Люблю, но не женюсь - Роуз Эмили. Страница 22

Хавьера бросало то в жар, то в холод.

Он кипел от переполнявших его чувств, когда вылез из вертолета и направился по короткой взлетной полосе аэродрома Монако к ожидавшему его лимузину.

Хавьер хотел, чтобы вернулись прежние времена, когда Меган встречала его с распростертыми объятиями — и не важно, когда он приходил, в каком пребывал настроении, в какой одежде и с какими намерениями. Меган несказанно радовалась его приходу, как и должна радоваться хорошая любовница.

Ему недоставало ее искренних улыбок, ее легкой болтовни. Рядом с Меган он расслаблялся, и этого ему тоже сейчас не хватало. Хавьер хотел вернуть те дни, когда он мог покупать ей подарки, и она не смотрела на него с подозрением.

Меган была одной из тех редких женщин, которые ничего не просят и ничего не воспринимают как само собой разумеющееся. Именно таких женщин мужчины любят баловать.

Она права. То, что было между ними, не сводилось только к сексу. Но это уж точно никак нельзя назвать любовью.

Любовь — это непреодолимая потребность быть с кем-то, затмевающая все остальное: дружбу, работу, обязанности. Любовь слепа к недостаткам любимого человека. Тот факт, что Хавьер мог перечислить все недостатки Меган, свидетельствовал о том, что он не любит ее. Это упрямство. Это пристрастие к дрянной еде. Это стремление все анализировать и забывать о времени, если она возится с лошадьми.

Нет, он не любит Меган. Как она верно заметила, он не способен кого-либо любить. Хавьер не имеет права быть слабым и зависимым. Но он сделает все, чтобы его ребенок ни в чем не нуждался. Детям любовь не нужна. Им требуется дисциплина, еда и безопасность. Любовь слишком легко отнять.

Меган клялась, что любит его. Но как она может любить Хавьера, если его не любила даже собственная мать?

Меган не отрицала того, что хочет его и наслаждается его обществом. Чтобы вернуть ее расположение, Хавьеру надо было произнести всего три слова. Солгать. Но он никогда никому не лгал. Честь для него превыше всего.

Он не собирается лгать Меган. Она скоро образумится и поймет, что они могут хорошо провести оставшиеся месяцы. Осознание того, что время ограничено, лишь усилит их наслаждение друг другом.

Однако Меган сказала вчера нечто, заставившее Хавьера задуматься и перелететь через Атлантику. Он до сих пор не сообщил Сесиль о своем будущем отцовстве. Как его невеста, она заслуживает того, чтобы услышать эту новость из его уст.

Сесиль была недовольна, когда Хавьер неожиданно предложил встретиться, но все-таки уступила ему. Однако она настояла на том, чтобы они встретились в шикарном кафе, где поздний завтрак на двоих обошелся бы ему минимум в шестьсот евро.

Сесиль любила покапризничать. Дебюсси признавал, что избаловал свою дочь, так как она была поздним ребенком. Он уже отчаялся получить наследника, когда его третья жена забеременела. Ходили слухи, что Сесиль — не его дочь, но этот факт парфюмер яростно отрицал. В любом случае она являлась наследницей Дебюсси и шансом для Хавьера вернуть поместье Александеров.

Сесиль будет для него хорошей женой — и не только потому, что она очень красива. Девушка свободно говорила на четырех языках, имела высшее образование, объездила весь мир и доказала, что она — прекрасная хозяйка. Самая подходящая жена для генерального директора.

Но Меган заронила в его душу еще одно зерно сомнения. Хавьер прекрасно понимал цель своей женитьбы и знал, что конкретно он получит в результате этого брака. Но какова мотивация Сесиль? Почему она согласилась выйти замуж за человека на десять лет старше ее? За человека, который не любит светские вечеринки и терпеть не может теннис. За человека, который не любит ее.

Хавьер увидел Сесиль прежде, чем лимузин остановился возле прибрежного кафе. Ее столик был удобно расположен, ее светлые волосы красиво лежали на обнаженном плече. Сесиль уселась так, чтобы длинные стройные ноги, перекинутые одна на другую, были видны всем. Эта искусственная поза вызвала у Хавьера улыбку.

