

— Ты же не хочешь сказать… Ты же не думаешь…

— Ты догадалась, что я имею в виду.

— Нет! Я никогда…

— Думай, прежде чем говорить, cara. На карту поставлено многое. Состояние твоей бабушки. Будущее фирмы. — Он выдержал театральную паузу. — Твоя тайна.

— Но ты сказал, что не…

— Джонатан, почему бы тебе не пойти в дом? Посмотри, не осталось ли у нас немного попкорна. Я скоро приду и…

— Мамочка, — настойчиво заговорил Джонатан. — Кто та леди?

— Какая еще… — Она оглянулась. Из ее груди вырвался непроизвольный стон. — О боже, нет, только не это!

Доминик проследил за ее взглядом. К ним приближалась маркиза, прокладывая себе дорогу среди зарослей травы и тяжело опираясь на палку. В нескольких шагах за ней следовал водитель Доминика, выглядевший несколько обескураженным.

Рука Доминика обвила талию Арианны, другой рукой он притянул к себе Джонатана. Он чувствовал, как она дрожит. Он сильнее прижал ее к себе, не отпуская при этом ребенка.

— Маркиза, — вежливо сказал он. — Какая приятная неожиданность!

— Ваш самолет на профилактическом ремонте, синьор Боргезе. Что-то там с двигателем, как сказал ваш пилот. Я уже съехала из гостиницы и оказалась чуть ли не на улице. Ни вас, ни внучки. Совершенно одна. И что мне оставалось делать? Я позвонила вам в номер, вас не оказалось, а ваш водитель решительно отказался предоставить мне какую-либо информацию о вашем местопребывании, пока я… — Глаза пожилой женщины стали круглыми от удивления. Казалось, она только сейчас заметила Джонатана. Ее лицо стало мертвенно-бледным. — Арианна? Что это за ребенок?

— Мама? — Джонатан вопросительно посмотрел на нее. — Почему у этой леди такое бледное лицо?

У маркизы отвисла челюсть.

— Как он тебя назвал?

— Бабуля! — Арианна высвободилась из рук Доминика и подбежала к маркизе. — Бабуля, осторожней. Давай я тебе помогу. Тебе нужно присесть.

— Арианна, я жду ответа. Кто этот мальчик?

? Я Джонатан Кабо. А вы кто такая?

— О боже. — Это слово прозвучало из уст маркизы как молитва. Она прикрыла рот рукой, Арианна придерживала ее за талию. — Арианна, скажи, что это неправда.

— Бабушка, я прошу тебя.

— Арианна, скажи, что это не твой сын.

— Я твой, скажи ей, мамочка!

Джонатан пытался говорить храбрым голосом, но Доминик почувствовал, как мальчик дрожит, прижавшись к его ногам. Пробормотав себе под нос проклятье, он подхватил ребенка на руки, с мучительной ясностью вспоминая свое горькое детство.

— Синьор Боргезе. — Маркиза стукнула палкой о землю, но с гораздо меньшей решимостью, чем раньше. — Извольте немедленно объясниться.

— Я все объясню, — вмешалась Арианна. — Только не знаю, с чего начать.

— И не надо, cara.

Доминик произнес это мягким голосом, в котором, однако, без сомнения, слышался приказ, когда он, все еще держа Джонатана на руках, вышел вперед.

— Вы помните, что мы с Арианной признались, что видимся не в первый раз?

— Вы сказали, это была мимолетная встреча. На какой-то вечеринке.

— Это правда. Мы действительно встретились на вечеринке.

Доминик улыбнулся Арианне. По крайней мере, маркиза могла принять это за улыбку, хотя в ней явно читалось предупреждение.

— Правда заключается в том, что это было нечто большее, чем мимолетная встреча. И у нас есть для вас приятные новости.

— Нет, — прошептала Арианна, не в силах вымолвить ни слова протеста. — Доминик…

Слишком поздно. Он по-хозяйски прижал ее к себе.

— Мы с вашей внучкой решили пожениться.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Их расписал в Манхэттене судья, хороший знакомый Доминика. Церемония была недолгой, единственными гостями на ней были маркиза и Джованни.

Доминику приходилось постоянно напоминать себе, что Арианне не нравится, когда мальчика так называют. Ее сына зовут Джонатан, подчеркнула она перед самым началом церемонии. Он был американцем, а не итальянцем. И она хотела, чтобы Доминик об этом помнил.

Паренек выглядел таким подавленным, что Доминик чуть было не сказал ей, что он будет называть мальчика так, как того пожелает, но решил, что время для этого еще не пришло.

— Давай не будем ссориться, — примирительно сказал он. — Имя — не самое главное.

Арианна ничего не ответила. Все и так было ясно. Оба они знали, что идет борьба за первенство в их семье, в браке, который явился неожиданным для них обоих, и сейчас было самое время установить правила совместного сосуществования, которые помогут внести в брак по расчету хотя бы видимость согласия.

Так думал Доминик. Но когда судья произносил слова клятвы, когда он почувствовал, как дрожит Арианна, когда его рука встретилась с ее рукой, тогда он внезапно спросил себя, неужели он женится на этой женщине исключительно по велению разума и нет ли у него какой другой причины.