Шофер открыл дверцу. Выйдя из машины, Хавьер взглянул на часы:

— Я должен вернуться на взлетную площадку через час.

Водитель слегка поклонился:

— Хорошо, месье Александер.

Увидев жениха, Сесиль очаровательно надула губки. Хавьер поцеловал ее в щеку:

— Bonjour, Сесиль.

— Bonjour, Хавьер. Что случилось? Мне пришлось отложить визит к шоколатье.

— Ты хотела купить шоколад?

— Я хотела заказать эксклюзивные вазочки с конфетами для каждого гостя за свадебным столом.

Это была одна из тех мелких деталей, которым кузина Меган придавала большое значение. Хавьер не желал тратить время на такие пустяки. Как только конфеты будут съедены, о них немедленно забудут.

Официант принес меню, но Сесиль отмахнулась от него. Хавьер заметил, что перед ней стоит лишь бокал с минеральной водой.

— Ты не хочешь что-нибудь заказать?

— О нет. Мне надо похудеть перед свадьбой.

Она и так чересчур стройна. Меган стала бы изучать меню, выискивая что-нибудь новенькое и вкусненькое.

— Тебе нравится подготовка к свадьбе? — спросил Хавьер.

На лице Сесиль засияла идеальная улыбка, а тщательно подведенные глаза заблестели.

— Разве может не нравиться подготовка пышного мероприятия, на котором я буду звездой?

Девушка энергично жестикулировала, излагая свои планы. При каждом грациозном взмахе ее рук сверкало на солнце кольцо, которое он подарил ей в честь помолвки. Хавьер смотрел на тонкие пальцы Сесиль, на ее длинные наманикюренные ногти, бледную гладкую кожу.

Она очень отличалась от Меган.

Ногти его любовницы были коротко острижены. Лаком Меган почти не пользовалась. Руки ее были покрыты мелкими, почти незаметными шрамами — следствие работы с лошадьми. Руки Меган были сильными, способными управлять скакунами, и в то же время нежными, возбуждающими его до безумия.

Эти женщины были совершенно не похожи. Меган никогда не выбрала бы такое кольцо: с бриллиантом в пять карат, окруженным пятью маленькими желтыми бриллиантами. Если Меган когда-нибудь выйдет замуж, ее счастливчик-муж наденет ей на палец обычное обручальное кольцо. Она говорила, что драгоценности ей мешают, и лишь изредка надевала маленькие круглые серьги и практичные наручные часы. Это Хавьер понял еще в самом начале их знакомства, когда пытался подарить ей дорогие украшения. Она категорически отказывалась их принимать.

Солнце поднялось выше, и Сесиль передвинула свой стул, чтобы остаться в тени. Меган никогда не пряталась от солнца. Она намазывалась кремом — если не забывала, — и наслаждалась ясной погодой, позволявшей ей скакать на лошади без опасения испачкаться грязью, летящей из-под копыт. Хавьер подозревал, что Меган заботится о лошадях больше, чем о себе.

Сесиль была грациозной, изысканной, элегантной. Меган — спортивной и подвижной. Она предпочитала слушать, а не говорить и разбиралась в людях лучше, чем профессиональный психолог. Обе женщины были уверены в себе. Меган не сомневалась, что может сама справиться с проблемами, которые ставит перед ней жизнь. Она не хотела принимать помощь, потому что не любила быть кому-то обязанной.

Сесиль же имела богатого папочку, который ограждал ее от всех жизненных неурядиц. Если возникала какая-то проблема, она сразу же обращалась к отцу… А скоро будет обращаться к Хавьеру…

— Хавьер. — Сесиль вторглась в его мысли. — Я спрашиваю, согласен ли ты.

Заморгав, он осознал, что не слушает ее болтовню.

— Извини. Согласен с чем?

Лицо Сесиль вспыхнуло от раздражения. Она быстро замаскировала это сияющей, но слащавой улыбкой:

— Я говорила о том, что выбрала фигурки двух лебедей, скрестивших шеи, для украшения шоколадных наборов и свадебного торта. Такая же ледяная скульптура будет стоять возле входа. Разве этот символ не прекрасен?

— Я уверен, что все твои замыслы столь же элегантны и красивы, как ты, Сесиль. Взоры всех присутствующих будут устремлены на невесту, как ты и хочешь.